Я старалась не обращать внимания на выступающую кровь из порезанных пальцев. Тонким слоем, как учил Харуно, счищала кожуру с картофеля и моркови, быстро освободила лук от шелухи, практически не пользуясь ножом. Сполоснула овощи в оставшейся воде и приступила к нарезке.
Грубо делила картофелины на четыре части и скидывала в миску. На шепотки и смех других конкурсанток старалась не обращать внимания. Мое обоняние уже дразнили ароматы, исходившие от их блюд. Не знаю, что они готовили, но усилий прикладывали явно меньше, чем я.
Утерев пот со лба, вернулась к костру. Палкой выкатила из огня лишние поленья и затоптала пламя.
«Мясо любит соль», — вспомнились слова матушки Софи. А ведь я забыла о приправах! Кинулась к столу. И вот как рассчитать соль на такой-то объем воды? Хорошо хоть картофеля много. Мне бы не хватило того, что было нарезано лично для меня. Сдуру я котел доверху водой заполнила. Да еще чем помешивать все это богатство? Ложка коротковата…
Плюнув на приличия, прошла к магис и нагло стащила у нее поварешку. Чистую, кстати. Что удивительно, та не стала скандалить, только скривилась.
— Ох, и чумазая, — фыркнула она за моей спиной.
А мне плевать! Главное, успеть!
Я полностью абстрагировалась от всех. Матушка говорила, где бы ты ни находилась, если готовишь еду — то непременно с любовью. А какая любовь, если о ехидных шепотках думать? Поэтому я себе Софи и представила. До мельчайших подробностей. Аж сердце защемило, так я по ней соскучилась. В мыслях я готовила не для судей, а для Райана. Я была уверена, даже приготовь я гадость — он бы съел да еще добавки попросил, не забыв похвалить за старание. И то, что я в процессе измазалась золой и поранилась, не отвратило бы его.
Я очнулась только тогда, когда первая участница громко возвестила, что готова потчевать дорогих гостей. А у меня еще все варилось… Только-только зеленушку нарезала. Три луковицы пришлось целиком в котел закинуть. Уж больно с морковью я намаялась, побоялась, что с луком не справлюсь.
На блюдцах из тонкого белого фарфора перед жюри лежал десерт. Судя по остаткам на столе леди Лианей, она сделала что-то творожное и со сливками. Что ж, сладкое радует язык, да только не в ветреную пору. Господа судьи не догадались поставить магический заслон от ветра и, конечно, озябли, сидя на одном месте. И теперь жадно поглядывали на мой костер.
Я вернулась к своему котлу. Картофель почти проварился, можно было закидывать зеленушку, что я и сделала, добавив пару лавровых листочков.
Вот и вторая девица заявила о своей готовности угощать. Леди Аннет приготовила овощную запеканку. Ну, или что-то похожее. Вот точно она украла мои ингредиенты!
За воротами шло буйное обсуждение. Я помешивала похлебку и удивлялась, что пахнет вкусно. Неужели я впервые приготовила что-то съедобное? Дай-то Богиня! Попробовав свое творение на вкус, поняла, что соли все-таки маловато, и сыпанула еще немного. Пара минут, и все будет готово. Как учила матушка София, вылила в похлебку горшочек растопленного сливочного масла и хорошенько перемешала. Теперь бы крышкой накрыть, так нет ее. Я вздохнула и прошла к столам, чтобы взять тарелки.
Перед жюри стояла третья участница. У леди Таниты была рыба с отварным картофелем и красиво уложенными свежими овощами. Рыба, судя по всему, соленая.
Прежде чем взяться за посуду, я хорошенько вымыла руки и вытерла влажным полотенцем лицо. Ткань стала темно-серой. Права была Аннет, чумазая я.
Когда я наливала третью тарелку, раздался свист — предупреждение о выходе времени. Налив шестую, поняла, что у котла нахожусь не одна. А наполненные похлебкой тарелки, которые пришлось ставить на землю, давно в руках жюри. Кроме последней. Ее я протянула ректору. Повезло, что ложки они взять догадались.
— Господа летописцы, замерзли, проголодались? — вдруг спросила Тацита громким, хорошо поставленным голосом.
Ответом ей было дружное «да».
— Вы не будете против? — она вопросительно посмотрела на ректора.
Я же смотрела на семейную пару судей, которые первыми попробовали мой кулинарный шедевр. Как не поседела, не знаю. Я так сильно сжала свое запястье, что обязательно на коже синяки проявятся.
— Это восхитительно, — первым заявил Аван и, мечтательно закрыв глаза, добавил: — А как пахнет, словно я вновь очутился у мамы в деревне. Там тишина, лес и речка…
Что-то внутри меня ухнуло вниз и тут же с неимоверной скоростью вернулось на место.
— Лорд Альгар? — Тацита не спешила есть, ожидая ответа ректора.
Неужели она хочет накормить моей похлебкой всех тех, кто собрался за воротами?
— Только до котла, — дал разрешение лорд Альгар и отправил первую ложку в рот.
Кажется, его вердикта я боялась больше всего. Но так ничего и не услышала. Да и как услышать, если налетели летописцы. Я поражалась, откуда только ложки да тарелки взялись. Не забывая жевать и откусывать хлеб, меня забрасывали вопросами. Выпытывали рецепт, спрашивали, кто учил готовить. Про остальных участниц словно забыли.
Тем, кто мне пихнул в руки тарелку с похлебкой, был лорд Галер, а вот хлебом поделилась леди Абелия.
— Хейли, и мне дай попробовать! — раздался возмущенный писк снизу.
Окружившие меня едоки тут же извинились и расступились. Кому захочется наступить на дракона, пусть и нечаянно? Вздохнув, я присела, протянув Коше ложку с похлебкой.
— Вкусно, — удивленно заявил он, лакнув горячего супа. — Хейли, это точно ты готовила?
Окружающие рассмеялись, сочтя его слова за шутку.
— Самой не верится, — прошептала я.
— Видела бы ты себя, — после того как вылакал всю мою похлебку, сказал Коша. — Грязь по лицу только растерла, волосы всклокочены, но зато довольная.
Меня еще осаждали летописцы, когда ректор объявил, что о результате первого задания нам станет известно завтра, а пока мы можем возвращаться к себе. Я воспользовалась его разрешением, чтобы сбежать от назойливых газетчиков.
— Хейли, вы позволите мне приготовить такую же похлебку в моей ресторации? — практически на лету поймав меня, спросила леди Абелия.
— Конечно, — немного опешив от такого вопроса, ответила ей.
— Благодарю, — улыбнулась женщина. — Было приятно с вами познакомиться. Обязательно заходите к нам, когда приедете в столицу. Вы — желанный гость.
— Спасибо, — пробормотала я.
— Странные люди, — удалившись на приличное расстояние, произнесла я. — Совершенно обычная деревенская или походная похлебка, чему удивляться-то?
— Дура ты, — хмыкнул дракон. — Для тебя обычная, на практике ты и оленину подпаленную ела, а они — аристократы, утонченные натуры, ты предложила им экзотику. Да и для простых людей мясная похлебка ближе всяких воздушных десертов.
— Вот оно как… Знаешь, мне кажется, что и я совсем не аристократка.
