Трое духов стояли перед Людвигом. Каждый молча уставился под ноги на свои собственные кости. Среди них молодой воздушник четко узнал Торка, командира заставы берегового патруля, Свала, одного из своих старшин, и бугая Приста. Того бугая, с которым вместе бегали в соседнее село за бормотухой, и с которым вместе потом мотали наряды вне очереди. Торк отрывает голову от своих останков и поднимает взгляд на Людвига.
– Бастард… – произносит он с ухмылкой. Головы поднимают Прист и Свал. – Выжил…
– Бастард живой! – улыбается бугай, но тут же улыбка уходит с его лица. – А мы вот полегли…
Мутнеющий взгляд бугая возвращается к собственным костям.
– Бастард… живой… – задумчиво произносит Свал и торопливо, словно только, что вспомнил, спрашивает: – А заставу, заставу-то отстояли?
Людвиг молчит. Губы дрожат, а кадык носится вверх и вниз.
– Застава Серый Клык, – дрожащим голосом произносит юноша. – Заставы больше нет.
– Да? – взгляд, полный надежды, затухает, и Свал снова возвращает взгляд на останки. – А мы вот полегли. Совсем… насмерть…
Троица снова замирает, разглядывая собственные останки. Голову поднимает Торк, и все повторяется сначала, словно кто-то зациклил время.
– Бастард… Выжил…
– Бастард живой!.. А мы вот полегли…
– Бастард… живой… А заставу, заставу-то отстояли?
– Заставы больше нет, – сквозь стиснутые зубы произносит Людвиг. – Заставы Серый Клык больше не существует.
– Да? А мы вот полегли. Совсем… насмерть…
Людвиг отталкивает руку ведуна и падает на колени. Кисти впиваются в землю, словно пытаются что-то ухватить, что-то удержать. Руки, ухватив по горсти земли и сжавшись в кулаки, принимаются бить ее. Удар за ударом. То ли от злости, то ли мстя кому-то.
Пест хватает его за шиворот и тащит к краю котлована. Подняв его, ведун выдает четкие указания.
– Не своей смертью померли, отпускать их надо. Не дело, чтобы души умерших по земле ходили. Потом может худо стать, – ведун, еще раз встряхнув Людвига, говорит, глядя ему в глаза перечеркнутыми кругами на повязке: – По развалам домов иди и соль собирай. Соли много надо.
Вдруг дождь заканчивается, но промозглый ветер продолжает нещадно дуть. Людвиг шмыгает носом и отправляется к мешанине камней, бревен и какой-то утвари. Пест поворачивается к котловану и вздыхает.
– За неделю бы управиться.
* * *
Солнце вставало из-за горизонта, даря первые, еще неуверенные и робкие лучи света. У подножия низкого, но большого холма стояли две фигуры. Обе были укутаны в теплые куртки с капюшонами. Недалеко лежали лопаты, пара одноколесных тачек для земли и пара пустых мешков. Весь холм был заключен в большой круг из соли. Ее не жалели и сыпали так, что даже издалека виднелась четкая белая линия.
– Готов? – спросил Пест, не оборачиваясь к Людвигу.
– Готов.
Справа от двух фигур находился огромный остроконечный камень. Камень был покрыт знаками из школы воздуха. Знаки нарисовали чем-то белым, и в рассветных сумерках казалось, что они слегка светятся. На вершине этого камня было несколько отверстий разной формы. Они уводили куда-то вглубь камня.
– По кругу, по сходящейся спирали, так, чтобы везде соль легла, – сосредоточенно произнес юный ведун.
– Понял.
– …Давай…
Разговор был тихим. Все несколько дней Людвиг и Пест почти не разговаривали. Только короткие реплики и односложные ответы.
Вокруг холма поднялся воздушный вихрь, подхвативший соль. Вихрь стремительно сужался к центру холма. В это время и Пест, и Людвиг широким взмахом кинули в него по горсти соли.
– Нет на вас ни долга, ни дела на свете этом, – рявкает юный ведун, стараясь перекричать завывания ветра.
Соль, вброшенная в вихрь, подхватывается ветром, но не успевает Пест закончить слова, как все вдруг замирает. Опадает вихрь, соль сыпется на землю. В наступившей тишине звучат голоса Песта и Людвига. Одновременно они говорят одно и то же:
– Покойтесь с миром…
Пест замирает, к чему-то прислушиваясь, а Людвиг разворачивается и, шаркая ногами по гальке, бредет к огромному камню. Подойдя, он прикладывает руку к одному из знаков воздуха. Цепь знаков на высоком камне начинает светиться. С моря начинает дуть ветер. Проходя сквозь извилистое отверстие, ветер создает звук.
«М-м-м-м-м»…
По округе разносится утробный звук. Словно совсем рядом толпа мужиков вот-вот начнет свою песнь. Тяжелую, разухабистую песнь о тяжести службы, о горе и отчаянии, которое приносит война. Вот-вот должен зазвучать не по возрасту звонкий голос Малого, но… Ветер не утихает, а утробный звук, так похожий на протяжное мужское «М-м-м-м», не прекращается.
Людвиг разворачивается и идет к Песту. Голова от холода вжимается в плечи. На сухом, обветренном лице юноши нет и намека на слезы, лицо бесстрастно. Пест, наблюдавший за ворожбой Людвига, встречает его вопросом:
– Долго он будет так петь? – Пест задумчиво смотрит на поющий камень.
– Всегда, – сухо отвечает воздушник. – Зацикленное заклинание. Замолчит только на время штиля.
Пест молча кивнул, помолчал несколько секунд, и спросил, стараясь поймать взгляд Людвига:
– Домой?
– Домой, – Людвиг посмотрел на Песта, и на лице впервые за несколько дней появились эмоции. Лицо исказило подобие улыбки. – Я, когда трансмутацией котел металлический чинил… в общем, я, кажется, знаю, чем хочу заниматься.
Пест задумчиво пожал плечами и начал медленно идти в сторону причалов.
– И что же ты решил?
– Я хочу строить… – начал Людвиг, но почему-то запнулся с определением того, что же он хочет строить: – …наверное, дома.
– …Или замки, – поправил Пест на ходу.
– Или замки… – кивнул Людвиг и вновь добавил. – Или крепости… Я не знаю что, но я точно буду строить! С трансмутацией можно….
Молодой ведун остановился и обернулся к воздушнику, произнеся то ли с издевкой, то ли с грустью:
– С трансмутацией много чего можно, но с твоей силой и трасмутацией можно гораздо больше…
Оба парня оборачиваются и идут в сторону берега, где стоит старая лодка со следами свежего ремонта. Предыдущую лодку с рваными снастями, несмотря на все труды подростков, все же унесло в море.
В этот момент над головами юношей разносится голос Свала, бугая, с которым служил Людвиг. Голос начинает петь песнь Северной пограничной стражи: «Ой, да не сгинет Сокола застава…»
Людвиг замирает и встревоженно смотрит на Песта. Удивленные лица парней упираются друг в друга, и становится понятно, что слышат это они оба.
Только воздушник хотел обернуться, как его за плечо хватает Пест.
