Матиас схватил ее за руку с поразительной силой. Его ладонь была мокрой от крови.
– Нет, Нина.
– Я смогу победить его второй раз. Я могу исцелить тебя и победить его.
– Это не стоит риска.
– Это стоит любого риска! – воскликнула она. – Матиас…
– Я хочу, чтобы ты спасла остальных.
– Кого? – с отчаянием спросила она.
– Других дрюскелей. Поклянись, что хотя бы попытаешься им помочь, заставишь их прозреть.
– Мы сделаем это вместе, Матиас. Мы будем шпионами. Женя перекроит нас, и мы вместе отправимся во Фьерду. Я надену столько уродливых вязаных жилеток, сколько пожелаешь.
– Отправляйся домой, Нина, в Равку. Будь свободна, как тебе и было предначертано. Будь воином, которым ты рождена. Просто прояви милосердие к моему народу. Некоторые фьерданцы достойны спасения. Пообещай мне.
– Обещаю. – Слова больше походили на всхлип.
– Я создан, чтобы защищать тебя. Даже после смерти я найду способ сдержать клятву. – Он крепче сжал ее руку. – Похорони меня, чтобы я мог отправиться к Джелю. Похорони меня, чтобы я пустил корни и поплыл по воде на север.
– Обещаю, Матиас. Я отведу тебя домой.
– Нина, – выдохнул он, прижимая ее руку к своему сердцу. – Я уже дома.
Свет погас в его глазах. Грудь замерла под ее ладонями.
Нина закричала – вой, вырвавшийся из черных глубин, где еще пару минут назад билось ее сердце. Она попыталась нащупать его пульс, ощутить свет и силу, которые были Матиасом. Если бы только у меня были прежние способности. Если бы только я никогда не принимала парем. Если бы только у меня был парем. Она услышала плеск реки вокруг себя, черные воды скорби, и окунулась в холод.
Грудь Матиаса поднялась, тело задрожало.
– Вернись ко мне, – прошептала она. – Вернись.
Она способна на это. Способна дать ему новую жизнь, возродить его в глубоких водах. Он не был обычным человеком. Он – ее Матиас, ее храбрый фьерданец.
– Вернись! – велела Нина. Он вздохнул. Его веки затрепетали. Глаза открылись и засияли чернотой.
– Матиас, – прошептала она. – Скажи мое имя.
– Нина.
Его голос, его прекрасный голос! Он ничуть не изменился. Она вцепилась в его руку, пытаясь найти своего Матиаса в этом сумрачном взгляде. Но его глаза были бледно-голубыми, чистыми, как северный лед. Это было неправильно.
Инеж присела рядом с подругой.
– Отпусти его, Нина.
– Не могу.
Инеж положила руку на ее плечо.
– Отпусти его к Джелю.
– Он должен быть здесь, со мной!
Нина коснулась его холодной щеки. Надо найти способ вернуть все назад, сделать все правильно. Сколько невозможных вещей они совершили вместе?
– Ты встретишь его вновь в следующей жизни, – сказала сулийка. – Но только если пройдешь через эти страдания.
Они были родственными душами; солдатами, сражающимися по разные стороны баррикад, обреченными найти друг друга и слишком рано потерять. Нине его не удержать. Не таким способом.
– Значит, до встречи в следующей жизни. Иди, – прошептала она, наблюдая, как его глаза снова закрылись. – Фарвелл, – сказала девушка на фьерданском. – Пусть Джель приглядывает за тобой, пока я не найду тебя снова.
40
Матиас
Матиасу вновь снился сон. Снилась она. Кругом бушевала буря, заглушая голос Нины. Тем не менее он уходил с легким сердцем. Каким-то образом он знал, что с ней все будет хорошо и она найдет, где укрыться от мороза. Матиас снова оказался на льду и услышал вдалеке волчий вой. Но на сей раз он знал, что они приветствовали его возвращение домой.
41
Уайлен
Уайлен сидел между Элис и Джеспером на передней скамье в церкви. Равкианцы, шуханцы и фьерданцы устроили кулачные бои, из которых солдаты вышли с многочисленными ушибами и кровоточащими ранами, а фьерданский посол с вывихнутым плечом. Со всех сторон доносились сердитые разговоры о торговых санкциях и возмездии. Но властям все же удалось восстановить какое-то подобие порядка. Большинство участников аукциона давно сбежали или были выведены городской стражей. Шуханцы отчалили, грозя военной расправой за гибель одного из своих граждан.
Фьерданцы, судя по всему, строем направились к дверям Штадхолла, чтобы потребовать найти и арестовать Матиаса Хельвара, где их проинформировали, что при такой чрезвычайной ситуации, как вспышка чумы, все публичные собрания были под строгим запретом. Поэтому либо они немедленно вернутся в посольство, либо их силой уведут с улиц.
У многих людей были ушибы и синяки. Уайлен услышал, что одной женщине сломали руку, когда она упала на пол во время панического бегства из собора. Но лишь единицы обращались в клиники или госпитали за помощью. Никто не хотел заразиться чумой, стремительно распространявшейся по Бочке. Только Торговый совет и несколько городских стражников остались у алтаря, споря на пониженных тонах и периодически срываясь на крики.
Уайлен, Джеспер, Элис и ее служанка охранялись городской стражей. Юный купец надеялся, что Каз не ошибся, настояв, чтобы он остался в церкви. Трудно сказать, охраняли ли его офицеры или держали под стражей. Судя по тому, как Джеспер беспрестанно барабанил пальцами по коленям, он тоже нервничал. Не помогало и то, что при каждом вдохе Уайлен чувствовал боль, а его голова больше походила на литавры, терзаемые чересчур рьяным барабанщиком.
Он был в смятенных чувствах, в городе чуть не случился бунт, репутация Кеттердама разодрана в клочья, но, тем не менее, Уайлен не мог сдержать улыбки.
– Чему ты так радуешься? – спросил Джеспер.
Уайлен покосился на Элис и прошептал:
– Мы победили! И я знаю, что у Каза свои мотивы, но я почти уверен, что мы только что предотвратили войну.
Если бы Равка выиграла аукцион, шуханцы или фьерданцы нашли бы повод напасть на равкианцев, чтобы прибрать Кювея к рукам. Теперь тот в безопасности, и даже если в конце концов кто-то изготовит парем, равкианцы и так в скором времени займутся поисками противоядия.
– Наверное, – Джеспер сверкнул белоснежной улыбкой. – Подумаешь, маленький международный инцидент – это мелочь среди друзей.
– Кажется, Киг сломал мне нос.
– И это после того, как Женя выпрямила его и приукрасила!
Уайлен замялся.
– Можешь идти, если хочешь. Ты ведь наверняка волнуешься об отце.
Джеспер взглянул на городскую стражу.
– Не уверен, что наши новые друзья просто дадут мне уйти. И я не хочу, чтобы кто-то за мной проследил.
А еще Уайлен слышал, как Каз попросил Джеспера остаться.
