Только сейчас я позволила себе подумать о ключе, который держала при себе для самообороны. Который выпал у меня из кармана. Который подобрал Джо. И не вернул.
– Это запасной ключ от дома, – сказала я тогда с горечью. – От моего дома, который Карла забрала у меня вместе с моим мужем и любовью моего сына. Том только о ней и говорит.
– Я могу ее проучить, – тихо сказал Джо.
Меня охватил страх, смешанный с радостью.
– Я не хочу что-то ей делать. Да и ему тоже.
– Ну, тогда просто напугать.
– Это можно, – услышала я свой голос.
Именно тогда я кинулась бежать через дорогу к морю, потрясенная собственным поведением. Неужели я позволила себе преступить закон? В помрачении рассудка помогла опасному преступнику проникнуть в дом, где живут Эд и Карла? Это же подстрекательство к совершению преступления!
Я развернулась и, задыхаясь, бросилась обратно к уличному кафе. Но Джо как сквозь землю провалился.
Время шло, и ничего не происходило. Я немного успокоилось. Чем дольше не объявлялся Джо, тем легче было выбросить из головы мысли о ДНК-тесте. Может, Джо передумал или они сменили замки. Но затем пришло шокирующее известие об убийстве Эда. Когда мне позвонил Росс, я решила (как и весь остальной мир), что это дело рук Карлы. Но она сказала, что открылась дверь и на пороге стоял человек. Оказывается, были и письма с угрозами.
Вот почему я взялась вести ее дело. Мне нужно было отправить ее за решетку, потому что в противном случае полиция может выйти на след настоящего убийцы. Джо.
А он скажет, что ключ ему дала я. И меня посадят в тюрьму. И я потеряю Тома.
Это страшно себе представить. Ради сына я пойду на все. Предстояло выработать самую трудную стратегию защиты в моей практике: как подвести Карлу под длительный срок, но чтобы не казалось, будто я пустила дело на самотек.
Выстроить слабую защиту, чтобы наверняка ее утопить? Но это было бы шито белыми нитками. Я так себе и сказала, когда Карла попросила меня взяться за ее дело. Нужно было действовать более осмотрительно. Я решила прибегнуть к реверсивной психологии.
Почему я не стала сама защищать ее в суде? Не только потому, что судьи недолюбливают поверенных с полномочиями адвоката. Мы вызвали больше доверия, когда я привлекла к защите другого юриста. Судьи меня знают, они знают мой стиль, и если бы защита была выстроена топорно, они бы немедленно почуяли подвох и обвинили меня в конфликте интересов.
Жена моего мужа.
Гораздо умнее было найти молоденького нервного адвоката, который благополучно запорет дело. Карле я сказала, что присяжные иногда проникаются неприязнью к самоуверенному, видавшему виды барристеру (так действительно бывает, но это скорее исключение из правил). Но мне везло как утопленнику: члены жюри сочувственно отнеслись к моему неловкому, заикающемуся мальчику-адвокату, начали ему доверять – и в какой-то момент проиграть стало невозможно.
Я знала, что, если потребовать от Карлы «одеться прилично», она из тщеславия разоденется в пух и прах, однако и тут я ошиблась в расчетах: на лицах присяжных – как мужчин, так и женщин – было написано восхищение ее вкусом.
Почему они не видели Карлу такой, какой видела ее я? Маленький манипулятор, который вырос в интриганку, соблазнительницу чужих мужей?
– Не надо было этого делать, – сказала я Джо, осипнув от шока и сознания собственной вины.
– У меня создалось впечатление, что Эд вам уже не дорог, – невозмутимо ответил Джо.
– Вы обещали только напугать Карлу, – прошептала я, – а не убивать моего мужа.
– Бывшего мужа, – поправил Джо. – А кто говорит, что я его убил? Откройте-ка конверт. Сейчас же.
Руки послушно сделали то, что запрещал им делать мой разум.
Внутри лежал запечатанный полиэтиленовый пакет. А в нем – пара резиновых перчаток, в каких моют посуду. Голубые. Маленького размера. На них следы крови. Крови и земли. Я ахнула.
– Теперь понимаете? – спросил Джо.
Я не могла в это поверить.
– Так, значит, это все-таки сделала Карла?!
– А кто же еще? – самодовольно и не без торжества произнес Джо.
– Откуда они у вас?
– Ходил вокруг дома, искал, прикидывал…
– Что вы собирались делать? – прошептала я.
– Не знаю. Никогда не знаешь заранее, пока это не начнется.
Мне вспомнилась фотография несчастной Сары.
– Я был там в тот вечер. Из дома с расстроенным видом вышел какой-то молодой верзила. Я слушал под дверью. Они скандалили, орали – короче, разошлись. Я решил, что сейчас им не до меня, и вошел.
Открыв дверь ключом. Моим ключом!
– Карла выбежала мне навстречу в перчатках, перемазанных кровью. Мое появление шокировало ее не меньше, чем меня – ее вид. Я выбежал за ней и увидел, как она бросила перчатки в кусты на другой стороне улицы. Я не стал ее преследовать и подобрал перчатки, чтобы вы использовали их в качестве улики. Но вы этого не сделали.
Не сделала. Хотела справиться сама, без помощи преступника.
– Ну, и как теперь, Лили? – Голос Джо вернул меня к насущным вопросам. – Суд позади, клиентка оправдана. Но мы-то с вами знаем, что она виновна. А полиция уже ищет другого виновника – меня.
– Вы им о нас расскажете? – Мой голос прозвучал неожиданно жалобно.
– Смотря что и как. – В его ровном голосе слышалась угроза. – Не расскажу, если вы назовете настоящие результаты анализа ДНК.
– Я уже сказала, отец не вы.
– А я вам не верю. – Голос Джо стал жестче. – Закажите новый анализ, иначе… – Он не договорил, но все было ясно и без слов.
– Это шантаж?
– А хоть бы и так.
Я положила трубку. Руки у меня дрожали. Джо не просто убийца, он загнан в угол и опасен. И не только он. Что мне делать? Что мне теперь делать?
В одной из перчаток лежало что-то твердое. Ключ. Ключ, который я сразу узнала. По здравом размышлении, надо сейчас же идти в полицию и отдать им перчатки. Но сперва я нанесу визит ей. Жене моего мужа.
Глава 62. Карла
Карла паковала чемоданы – быстро, яростно. Нет, красные туфли она класть не будет, она в них поедет. Любимые духи – на удачу. Сначала в гостиницу, на эксклюзивное интервью, обещанное газете. Аванс пойдет на то, чтобы начать новую жизнь. Она свободна. Свободна!
Все получилось лучше, чем она смела мечтать. Бедненькая наивная Лили! Верит, что мир можно сделать лучше. Карла ее почти жалела. С другой стороны, Лили заслужила то, что с ней произошло. Пусть усвоит этот урок.
Присяжные ей поверили – Карла хорошо сыграла роль, однако в ее словах были вкрапления правды. Эд, разгоряченный вином и ревностью, схватился за нож. Она действительно его оттолкнула. Эд не удержался на ногах и упал, приложившись головой о стену. Карла схватила нож, защищаясь, и ударила, не целясь. Нож вошел Эду глубоко в бедро – из брючины торчала только зеленая ручка. А потом Карла бросилась бежать, на ходу зашвырнув перчатки в кусты.
