Одна из горничных оставила ей шелковый лазурный халат и тапочки с меховой отделкой сбоку кровати. В кувшине у раковины была горячая вода, а рядом стояла стеклянная ваза со свежими розами. Девушка умылась, расчесала волосы, заплела косу, распустила, еще раз заплела, затем оделась и бесшумно вышла из дома – через входные двери, как ни странно.
Инеж натянула капюшон и быстро пошла по улицам к гавани. Те все еще пустовали, особенно в такое время, но сулийка знала, что нельзя терять бдительность. Пекка Роллинс уехал. Ван Эк в тюрьме. Но с Отбросами или без, пока у Каза были враги на этих улицах, ей было чего опасаться.
Он стоял на набережной и смотрел на воду. Черное пальто плотно сидело на плечах, соленый морской бриз взъерошил темную копну волос.
Она знала, что может не объявлять о своем приходе, поэтому просто встала рядом, осматривая доки и лодки. Похоже, несколько судов прибыли только этим утром. Может, город наконец-то начал возвращаться к своему прежнему ритму.
– Как дела дома? – спросил он в конце концов.
– Хорошо, уютно, – призналась она. – Я совсем разленилась. – На долю секунды Инеж задумалась, может ли Каз позавидовать их роскошному быту или ему это чуждо? Позволит ли он себе когда-нибудь отдохнуть? Отоспаться? Засидеться за ужином? Ей не суждено узнать.
– Слышал, Уайлен позволил Джесперу спекулировать на рынке.
– О-очень осторожно и ограниченными суммами. Уайлен надеется направить его любовь к риску во что-то продуктивное.
– Либо это идеально сработает, либо закончится полной катастрофой, но Джеспер только так и работает. По крайней мере, тут шансы выше, чем в любом игорном доме.
– Уайлен согласился только после того, как Джеспер пообещал начать тренироваться с фабрикатором. Если, конечно, им удастся его найти. Для этого может потребоваться путешествие в Равку.
Каз поднял голову, наблюдая, как над ними летают чайки, широко расправив крылья.
– Передай Джесперу, что по нему скучают. В Клепке.
Инеж подняла бровь.
– В Клепке. – Со стороны Каза это было равносильно букету цветов и сердечному объятию – и это очень многое будет значить для Джеспера.
Инеж хотелось растянуть этот миг, побыть с ним подольше, послушать грубый скрежет его голоса или просто постоять в уютном молчании, как они делали бесчисленное количество раз прежде. Он так долго занимал главное место в ее мире… Но вместо этого Инеж спросила:
– Какое у тебя ко мне дело, Каз? Ты же не мог так быстро взяться за новую работу.
– Вот, – он вручил ей подзорную трубу. Вздрогнув, Инеж поняла, что на нем нет перчаток. Девушка осторожно взяла трубу.
Затем приставила ее к глазу и окинула взглядом гавань.
– На что мне смотреть?
– Причал двадцать два.
Инеж отрегулировала линзу и посмотрела вдоль доков. На том самом причале, от которого они отплыли в Ледовый Двор, стоял маленький опрятный военный корабль. Узкий, с идеальными пропорциями, пушки выставлены, флаг с тремя керчийскими рыбками развевается на грот-мачте. На корпусе изящными белыми буквами было написано: «Призрак».
Сердце Инеж замерло. Не может быть…
– Это же не…
– Он твой, – сказал Каз. – Я попросил Шпекта помочь тебе собрать достойную команду. Если предпочтешь взять другого первого помощника, он…
– Каз…
– Уайлен сделал мне хорошую скидку. Флот его отца полон достойных кораблей, но этот… Он тебе подходит. – Каз посмотрел вниз. – Этот причал тоже твой. Он всегда будет готов, когда… если ты захочешь вернуться.
Инеж потеряла дар речи. Ее сердце переполнялось от эмоций, как пересохший ручей, плохо подготовленный к такому ливню.
– Я не знаю, что сказать.
Его голая рука сжалась на голове ворона на трости. Зрелище было до того странным, что Инеж с трудом смогла отвести взгляд.
– Скажи, что вернешься.
– Я пока не готова покинуть Кеттердам. – До этого момента она и не осознавала, что это действительно правда.
Каз быстро покосился на нее.
– Мне казалось, ты хотела охотиться на работорговцев.
– Да. И мне нужна твоя помощь. – Инеж облизала губы, почувствовала на них морскую соль. Ее жизнь состояла из череды невероятных событий, так почему бы не попросить о чем-то невозможном сейчас? – Дело не только в работорговцах. Поставщики, клиенты, боссы Бочки, политики. Дело во всех, кто предпочитает закрывать глаза на страдания, если на этом можно заработать денег.
– Я – босс Бочки.
– Ты бы никогда никого не продал, Каз. Ты лучше всех знаешь, что не подходишь на роль очередного босса, пытающегося наскрести себе прибыль любыми способами.
– Боссы, клиенты, политики, – задумался он. – Под это описание подходит чуть ли не половина Кеттердама – и ты хочешь бороться со всеми.
– Почему бы и нет? – спросила Инеж. – В море и в городе. Один за другим.
– Кирпичик за кирпичиком, – сказал он. Затем тряхнул головой, словно отмахиваясь от этой идеи. – Я не герой, Призрак. Тебе давно пора бы это понять. Ты хочешь, чтобы я стал лучше, хорошим человеком. Я…
– Этому городу не нужен хороший человек. Ему нужен ты.
– Инеж…
– Сколько раз я от тебя слышала, что ты – чудовище? Так будь чудовищем! Будь тем, кого все боятся, когда закрывают глаза по ночам. Мы не будем охотиться на все банды. Не будем разрушать дома, которые справедливо относятся к своему персоналу. Мы отправимся за женщинами, как Танте Хелен, за мужчинами, как Пекка Роллинс. – Она ненадолго замолчала. – Подумай об этом с другой стороны… таким образом ты устранишь конкурентов.
Каз издал звук, который мог бы сойти за смешок.
Одна его рука покоилась на трости. Другая просто висела сбоку. Если Инеж хоть чуть-чуть приблизится, они соприкоснутся. Он был настолько близко. И настолько далеко.
Инеж осторожно задела его костяшками пальцев – легчайшее, как перышко, касание. Парень напрягся, но не отстранился.
– Я не готова покинуть этот город, Каз. Мне кажется, он заслуживает спасения.
Мне кажется, ты заслуживаешь спасения.
Когда-то они уже стояли на палубе корабля, и она точно так же ждала его ответа. Каз не заговорил тогда и не заговорил сейчас. Инеж почувствовала, как он ускользает, идет на дно, попав в подводное течение, которое все дальше и дальше уносило его от берега. Она хорошо понимала, что такое страдания, и знала, что не может последовать за ним в это место, если не хочет тоже утонуть.
На Черной Вуали он сказал, что они будут пробиваться вместе. «С острыми кинжалами и раскаленными пистолетами». Она может бороться за него, но не исцелить. И не потратит свою жизнь на бессмысленные попытки.
