Молот ровно стучит,
В горне лава бурлит.
Слитки золота лягут один к одному.
Кто захочет их взять,
Тот успеет сказать
Только слово прощальное.
Враг стоит у ворот —
Топор блестит
И битвы ждёт.
Грок усмехнулся, оскалился, впился зубами в кусок мясо, а гномы во всю мощь лёгких снова затянули припев:
Двенадцать кланов —
Колена рода.
Так завещал на веки бог.
Отец наш, Двалин,
Ты вечно славен,
И Двалиан не опозорил род.
Трясись, харчевня!
До дна бочонок!
Гуляют гномы,
Пока последний не упал!
Кружки бухнули друг о друга, пена вылилась на стол, перемешалась по кружкам — верный знак того, что пиво не отравлено. Все пили наравне, не боясь смешать напитки.
Грок пригубил кваса, поморщился. Кислый. В раздумьях, схватил кусок мяса, обжёгся и быстро схватил кружку, но второпях рука схватила ту, что только поставил Саратон. Тот же кислый вкус грибного пива обманул. Осушил до дна. Гном крякнул, похлопал по плечу, предупредил:
— Эй, ты же не пьёшь, а тут сразу с самого крепкого начал… Я бы тебе посоветовал разбавить. Крепче ведь, чем иная медовуха.
Грок обвёл трактир мутнеющим взглядом, сыто икнул.
— Проклятые гномы, я покажу вам, как надо петь.
За соседним столом снова попытались затянуть песню, но орк резко подскочил, вышел из-за стола, прокашлялся, привлекая к себе всё внимание, и затянул боевым голосом не сенешаля, но воеводы. Этот глас ещё помнил северные ветра.
Ратное поле, кривой ятаган
Гром барабанов, да мощный удар.
Кровава усмешка зелёного воина —
Косая с косой сегодня довольна.
Кровавые предки, примите в объятья
Сейчас будет битва!
В пыли будет враг!
Дети войны делают шаг.
[2]
В подтверждении своих слов Грок запнулся о собственную ногу, улетел на соседний стол, сбивая кружки и гномов с лавки. Рухнув на скамейку и проломив её под собственным весом, затянул припев:
Рождён для битвы орк,
Нет лучше в мире воина —
Никто не будет жить спокойно!
Гномы, требуя справедливости, попытались поставить орка на ноги и набить морду в честном бою, но Грок словно не замечал этих попыток. Мощными кулачными ударами он раскидал гномов и забрался на стол. Обида, затаённая на коренастых бородачей, рвалась наружу.
Гномы попытались схватить наглого орка за ноги и стащить к полу. Но тогда орк принялся пинаться и гномы вновь полетели в разные углы помещения. Андрен запоздало подскочил к столу, пробуя навести порядок. Но трапезная уже превратилась в трактир и поле боя по совместительству.
Вмешался и Саратон, но быстро получил по лицу и укатился под стол. Быстро появилась куча-мала, полетели стулья.
Варта под шумок схватила морскую свинку за шкирку и залезла под стол.
— Ты куда? Там же самое интересное. — Сказала Чини.
— Пусть мужчины сами разбираются. — Отрезала рысь.
Андрен сам принялся раскидывать гномов, вспоминая уроки борьбы с учителем тактики и первым наставником в рукопашном бою — сотником Бродом. Но количество гномов не уменьшалось. Они схватили по рукам и ногам, повисли на плечах, а один из них попытался врезать человеку по лицу. Но рука странным образом замерла в четверти пяди от лица. Кулак обволокло серое облако пыли. Гном очень удивился, попытался нанести ещё один удар, но его уже сбил с ног орк. Грок, взобравшись на стол, затянул продолжение:
Глаза горят, гремит железо,
Душа рычит тоскливый вой
Ну, где же все ваши ушастые герои?
Из-под кустов лишь слышен вой.
А вот и гномий хирд там на поляне,
Но слишком мало места для двоих.
Ответим всем мы в раз:
В бой, берсерки! За мной!
В долгий наш, лютый бой!
Вновь подтвердив свои слова, орк спрыгнул со стола, подхватил массивную дубовую скамейку, размахнулся и вновь раскидал гномов. Тут же сменил припев и закончил песню:
Эй, выходи рубиться в поле!
Я дам тебе возможность жить!
Но видит бог войны,
Меня толпой лишь можно победить!
Когда в трактир ворвалась всполошенная вооружённая охрана, Грок уже мирно дремал на единственном целом столе. Саратон прикладывал кусок льда к лицу. А владелец трактира пересчитывали поверженных пьяных гномов и складывали тех в углу в ряд вместе с помощниками.
Андрен пощупал лицо, удостоверившись, что увесистый кулак гнома действительно не прилетел ему по скуле. Горестно вздохнул и прикинул, насколько ещё похудеет кошель с золотом.
— О, никакой паники, господин капитан. — Улыбнулся владелец заведения. — Я все равно сегодня в плюсе. Пройдёт слух, и завтра здесь будет битком набито голодных гномов. У нас нет претензий.
Капитан стражи мигом оценил ситуацию и убрал оружие — опасности нет. Но разыскав глазами стража ворот, все же сказал:
— Саратон, ты плохо приглядываешь за гостями. Пойдёшь к Вышеню вместе с ними, но уже не как проводник. Стража, взять их и отвезти к королю! Немедля!
Андрен вздохнул и насыпал Чини в карман орешков, протянул руки для наручников.
— В каждом плохом моменте жизни надо искать что-то хорошее. — Буркнула Чини, быстро забирая орешки.
Глава 2.
Королевский приём
Порой лучше перетерпеть боль ожога,
чем отвечать за последствия его устранения.
Грок при пробуждении.
Тронный зал короля Вышеня.
Пленных под конвоем медленно и величественно ввели и внесли под королевские своды. Если большинство путешественников шли на своих двоих, то Грока транспортировали на носилках. Четверо гномов пыхтели, покрывались потом, но беспрекословно тащили тяжёлую ношу. Северный орк безмятежно храпел, периодически вопрошая тишину «проклятые гномы, где ваши гномихи?» или дергал ногой так, что один из гномов периодически получал пяткой по голове. Когда гном во второй раз потерял сознание от вероломного удара, Саратон отдал ему свой шлем.
Тронный зал короля Вышеня ослеплял. То, что видели при входе в пещеры, показалось топорным, и неуклюжим по сравнению с богатством и величаем тронной залы. Андрен, запрокинув голову, не мог оторвать взгляда от бесчисленных огранённых, драгоценных камней, золотой отделки и искусной резьбы по камню. Но весь тронный зал мерк по сравнению с величием трона. Тот отражал свет десятков факелов так, словно под горами светило свое маленькое солнце.
