– Сие есть плоть моя. От нее не отрекаюсь я! – Пест облизал пересохшие губы, начав уже как обычно гонять магию жизни по своей руке. – Ежели худо станет – режь ее, как врага села своего. Боль ту я почую как свою, и знать буду, где меня режут. Тогда и помощи моей долго ждать не придётся. Коли беды не будет, но совет или слово с меня потребуется – ты знак мой погладь и слово молви ему.
Рыбак сглотнул и начал что-то говорить, но Пест его не слышал. Все вокруг вмиг стало черно-белым и немым. Ни одного звука. Он сделал пару шагов назад, и его начала заполнять непонятная тревога. Глаза бегали по обеспокоенным лицам Воржских рыбаков. Староста продолжал что-то говорить, но потом начал хмуриться.
– Беда… беда дома, – начал бормотать Пест. Он еще ничего не слышал, но мысль, носившаяся в голове как шальная, не отпускала. Он посмотрел в лицо старосте и произнес: – Беда у Ведичей…
Староста сначала пытался о чем-то спросить Песта, но не получив ответа, принялся раздавать команды мужикам. Те стали срываться с места и разбегаться по селу, по одним им ведомым делам. За ними зашевелились женщины и старики, также пришедшие засвидетельствовать смену хранителя деревни. Спустя пару минут рыбаки начали возвращаться с короткими клинками, луками, пращами и колчанами стрел.
Пест немного постоял, ошарашенно наблюдая за массовым движением народа, и вдруг подпрыгнул. Он подпрыгнул ровно вверх и приземлялся на прямые ноги. Только ноги не коснулись земли. Они провалились в тень, которая была под Пестом. За ногами и весь Пест исчез в собственной тени, словно провалившись в нее…
Глава 2
Земли села Ведичей
Ближнее поле
Справа от плеча Песта стоял брат Дым, а возле левого стоял его второй брат Огниво.
– Мы в поле были, когда они на нас вышли… – начал Огниво.
– …кто с чем был в руках, с тем и кинулись на них, – продолжал Дым.
– Кто ж знал, что эти трое конных – половина? Да и конные не простые… В латах, с мечами добрыми, со щитами, сталью окантованными… – Огниво говорил сбивчиво, сквозь зубы, крепко сжав челюсти.
– Батю сразу стрелой приложило в глаз, они с мечами наголо к мужикам нашим не ринулись. Сначала из луков постреливали. Прямо с коней, словно на охоту вышли, – продолжил Дым. Он говорил более ровно и по существу. – Потом уже, когда я с Огнивом да Пронька пращи достали и по ним камнями вдарили, они к нам поскакали. Отец не сразу слег, и с мужиками, пока мы камнями по конным били, с телеги жерди посрывали. Вот этими жердями, как копьями, они их с коней и посбивали.
Пест стоял и смотрел, не моргая, на труп своего отца Пода. В глазу Пода торчало короткое обломанное древко стрелы, а на шее зияла вывернутая рана. В ней виднелись мышцы шеи и хрящевые кольца трахеи.
– Отца один по шее рубанул, но не дотянулся… Только мясо перешиб, но батьке хватило… – Огниво начал сжимать и разжимать кулаки, периодически похрустывая суставами. – …Кровью истек…
Пест сел на землю посреди поля и поднял руками голову отца. Он положил ее себе на колени и просто уставился на него. Выдернул стрелу из глазницы и начал поливать рану на шее водой из кожаного бурдюка, который висел у него на поясе, стараясь смыть уже запекшуюся кровь.
– Ворожбе учился… бою мажескому учился… а отца родного не уберег… – Пест бормотал это себе под нос, не обращая внимания на Дыма и Огниво, что-то еще объясняющих и рассказывающих, ни на старосту, который прибежал из деревни в сопровождении нескольких отроков. За ними вдалеке плелись не поспевающие старики.
– И у вас… – с отчаянием произнес староста, когда подбежал поближе и увидел несколько тел мужиков, лежащих неподвижно в траве. Он обошел каждое тело, что-то шепча, пересчитал всех и подошел к Песту. – Шестеро мужиков…
Он вскинул голову к небу и еще раз произнес:
– Шестеро…
Староста опустил взгляд на Песта и уже более собранно добавил:
– В село зашли четверо конных. Мужиков не было, а они рубить с плеча принялись… Трое дворовых пацанов, две бабы, четверо стариков…
– Кто? – хрипло спросил Пест, продолжая рассматривать выражение лица собственного мертвого отца.
– Там двоих из седла отроки выбили. Двое ушли, – начал староста, посматривая на Огниво и Дыма. – Одного отроки насмерть тут же порвали, а за второго старики вступиться успели. Он и рассказал…
– Кто они? – повторил Пест свой вопрос. Он все так же не отрывал взгляда от лица отца. Его кадык носился вверх-вниз, словно пытался что-то проглотить. Глаза заволокла тьма. Непроглядная, чистая тьма.
Староста замешкался, и Пест обернулся к нему.
– Откуда конные? – спросил с нажимом Пест сбледнувшего старосту. По щекам Песта потекла черная, тягучая, как прошлогодний мед, тьма.
– Вои с Ультака… прознали, что Аккилура душу Единому отдала, – словно боясь Песта, произнес староста. – На щитах Ультака знак, того, что порвали, дед Хирон признал. В Ультаке старшого средний сын…
Пест отвернулся и снова уставился на мертвого отца. Огниво в это время начал скрипеть зубами от злости.
– Виру! – произнес Огниво. – Виру кровью хочу!
– Не будет виры, – тихо произнес Пест. – Резня будет…
* * *
После похорон, состоявшихся этим же вечером, в доме старосты собрались главы родов. Те роды, что лишились своих глав в результате налета воинов из Ультака, были представлены старшими мужиками или вообще отроками.
Староста мельком оглядел мужиков, потом остановил взгляд на Огниве и Дыме.
– Верно Пест сказал. Резня будет, – староста потер руками лицо и добавил: – Как старшой в Ультаке узнает, что Аккилуры больше нет, что кровиночка его тут полегла от рук наших, так и придет к нам с воями. За кровь свою спрашивать…
– Так его кровь сама к нам с мечом пришла! – возмутился Огниво.
– А ты поди разбери, кто куда пришел и чья кровь вперед полилась! – тут же ответил ему Дым спокойным размеренным голосом.
– Верно Дым говорит, – кивнул староста. – Ультаку повод нужен, чтобы села свободные прибрать, дань с нас брать. А уж мертвая кровь отпрыска – повод немалый.
– Что же нам теперь? – спросил огромный мужик с пудовыми кулаками. – С воями из Ультака биться? Так ведь в Ультаке их не пара десятков! А ну как пару сотен пригонят? Что делать будем?
– Пест? – не обращаясь ни к кому конкретно, спросил Лык, мастер рыбного дела в селе Ведичей.
– С Песта толку будет мало, буде до битвы дело дойдёт, – на старосте скрестились непонимающие взгляды. – Рок у него. Как в смерти запачкается, так она его с собой и заберет…
Лица мужиков после этих слов тут же посмурнели. В доме старосты повисло почти осязаемое чувство отчаяния.
– Как бы то ни было, но биться все равно будем, – произнес староста, сжав руки, лежащие на столе, в кулаки. – До последней крови будем! Клич по сёлам соседним кинем. Кто воями богат – поможет.
