Тем не менее до поры до времени он готов проявлять осмотрительность. Он следует рекомендации Директории, которая, идя на поводу у Ларевельера-Лепо, призывает его «поколебать тиару на голове у так называемого отца вселенской церкви». Французская армия оккупировала Болонью, Феррару и Лонго — папа согласился на переговоры, в ходе которых Бонапарт двурушничает, с одной стороны, обвиняя в письмах к Директории «попов», а с другой — выказывая в переписке с кардиналом
Маттеи бесконечное почтение к святому отцу, то есть демонстрирует скорее дальновидность (он отдает себе отчет в глубокой религиозности итальянцев), нежели собственные убеждения.
Тем временем обстановка на германском фронте резко ухудшилась. 24 августа эрцгерцог Карл нанес поражение Журдану. У Альтенкирхена при отступлении французских войск был смертельно ранен Марсо. В этой неопределенной ситуации Моро предпринял, по его словам, «стратегический отход». После того как австрийцы, ликвидировав угрозу на западе, повернули на юг, положение Бонапарта осложнилось.
Сражение развернулось в Мантуе, крепости, господствовавшей над долинами рек Минчо и Адидже, по которым австрийские войска двигались к Италии. Война длилась шесть месяцев, с 1 августа 1796-го по 2 февраля 1797 года. Семидесятитысячная армия под командованием Вурмзера пыталась освободить осаждаемый Бонапартом город. Армия была разгромлена в сражениях при Лонато и Кастильоне соответственно 3 и 5 августа 1796 года. За пять дней Вурмзер потерял двадцать тысяч пленными и пятьдесят орудий.
Месяц спустя силами Второй армии, насчитывавшей пятьдесят тысяч человек, Вурмзер предпринял новое наступление в долине реки Адидже. 4 сентября упреждающим ударом Бонапарт разгромил при Ровердо его авангард, а через четыре дня отбросил от Бассано и самого Вурмзера. Остатки его армии устремились к Мантуе, которую Бонапарт полностью блокировал после завершающего сражения с Вурмзером, произошедшего 15 сентября. Вся кампания заняла 12 дней.
В ноябре командование Третьей армией, численностью сопоставимой с разбитой армией Вурмзера, было поручено генералу Альвинци. На сей раз почти не имевший резервов Бонапарт оказался в затруднительном положении и вынужден был эвакуировать Верону. Однако на самом деле это была всего лишь военная хитрость. Смелым обходным маневром он атаковал неприятеля с тыла в болотах Арколе. В результате трехдневного сражения Альвинци вынужден был отступить.
В январе 1797 года он предпринял последнюю попытку. Командуя семидесятипятитысячной армией, он опрометчиво разделил ее надвое в надежде окружить Бонапарта. Решающее сражение развернулось 14 января у Риволи в устье Адидже. У Бонапарта было то преимущество, что он хорошо знал местность и имел в своем подчинении таких талантливых командиров, как Жубер и Массена, не говоря уже о незаменимом начальнике штаба Бертье. Ударив с левого фланга, Массена обратил неприятеля в бегство. Атаки кавалерийских стрелков Лазаля выправили положение в центре и на правом фланге французской армии, где Казданович имел численное преимущество. В итоге Бонапарт одержал победу. 2 февраля Мантуя капитулировала. Став полновластным хозяином Северной Италии (папа подписал с Францией Толентинский договор), заручившись нейтралитетом осмотрительного Неаполя, Наполеон 17 февраля двинулся на Вену. Отныне ведущая роль переходит к Итальянской армии, поскольку армии в Германии растрачивают свои силы на отвлекающие маневры. Вена выставила против Наполеона своего лучшего полководца — эрцгерцога Карла. Тщетно. Французские войска прорвали оборону в бассейне рек Пьяве и Тальяменто, а также в Тарвийском ущелье и вышли к Цеммеринскому ущелью, оказавшись в ста километрах от Вены, когда 7 апреля было заключено прервавшее наступательные операции пятидневное перемирие. Вовремя. «Итальянская армия оказалась один на один с могущественнейшей европейской державой», — жаловался Бонапарт. Наконец-то зашевелились Гош и Моро. 13 апреля австрийцы продлили перемирие, которое 18 апреля вылилось в предварительные мирные переговоры, начавшиеся в Леобене. Итак, вопреки планам Директории, именно Бонапарт нанес поражение Австрии. Его победы стали возможны благодаря взаимодействию двух тактических маневров, неизменно застававших неприятеля врасплох: охвату, который позволил Бонапарту почти без боя, благодаря одной лишь выносливости солдатских ног овладеть Миланом, и переброске войск, обеспечивавшей (под прикрытием наступающего авангарда, создающего у противника иллюзию, что он имеет дело с основными силами) нанесение решающего удара по наиболее уязвимому участку обороны. Вся эта стратегия основывалась на выносливости войск. Возьмем для примера дивизию Массена: 13 января она участвовала в боевых действиях в Вероне, затем, пройдя ночью по заснеженным дорогам тридцать два километра, 14-го утром вышла на плато Риволи, где сражалась в течение всего следующего дня, после чего, преодолев за тридцать часов более семидесяти километров, 16-го в точно назначенный срок подошла к Мантуе и обеспечила французам победу, овладев замком Фаворите. За четыре дня дивизия преодолела более ста километров и приняла участие в трех сражениях.
Политические итоги победы
В чем главная причина этих поразительных успехов? В преданности командиру. Ибо Бонапарт сразу же сумел завоевать авторитет у солдат, не только заинтересовав их материально (выплачивая, например, половину жалованья наличными), но и создав в Итальянской армии особый психологический климат. Это стало очевидно в 1797 году, когда из Германии подошло подкрепление: прибывшие далеко не сразу освоились в новой обстановке.
Этот климат Бонапарт создавал с помощью прессы. Идея сама по себе не нова, однако никогда прежде она не претворялась в жизнь с такой методической последовательностью. 1 термидора V года стала издаваться газета «Курьер Итальянской армии, или Французский патриот в Милане» под редакцией Жюльена, в прошлом якобинца и бабувиста, примкнувшего затем к Бонапарту. Выпавший на долю газеты успех вызвал к жизни еще один листок — «Франция глазами Итальянской армии», издававшийся Реньо де Сен-Жаном-д'Анжели, бывшим членом Учредительного собрания, представлявшим, в отличие от Жюльена, умеренное крыло Революции. Распространяясь бесплатно, «Курьер Итальянской армии» информировал о поступающих из Франции новостях, ориентируя солдат в нужном Наполеону политическом направлении. В задачу газеты входило также воспитание армии в духе преданности своему командиру, охарактеризованному в номере от 23 октября в таких выражениях: «Он стремителен, как молния, и настигает, как раскат грома. Он всеведущ и вездесущ». Со своей стороны, «Франция глазами Итальянской армии» превозносила скромность этого полубога: «Заглянув в его душу, мы увидим обыкновенного человека, охотно расстающегося в семейном кругу с атрибутами своего величия. Его мозг, как правило, отягощен какой-нибудь великой мыслью, часто лишающей его сна и аппетита. С доверительным достоинством он может обратиться к тому, кто пользуется его расположением: "Передо мной трепетали цари, в моих сундуках могли бы храниться пятьдесят миллионов, я мог бы притязать на все, что угодно, но я — гражданин Франции, я — первый генерал Великой Нации, и я знаю, что грядущие поколения воздадут мне по заслугам"».
Издаваемые в Милане газеты были ориентированы не только на солдат Итальянской армии, но и на французскую общественность, уже обработанную пропагандой, которая расхваливала отчеты, направляемые Бонапартом Директории, перечисляла захваченные знамена и военные трофеи. «Курьер» расходился во Франции большими тиражами. Весьма вероятно, что газета распространялась не только по подписке, но и бесплатно. Благодаря контрибуциям у Бонапарта завелись деньги. «Похоже, — пишет Токвиль, — что он поразил мир прежде, чем мир узнал его имя, ибо во время Итальянской кампании оно писалось и произносилось по-разному».
