Книга Настоящик. Сборник рассказов, страница 35. Автор книги Александр Бачило

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Настоящик. Сборник рассказов»

Cтраница 35

Однако, не слишком ли далеко я ушел от берега? Сам не заметил, как стал забирать к югу. От страха, что ли? От навязчивого чувства, что кто-то смотрит в спину? Не знаю, в чем тут дело, могу сказать только, что по мере удаления от берега, это впечатление не уменьшалось, а росло.

Росло с каждым шагом, с каждым всплеском талой воды в лужах, из которых пристально глядело на меня низкое красноватое солнце. Казалось, там, под землей, за мной следует одноглазое существо, с любопытством и умыслом выглядывающее из многочисленных окон.

Я встряхнулся. Неважно, далеко от меня яоман или рядом. Встретить его можно где угодно, он сам выбирает место. Ни предотвратить, ни ускорить встречу невозможно, потому что невозможно понять логику этого существа. Она вырабатывалась еще до Ледникового периода. Спасибо глобальному потеплению – короткий послеобеденный сон яомана кончился, и он проснулся с волчьим аппетитом.

Но ведь и охотников на яомана никогда раньше не было. Боггодо первый. Я второй. Правда, теперь – единственный...

71°2′16″N, 156°15′40″E Озеро Обрывистое. Слава Богу! Наконец-то люди. Из трубы жилой избушки метеостанции валил приветливый, какой-то даже издали аппетитный дымок. Кашу, небось, варят. Значит, пожируем.

Что хорошо у нас на северах? Совершенно неважно, знают тебя те, к кому ты пришел, или видят в первый раз. Встретят, как родного, накормят и выпить поднесут, если осталось. Чужие здесь не ходят. Все знакомы друг с другом, максимум, через одно рукопожатие, ходили одними маршрутами, жили, хоть и в разное время, в одном поселке, в том же щитовом домике, кормили гнус в соседних экспедициях.

Под заливистый собачий лай я толкнул утепленную войлоком дверь и сразу понял, что не ошибся. Меня и спрашивать не стали, откуда да зачем. Торбаса, кухлянку – в сушилку, самого – за стол. Бородатый Вадик, начальник станции, плеснул протирочного, симпатичная Марина-гидролог принесла сковородку с салом – я чуть слюной не подавился, пока вареную картошечку шкварками поливал. Юра, практикант, совсем мальчишка, слазил в погреб за бочковыми груздями. И только когда разлилось тепло по телу и в ноги ударило, когда поутих первый жадный хруст за ушами, тогда и разговор завязался сам собой.

Сидят они тут уже месяц без малого, вертолета ждут со дня на день – вахта кончается. В отпуск собираются в Барселону, на Гауди смотреть. Ну, кому Гауди, а Юрке поступать. Естественно, на геологический – душа минеральная.

Рассказал и я о себе кое-что. У Юрки сразу глаза загорелись.

– А ты не тот ли Баташов, который, говорят, яомана видел?

– Видел – понятие растяжимое, – ответил я. – Не тот это зверь, которого легко увидеть, а главное – узнать. В справочнике Брема его не найдешь. Есть тип хордовые, есть членистоногие. А есть яоман. Краниофаг Колониум. Фотографий его нет. И не будет.

Бородатый Вадик кивнул.

– Охотник Боггодо то же самое говорил. Вы, наверное, вместе работаете?

Я помолчал. Как им объяснишь?

Марина сразу почуяла, что говорить мне не хочется.

– Ну, что вы пристали к человеку?! – прицыкнула она на своих. – Видите, он и так уже сов считает! Давайте-ка по спальникам. С утра поболтаете.

Все-таки женщина есть женщина. Соорудила мне в аппаратной шикарное ложе на топчане. Давно я на чистых простынях не спал! На стеллажах уютно перемигивались огоньками регистраторы, во дворе тихо фырчал генератор. Стена рядом с топчаном оказалась жарким боком большой русской печки, хорошо протопленной и теперь медленно отдававшей тепло дому. Примерно таким я всегда и представлял себе райское блаженство...

Но сна не было ни в одном глазу. Дождавшись, когда свет в доме погаснет, я осторожно нащупал холодный затвор карабина и бесшумно снял его с предохранителя. Потом поднялся, включил фонарик, заранее укрепленный на стволе, шагнул к двери и вышиб ее ногой.

Первой мне попалась Марина. Я послал в нее две пули – в грудь и в голову. Не меняя выражения лица, она завалилась на спину, задергалась, стуча затылком по полу.

Откуда-то сбоку вдруг выскочил Юрка. Я отбросил его ударом приклада, дважды выстрелил вслед, и он затих.

А вот за Вадиком пришлось побегать. Он рывками передвигался в темноте, уходя от луча и стараясь, чтобы между нами все время оставалась печка. Что тут делать?

Левой рукой я сорвал с пояса нож вместе с ножнами и бросил ему в лицо. Вадик поймал его зубами и с хрустом разгрыз пополам. Но эта секунда – моя, она дала возможность прицелиться. Череп Вадика брызнул черным фонтаном.

Здесь все. Круша уже рассыпающиеся стены, я выскочил во двор и успел расстрелять остаток магазина, целясь в темные пятна, стремительно удаляющиеся в сторону озера. Вряд ли я попал хоть раз, но поле битвы осталось за мной.

Дурак этот яоман, хоть ему и за миллион лет. Небось легко было морочить мозги тупым индрикотериям, привык охотиться на них, как на уток с чучелами. Но времена изменились. Если медведя еще можно приманить на фальшивую медведицу, оленя – на вылепленные фигурки стада, то с человеком этот номер не пройдет.

Марина Леонова, моя Маринка, погибла в экспедиции пять лет назад. На дне пропасти в ущелье Большого Хингана она умирала на моих глазах, пока я сползал к ней, раздирая руки обледенелыми стропами. Увидев ее сегодня на пороге метеостанции, я чуть не испортил себе охоту, но все-таки сумел не подать виду. С бородатым Вадиком было проще – он всего-навсего персонаж любимого сериала про таежных первопроходцев. Лицо из телевизора, с приклеенной бородой и гримом под глазами. А Юрка Толоконников – друг детства, одноклассник. Таким, как здесь, он был в прошлом веке...

Краниофаг Колониум – существо из многих тел, зверь с интеллектом осиного гнезда – попытался вынуть из моей головы образы, на которые меня можно приманить, усыпить и сожрать.

Но я раскусил его первым – понял, что передо мной всего лишь щупальца яомана, и отстрелил их, как учил меня охотник Боггодо. Придет время – отстрелю и остальные. С чудовищем, влезающим в души ради насыщения утробы, нам на одной планете не жить...

Прожигатель

Джек Промиси по прозвищу Посуляй, он, вообще, с придурью. То предлагает ограбить почтовую карету, и плевать ему на стражу, то на кладбище пойти отказывается. Нет, не сказать, что он трус или хвастун. Карету-то мы подломили ведь, лихо подломили. Посуляй сам все придумал, сам и повел нас на дорогу у цыганской кузни. Сам и опозорился. Не почтовая карета оказалась, а тюремная. Их в Бристоле часто под почту красят, чтоб народ поменьше глазел. Да и то сказать – что мешок с депешами, что мешок с костями – все государственный груз. Вот только казначейского мешка с гинеями там не оказалось. Один бедолага, по рукам-ногам цепями скованный, как тот базарный фокусник, что из сундука через заднюю стенку вылезает.

Посуляй так рассердился, когда его увидел, что и слова сказать не дал. Тот, может, поблагодарить хотел, но Посуляй его по шеяке, по шеяке – проваливай, говорит, чтоб глаза мои тебя не видели. Мне с государственными преступниками говорить не о чем, я честный вор! Встретимся под виселицей, тогда и перетрем за жизнь!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация