Инеж наблюдала, как стража делает последний обход по нижнему этажу церкви, обыскивая все углы и часовни. Знала, что они могут послать парочку бравых ребят на крышу, но там было полно места, чтобы спрятаться, и если это будет необходимо, она просто скользнет обратно в купол часовни большого пальца и переждет, пока те уйдут.
Стражники распределилась по постам, и Инеж услышала, как капитан начал раздавать приказы, где рассаживать на сцене членов Торгового совета. Затем увидела университетского медика, которого привели, чтобы проверить состояние здоровья Кювея, и как стражник вкатил подиум, куда должен встать аукционист. Инеж охватило раздражение, когда она заметила нескольких Грошовых Львов, идущих по проходам вместе со стражниками. Они выпячивали грудь, наслаждаясь своей новой властью, размахивали фиолетовыми повязками городской стражи и смеялись. Настоящая городская стража выражала недовольство, и Инеж заметила, что минимум двое членов Городского совета наблюдают за происходящим с настороженностью. Думали ли они, что получили больше проблем, чем рассчитывали, позволив кучке бандитов из Бочки стать их представителями? Ван Эк начал этот танец с Роллинсом, но девушка сомневалась, что король Бочки долго позволит ему вести в этом танце.
Инеж посмотрела на горизонт, на гавани и черные обелисковые башни. Нина не ошиблась насчет Совета приливов. Похоже, те предпочли остаться в уединении в своих сторожевых башнях. Хотя, учитывая, что их личности не установлены, с тем же успехом они могли прямо сейчас сидеть в соборе. Девушка бросила взгляд на Бочку, надеясь, что Нина в безопасности, что большое сосредоточение городской стражи в церкви облегчит ей передвижение по улицам.
После полудня скамейки начали заполняться любопытными зрителями – торговцами в грубых костюмах; зазывалами и вышибалами, пришедшими после ночной работы в Обруче и надевшими свои лучшие пестрые наряды, стайками купцов, в черном, явившихся в сопровождении жен, чьи бледные лица выделялись на фоне белых кружевных воротников, а волосы были собраны в косы, намотанные вокруг головы.
Далее шли фьерданские дипломаты. На них была бело-серебристая форма, а по бокам их охраняли дрюскели в черном – все с золотистыми волосами и кожей, отливающей золотом. От одного их размера уже бросало в дрожь. Инеж предположила, что Матиас должен знать некоторых из этих мужчин и мальчишек. Наверняка он служил с ними. Каково встретить их снова, когда на нем было клеймо предателя?
После них следовала земенская делегация с пустыми кобурами на бедрах – все оружие сдавалось у входа. Они были такими же высокими, как дрюскели, но не такими громадными; у некоторых кожа была бронзовой, как у Инеж, у других темно-коричневая, как у Джеспера, некоторые были с бритыми головами, другие – с толстыми косичками и пучками. Там, зажатого между последними двумя рядами земенцев, Инеж увидела Джеспера. В кои веки он не был самым высоким парнем в толпе, а в непромокаемом хлопковом плаще с поднятым воротником, прикрывающим подбородок, и шляпой, натянутой на уши, он был почти неузнаваем. По крайней мере, Инеж на это надеялась.
Когда явились равкианцы, гул в зале перерос в рев. Что толпа торговцев, купцов и головорезов Бочки думала об этом величественном международном собрании?
Предводителем равкианской делегации был мужчина в бирюзовом сюртуке, окруженный толпой солдат в голубой военной форме. Должно быть, это легендарный Штурмхонд. Он буквально излучал уверенность, прикрытый с флангов Зоей Назяленской и Женей Сафиной. Его походка была легкой и расслабленной, словно он расхаживал по одному из своих кораблей. Наверное, ей все же стоило познакомиться с равкианцами, когда была такая возможность. Сложно представить, сколькому она могла бы научиться за месяц в компании экипажа Штурмхонда!
Фьерданцы встали, и Инеж было подумала, что сейчас развернется драка, когда один из дрюскелей повернулся к равкианским солдатам, но тут два члена Торгового совета поспешили к ним с отрядом городской стражи.
– Керчия – нейтральная территория, – напомнил им один из купцов взволнованным и писклявым голоском. – Мы здесь собрались, чтобы торговаться, а не воевать.
– Любой, кто осквернит святость Церкви Бартера, будет исключен из торгов, – сказал второй, размахивая черными рукавами.
– Почему ваш король-слабак посылает на торги грязного пирата? – прошипел фьерданский посол, и его слова эхом прокатились по собору.
– Корсара, – исправил его Штурмхонд. – Полагаю, он надеялся, что моя привлекательность даст нам преимущество. Вам, как я вижу, крыть нечем.
– Самовлюбленный, расфуфыренный павлин! От тебя разит гришами.
Штурмхонд принюхался.
– Поразительно, как вам удалость еще что-то учуять во смраде льда и кровосмешения.
Посол побагровел, и один из его спутников торопливо оттащил его подальше.
Инеж закатила глаза. Эти ребята хуже боссов Бочки, устраивающих стычки в Обручах.
Ощетинившись и ворча себе под нос, фьерданцы и равкианцы заняли свои места по разные стороны прохода. Каэльская делегация вошла без особой помпезности. Но через несколько секунд публика снова была на ногах, когда кто-то крикнул: «Шуханцы!»
Все взгляды были прикованы к высоким дверям собора, и шуханцы плавно вошли внутрь – поток красных знамен с изображениями коней и ключей, оливковая форма, украшенная золотом. Они пошли по проходу с каменными лицами и остановились, когда шуханский посол сердито заспорил, что его делегация должна сидеть впереди и что равкианцам и фьерданцам отдали предпочтение, посадив их ближе к сцене. Были ли среди них хергуды? Инеж подняла взгляд к светлому весеннему небу. Ей не нравилась мысль, что в любой момент ее может схватить крылатый солдат.
Наконец Ван Эк вышел из своего укрытия у сцены и пошел к проходу.
– Если вы хотели сидеть впереди, то стоило отказаться от театрализованного представления и прийти вовремя!
Шуханцы и керчийцы еще какое-то время ходили взад и вперед, пока наконец не расселись по местам. Остальная толпа роптала и обменивалась многозначительными взглядами. Большинство из них понятия не имели, сколько мог стоить Кювей, и лишь по слухам что-то знали о наркотике юрда-парем, а теперь гадали, чем же шуханский мальчишка мог привлечь таких крупных участников торгов. Несколько купцов, устроившихся на передних скамьях, намереваясь поучаствовать в аукционе, пожимали плечами и недоуменно качали головами. Эта игра определенно не была рассчитана на обычных игроков.
Церковные колокола ударили трижды, прямо за часовой башней «Гельдреннера». Наступила тишина. Торговый совет вышел на сцену. И тут Инеж увидела, как все дружно повернули головы. Большие двери церкви открылись, и внутрь зашел Кювей Юл-Бо, сопровождаемый Казом, Матиасом и вооруженным отрядом городской стражи. На Матиасе был обычный наряд торговца, но он все равно смотрелся как солдат на параде. С фингалом и треснутой губой Каз выглядел менее респектабельно, чем обычно, несмотря на строгие линии своего черного костюма.
Все немедленно загалдели. Было трудно понять, кто орал громче всех. Самые разыскиваемые преступники города шагали по центральному проходу Церкви Бартера. При виде Каза Грошовые Львы, расставленные по собору, начали его освистывать.
