— Доллар за билет. Но у меня целая упаковка, и если вы хотите больше…
— Одного достаточно, — отрезала миссис Диан. — Только мне надо взять кошелек. — Она повернулась, и Лори шагнула за ней.
— Нет, ждите здесь! — Женщина быстро захлопнула дверь, прямо у девушки перед носом.
— Это и есть мать Тоби? — спросила Скай.
Лори кивнула. Скай скорчила гримасу. Какое-то время они тихо стояли и ждали. Небо становилось все темнее и темнее. Появились черные тучи, злые порывы ветра угрожающе завыли в темноте. Скай, одетая в легкую маечку, начала мерзнуть. Чтобы как-то согреться, она засунула руки в карманы джинсов.
— Почему так долго? — пожаловалась девушка.
— Тише, послушай! — остановила ее Лори. — Ты опять ничего не слышала?
В глубине дома раздались звуки, которые ни с чем нельзя было спутать, — там плакал ребенок.
— Слышу, — буркнула Скай.
Лори стало не по себе. Она приоткрыла дверь и проскользнула в дом, не обращая внимания на подругу.
Внутри было так мрачно и уныло, как и снаружи. Первый этаж оказался едва меблирован. В комнатах, которые были видны из холла, стояло лишь несколько не подходящих друг другу столов и стульев. Полы повсюду голые, без ковров. На второй этаж вела крутая и тоже ничем не покрытая лестница. Это был самый холодный и неприятный дом из всех, в которых когда-либо бывала Лори. И самый тихий. Плач ребенка прекратился, образовавшаяся тишина нервировала.
Лори проскользнула мимо лестницы и двинулась по коридору к задней части дома, чтобы взглянуть на кухню. Там на столе стояла грязная посуда и лежала недоеденная еда. Миссис Диан определенно была неряхой. Выглядевшая очень неаккуратной, она так же содержала и дом. «Бедный Тоби», — подумала девушка.
Неожиданно за ее спиной раздался слабый звук. Она повернулась и отступила назад. У подножия лестницы стоял маленький мальчик, босой, одетый в мятую, не по росту пижаму.
— Тоби! — радостно воскликнула Лори и тут же осеклась, шокированная его ужасным видом.
Мальчик стал еще бледнее и даже заметно похудел с того момента, как покинул госпиталь. Что могло произойти с ним за несколько часов?
Когда Лори направилась к нему, Тоби сделал несколько поспешных шагов назад, испуганно глядя на нее.
— Тоби, я Лори, из госпиталя, — сказала она.
Малыш сделал еще один шаг назад. Казалось, он ее не узнает.
— Что случилось, Тоби? Ты меня не узнал? — протянула к нему руки девушка.
В этот момент раздался громкий топот — миссис Диан спустилась по лестнице. Она схватила мальчика за руку, грубо дернула ее и закричала:
— Ты! Я велела тебе оставаться в своей комнате! Поднимайся, быстро! — И она толкнула ребенка.
Захныкав, Тоби стал подниматься наверх. Его маленькие ножки застучали по крутой лестнице.
У Лори отвисла челюсть, но она ничего не могла сказать. А миссис Диан перенесла свой гнев на нее.
— Я смотрю, у тебя слишком крепкие нервы, раз ты вошла сюда. — Она подбежала к двери и распахнула ее. — Вот, возьми и убирайся! — Женщина сунула Лори доллар.
Та оторвала лотерейный билет. Миссис Диан выхватила его и буквально вытолкнула девушку на улицу. Дверь громко захлопнулась.
— Что произошло? — полюбопытствовала Скай, когда они побежали к машине, у которой их уже ждали Энди и Джим. — Расскажи!
Но Лори была слишком взволнованна, чтобы ответить. Наконец она выпалила:
— Я видела Тоби. Он ужасно выглядит и напуган до смерти. В этом доме что-то не так. Я уверена. Ты не можешь представить, как эта женщина толкнула его и кричала! Что-то не так!
Весь обратный путь Лори сидела тихо, погруженная в свои мысли, очень расстроенная. Она не понимала, почему Тоби так ее испугался, и еще хуже — почему он ее не узнал. Нет, определенно надо постараться снова увидеть этого ребенка.
Глава 11
Ha следующее утро, когда Лори пробегала мимо приемной в вестибюле, ее позвала дежурная:
— У меня для вас записка, Лори, — сказала она, протягивая ей маленький конверт.
Девушка развернула листок почтовой бумаги. «Пожалуйста, зайдите ко мне, когда придете», — было написано на ней. И стояла подпись Дорис Шнайдер, заведующей отделением медсестер Шэдисайдского госпиталя, скрепленная круглой печатью. Поднимаясь на лифте на восьмой этаж и заходя в кабинет медсестры, Лори представляла себе самое худшее. И оказалась недалека от истины.
Медсестра Шнайдер, поприветствовав ее милой улыбкой, указала на стул напротив нее.
— Я перевожу тебя из детского отделения, — сказала она, когда Лори уселась. — Сегодня с одиннадцати часов ты начинаешь работать в рентгеновском отделении. Я знаю, это менее интересно, чем работа с пациентами, но на тебя поступила серьезная жалоба.
Лори открыла рот, чтобы оправдаться, однако медсестра Шнайдер остановила ее движением руки и продолжала:
— В жалобе говорится, что ты не достаточно помогала, вела себя грубо, надоедала пациентам и следила за медсестрами. А также тебя поймали, когда ты рылась в картотеке с историями болезней. Мне все рассказали.
— Пожалуйста, позвольте мне объяснить, — взмолилась Лори. — Должно быть, это медсестра Уилтон пожаловалась на меня, но причина в том, что…
— Я понимаю, дорогая, — перебила ее медсестра Шнайдер. — Я не утверждаю, что ты все это сделала. За последние две недели отзывы о тебе были отличные. Вот почему я перевожу тебя, а не увольняю. — Она взглянула на бумагу на столе. — Боюсь, ты огорчила одну из моих медсестер. Да, это была медсестра Уилтон, но я не могу допустить, чтобы такое повторилось. Эдит Уилтон высококлассная медсестра и слишком значимый человек, чтобы я проигнорировала ее просьбу. Она хочет, чтобы ты покинула детское отделение, и я не могу отказать ей в просьбе.
— Я не шпионила за ней, — запротестовала Лори. — Пожалуйста, мне очень нравится в этом отделении! Просто я беспокоилась об одном маленьком мальчике там и…
— Постарайся не принимать это на свой счет, Лори. Наши медсестры все очень много работают. А когда они перенапрягаются, то срываются и жалуются. Одному Богу известно, что мне постоянно приходится от них выслушивать. Ты просто попала под горячую руку одной из них. И я перевожу тебя, чтобы в дальнейшем не было проблем.
Смысла спорить просто не было. Медсестра Шнайдер держалась очень любезно, но ее решение было окончательным.
Лори вышла из кабинета заведующей совершенно подавленной. Хотя могло быть и хуже. Ее могли попросту уволить.
Она провела мрачное утро на одиннадцатом этаже. Наполняла громадные конверты рентгеновскими снимками или вытаскивала их из огромных выдвижных ящиков по просьбам врачей. Время тянулось, и с ним нарастало уныние и отчаяние практикантки. Неужели ей придется провести остаток лета в утомительном и бесконечном перекладывании туда-сюда конвертов с рентгеновскими снимками? Нудно. Скучно. Как и предупреждала тетя Хиллари. Все утро Лори чувствовала себя побежденной, но к обеду началу приходить в себя.
