За домом тетушки Пайи начинается лес. Но вслух этого не сказал. Хелла доверила мне свою тайну. Не могу же я сомневаться в ее словах?
— Скорее! — поторапливала она и первой устремилась вдоль улицы.
Я едва нагнал ее. Вот и домик почтенной вдовы, тетушки Пайи. Она часто приносила в кузницу пирожки. Жалела меня. Я ведь рос без матери.
— Видишь? Правда, красиво?
Кроме леса, я ничего не увидел.
— Хелла… — неуверенно позвал ее.
— Не видишь? — Ее губы задрожали, она шмыгнула носом.
А затем решительно направилась в чащу, да только… Я не поверил своим глазам. Лес словно расступился, а нога Хеллы ступила на яркий камень, что лежал на земле. Она шла вперед, опустив голову, и не видела мужчину, вдруг вынырнувшего из-за угла цветного дома. Я не смог толком осознать, как очутился рядом с Хеллой и крепко схватил ее за руку.
— Ой, дяденька! Вы так странно одеты.
Вот глупая девчонка! Я запихнул ее за свою спину.
Дяденька был не просто странно одет. Он и выглядел чуждо. Как и эти дома, окружавшие нас. Вытянутые, устремившиеся в небо, они поблескивали на солнце малиновыми окнами и салатового цвета крошкой, что покрывала их стены.
Холодно здесь, неприятно и страшно.
Мужчина в длинной, до самой земли, рубашке и с какой-то тряпкой на голове неотрывно смотрел на Хеллу. Первое же слово, сказанное им, заставило нас отшатнуться. Беззубый рот напугал до дрожи:
— Моя. А ты — прочь!
— Эльхор, мне страшно, — пропищала Хелла и расплакалась.
— Беги домой! — потребовал я, делая шаг вперед и сжимая кулаки перед собой.
Мужчина рассмеялся. Как-то каркающе, кашляюще. Жутко.
— Иди ко мне. — Он протянул руки, и Хелла… послушно пошла к нему.
Я цеплялся за нее, боролся с неведомой силой. А он смеялся, смеялся! Мое сердце заходилось от страха. Хелла вырывалась, кусалась и царапалась. Откуда во мне взялась сила? Я закинул девочку на плечо и побежал назад. Но сколько бы ни бежал, домик тетушки Пайи ближе не становился. А Хелла стучала кулачками по моей спине. Кусала шею и кричала.
Бежать, но куда?
И хохот, хохот этого дяденьки! Он леденил все внутри. Я боролся со своим страхом и пытался найти место, где можно укрыться.
Вот оно, спасение! Щель между домов! Почему так решил, не знаю, но со всех ног устремился туда. Добежал, поставил на ноги Хеллу и затолкал ее в эту щель. Следом и сам, ободрав пальцы и локти в кровь, оказался по ту сторону домов. И пару секунд не мог прийти в себя. Не было цветных камешков. Не было яркости. Только черная земля, черные стены… Хелла больше не билась птицей в клетке, жалась ко мне, всхлипывая от страха.
Где же мы?
Вдалеке горел огонь. Я боялся стоять на месте, мне чудилось, что мужчина лезет в узкую щель за нами. Ухватив ладошку Хеллы, повел ее к огню. Мне было страшно, но как старший я был ответственен за девочку. Да и узнай ее родные, что я не уберег Хеллу, и отцовские розги покажутся мне благодатью.
Но не этого боялся больше всего. Я боялся больше не увидеть Хеллу. Не увидеть ее улыбку и взгляд добрых глаз. Я и сам себе признаваться боялся, что любил ее. И совсем не как сестру. Да кто ж позволит сыну кузница жениться на купеческой дочери?
— Эльхор, прости, я не знала, — всхлипывала она. — Я боюсь, домой хочу.
Я тоже.
Вблизи огонь оказался кострищем. Вверх устремлялись языки пламени почти до самого неба. Мы застыли от него в шагах пятнадцати и оба не могли оторвать взгляда. Странный какой-то огонь. Неправильный.
— Нравится? — раздался вкрадчивый шепот из-за спины.
Хелла вскрикнула и прижалась ко мне. Я не обернулся, но точно знал, кто позади.
— Нет, — ответил хрипло. — Что вам нужно? Нас хватятся, и тогда вам мало не покажется!
Я хорохорился, а сам просчитывал пути отступления. Дяденька слишком быстро нагнал нас. Опять этот кашляющий смех!
— Почему тебе не нравится огонь?
Вопрос сбил с толку.
— Он неправильный. Не такой, как в кузнице отца.
— Не такой, — эхом повторил мужчина. — А ты можешь сказать, что именно тебе не нравится?
— В нем нет жизни, — вместо меня ответила Хелла.
— Точно, — удивился я ее ответу, но был с ней полностью согласен.
— Именно поэтому ты видишь наш мир, — вздохнул мужчина.
— Ваш мир?
— Оглянись, мальчик, разве похоже это место на то, откуда ты пришел?
— Нет, — одновременно с Хеллой ответил я.
— Мы называем наш мир Драгонария. Называли…
Мужчина вышел из-за моей спины и встал перед нами.
— Называли? — Хелла неосознанно потянулась к мужчине, безошибочно угадав, что ему больно.
Странно, но и я понимал это.
— Да… Мы сами разрушили его. Виноваты сами…
Незнакомец опустился на черную землю и прикрыл глаза.
— Драгонария была прекрасна. Цветущие сады, удивительные животные и разумные расы. Мы знали о других мирах, но полагали, что именно наш самый лучший. Ведь мы — душа природы.
— Душа? — Я плохо понимал, о чем он говорит, но ухватился за знакомое слово.
Мужчина вскинул руки, протягивая Хелле и мне ладони. Всего мгновение, и в них появились цветные шарики, которые крутились, переливаясь.
— Красота, — восхищенно выдохнула Хелла. — А почему только четыре?
— Потому что в нашем мире господствовали четыре стихии: огня, земли, воды и воздуха.
— Красный — огонь, синий — вода, серый — воздух, а зеленый? — Хелла уже без страха подошла к мужчине и засмотрелась на эти шарики.
Я тоже приблизился. На всякий случай. Ужас, что одолевал меня, исчез.
— Земля.
— Земля же коричневая и черная… — засомневалась подруга.
— Земля — это все, что нас окружает. Деревья, птицы, цветы и даже ты. Все это — природа, а значит, и земля.
Я продолжал хранить молчание, хотя почему-то не был согласен с его словами. Вот не верилось мне, что матушка-земля породила меня. У меня есть отец и была мать. Вот кому я обязан рождением. Да и животные появляются совсем не из земли.
— Тебе ведь синий нравится? — вдруг спросил незнакомец.
— Все нравятся, — после секундного раздумья ответила она. — Но синий больше всех.
— Твоя стихия — вода. Но ты сможешь пользоваться всеми. Они сами идут к тебе. Даже зовут, иначе ты бы не пришла.
Хелла всегда была любознательной девочкой. И я не сомневался, что она схватится за этот самый синий шарик, и все равно не успел опередить ее руку.
