Окна таверны лопнули и посыпались в помещение градом из стекла. Воздух рассекли кусочки костей, изрешетив, словно шрапнелью, вооруженных мужчин. «Мощи из тележки продавца!» – осенило Нину. Каким-то образом ей удалось взять кости под контроль.
– У них есть подкрепление! – крикнул один из мужчин.
– Открыть огонь!
Нина приготовилась к удару пуль, но в следующую секунду почувствовала, как у нее выбили почву из-под ног. В один момент она стояла на полу таверны, а уже в следующий ее спина ударилась об балки крыши, и она смотрела на опилки на полу. Люди, напавшие на нее с Матиасом, тоже висели под потолком.
В дверном проеме кухни стояла молодая женщина, и ее блестящие черные волосы отливали синевой в тусклом свете.
– Зоя? – ахнула Нина, глядя на нее сверху и пытаясь отдышаться.
Зоя вышла на свет – видение в сапфировых шелках, ее манжеты и подол были обшиты плотными серебряными узорами. Ее глаза с густыми ресницами округлились.
– Нина?
Внимание Зои ослабло, и они все опустились на метр, прежде чем девушка снова вскинула руки, и их прибило обратно к балкам.
Зоя удивленно смотрела на Нину.
– Ты жива, – сказала она. Затем ее взгляд скользнул к Матиасу, трепыхающемуся, как крупнейшая и злейшая бабочка, которую когда-либо прокалывали булавкой. – И завела новых друзей.
14
Уайлен
Уайлен давно не плавал на судах таких размеров, с тех пор как пытался покинуть город полгода назад, и было трудно не вспоминать о той катастрофе, особенно когда мысли о его отце были еще свежи в памяти. Но эта посудина существенно отличалась от той, на которой он пытался уплыть в ночь побега. Эта лодка курсировала по рыночному каналу два раза в день. Она перевозила овощи, домашний скот и другую продукцию, которую фермеры доставляли на рынки, разбросанные по всему городу. Ребенком он думал, что все это производится в Кеттердаме, но довольно скоро узнал, что, хотя город и мог обеспечить себя практически всем, лишь малая доля товаров была отечественного производства. Экзотические фрукты – манго, питайя, маленькие ароматные ананасы – выращивались в Южных Колониях. Обычные продукты питания производились на фермах, окружающих город.
Джеспер и Уайлен поспели на отплывающую лодку, набитую иммигрантами, только что прибывшими в кеттердамскую гавань, и рабочими людьми, которые искали работу на ферме, а не на городских промышленных предприятиях. К сожалению, они сели слишком далеко на юге, и все места оказались заняты, что сильно угнетало Джеспера.
– Почему мы не можем поплыть по каналу Белендта? – ныл он всего пару часов назад. – Он тоже протекает мимо Олендаля. Лодки, идущие на рынок, грязные и всегда переполненные.
– Потому что вы оба будете слишком выделяться на белендтском канале. Здесь, в Кеттердаме, вы не привлекаете внимания – разумеется, когда Джеспер не напяливает один из своих пестрых клетчатых жилетов. Но назови мне хоть одну вескую причину, помимо поиска работы на ферме, по которой шуханец и земенец будут прогуливаться по сельской местности?
Уайлен не задумывался о том, как экзотично он может выглядеть за пределами города со своим новым лицом. Но в глубине души чувствовал облегчение, что Каз не захотел отправить их по белендтскому каналу. Сплавляться по нему гораздо удобней, но от воспоминаний, которые накатили бы на него, было бы слишком трудно избавиться, тем более в день, когда он наконец увидит место захоронения своей матери.
– Джеспер, – сказал Каз, – спрячь свое оружие и смотри в оба. Ван Эк наверняка приказал своим людям следить за всеми основными транспортными узлами, а у нас нет времени, чтобы сделать для Уайлена фальшивые документы. Я достану коррозионное вещество в одной из верфей Империума. Ваша главная задача – найти карьер и достать второй минерал, который нужен для золотой кислоты. В Святую Хильду сходите только в том случае, если у вас останется время.
Уайлен ощутил, как задирается его подбородок, как, в нем просыпается и нарастает упрямство.
– Я должен это сделать. Я никогда не был на могиле матери. И не покину Керчию, не попрощавшись с ней.
– Поверь мне, ты печешься об этом больше, чем она.
– Как ты можешь так говорить?! Ты хоть помнишь своих родителей?
– Моя мать – Кеттердам, родившая меня в гавани. А отец – выгода, и я ежедневно его почитаю. Возвращайтесь к наступлению темноты или не возвращайтесь вообще. Это касается вас обоих. Мне нужна команда, а не сентиментальные сопляки. – Каз вручил Уайлену деньги на поездку. – Убедись, что ты купишь билеты. Не хочу, чтобы Джеспер забрел попытать счастья в «Колесо фортуны».
– Эта песня уже устарела, – пробурчал тот.
– Так выучи новый мотив.
Джеспер просто покачал головой, но Уайлен видел, что колючки Каза все еще жалили его. Теперь он смотрел, как Джеспер облокотился о перила, повернувшись профилем к слабому весеннему солнцу, и закрыл глаза.
– Тебе не кажется, что нам стоит быть более осторожными? – спросил Уайлен, спрятав лицо за воротник пальто. Им едва удалось избежать встречи с двумя городскими стражниками, когда они садились в лодку.
– Мы уже выплыли за город. Расслабься.
Парень оглянулся через плечо.
– Я думал, что они захотят обыскать лодку.
Джеспер открыл один глаз.
– И застопорить движение? Ван Эк и так приносит гаваням достаточно проблем. Если он начнет обыскивать и лодки, люди поднимут бунт.
– Почему?
– Осмотрись. Фермы нуждаются в рабочей силе. Растениям нужна забота. Керчия не потерпит таких неудобств ради сына богача, особенно когда это мешает зарабатывать деньги.
Уайлен попытался расслабиться и расстегнул пальто из грубого материала, которое приобрел для него Каз.
– Откуда он вообще берет всю одежду и форму на любой случай? У него что, где-то припрятан гигантский шкаф?
– Подойди сюда.
Уайлен осторожно приблизился к нему. Джеспер потянулся к его воротнику и вывернул его, оттягивая так, чтобы Уайлен мог извернуться и разобрать прикрепленную к нему синюю нашивку.
– Вот как актеры помечают свои костюмы, – пояснил Джеспер. – Этот принадлежал… Жозепу Киккерту. О, а он неплох. Я видел его в пьесе «Безумец берет невесту».
– Костюмы?
Джеспер поправил воротник, и при этом его пальцы задели шею Уайлена.
– Ага. Каз проделал потайной вход в гардеробную оперного дома «Штадлид» много лет назад. Там он и берет все необходимое и прячет остальное. Это значит, что его никогда не поймают в поддельной форме городской стражи или ливрее дома во время налета.
Уайлен полагал, что в этом есть логика. Какое-то время он наблюдал, как солнце блестит на воде, а потом уставился на перила и сказал:
