Основываясь на собственном опыте, могу сказать, что я встречала в основном каких-то прагматичных маньяков, убивавших и насиловавших не по причине полнолуния, а совмещая, так сказать, приятное с полезным. Например, один из них выслеживал, один ли ребенок возвращается из школы. Если ребенок звонил в звонок, значит, дома был кто-то из взрослых, и маньяк уходил, а если он своим ключом открывал дверь, через некоторое время негодяй звонил в квартиру, задавал несколько ничего не значащих вопросов, потом просил разрешения позвонить или напиться воды и, когда ребенок услужливо подавал ему стакан воды, нападал, наносил удары ножом или просто угрожал, связывал жертву, похищал ценности, а на прощание еще и насиловал ее.
Этому негодяю однажды попался мальчик-потерпевший, стойкость и мужество которого поразили всех работавших по делу. Отморозок, проникнув в квартиру, нанес ему несколько ножевых ранений, и 11-летний мальчишка потерял сознание, а очнувшись, понял, что преступник добьет его и что его единственное спасение — притвориться мертвым. Он даже не пошевелился и не крикнул, когда негодяй нанес еще «контрольный» удар острием шила в висок, а потом жег ему подбородок пламенем зажигалки, проверяя, умер ли тот.
Потом, когда мальчику уже на следствии пришлось опознавать преступника, он указал на маньяка, дождался, пока будет оформлен протокол, а выйдя из кабинета, упал в обморок. В одиннадцать лет он стал совершенно седым.
Маньяк, виновный в этом преступлении, на допросах охотно делился своими переживаниями и рассказал, что сначала совершил около пятидесяти квартирных краж, а убийствами детей стал заниматься, потому что стало скучно, захотелось острых ощущений, а какие там острые ощущения на кражах… Он очень рассчитывал на то, что суд не даст ему больше десяти лет и он еще успеет как следует воспитать собственного ребенка.
На заре моей следственной карьеры мне довелось расследовать дело сексуального маньяка, в течение полугода выходившего на охоту на женщин, нападавшего на них в лифтах и насиловавшего, не пощадившего даже женщину на восьмом месяце беременности. При этом он был счастливым женихом, готовился к бракосочетанию, да еще в придачу имел любовницу. Но и он совершал преступления не только из-за повышенной сексуальности, а заодно прихватывал деньги и драгоценности потерпевших. Так что не такие уж они сумасшедшие…
В восьмидесятом году наш город терроризировал маньяк, который нападал на женщин, возвращавшихся поздно вечером с работы. Выслеживал их на остановках, набрасывался сзади, придушивал и насиловал. Чего только ни делали правоохранительные органы, чтобы задержать злодея — и на «живца» его ловили, и оцепляли целые районы… И все безрезультатно, он как будто знал, где на него расставлены капканы, и перемещался в другой район. Пока не сопоставили некоторые обстоятельства и не выдвинули версию о том, что сам злодей — работник милиции. Так оно и было, нападал на женщин в свободное от службы время. А ведь при приеме на работу в милицию кандидаты проходят психофизиологическое обследование, призванное выявить лиц с психическими отклонениями.
А сколько бродит по городам и весям «тихих» сексуальных маньяков, которые никогда не переступают грани между развратными действиями и насилием. По таким делам с первого случая цепочка только начинает разматываться, потому что когда допрашиваешь потерпевших детей, практически каждый из них рассказывает не только о себе, но и о своем приятеле, также подвергшемся уголовно-наказуемому сексуальному воздействию, а тот — о следующем. Смею предположить, что случаи, закончившиеся уголовными делами, составляют крайне мизерную часть этой проблемы, верхушку айсберга. Девяносто девять процентов таких «тихих» маньяков так и остаются безнаказанными. А те, кого удается привлечь к ответственности, получают в суде свои три года, потому что это максимум, к чему можно приговорить развратника, что по старому кодексу, что по новому. Есть личности, по шесть, восемь и десять раз судимые за это преступление, их жизнь представляет собой замкнутый цикл: десять преступных эпизодов, суд, три года, тюрьма, десять преступных эпизодов, суд, три года и т. д. Как говорят доктора, отягощенный анамнез.
И, честно говоря, я сама для себя не могу решить вопрос, больные они или все же преступники, просто позволяющие себе нарушать нормы жизни в обществе.
В прошлом году в нашей прессе промелькнули сообщения о том, что Джордж Буш, будучи уже кандидатом в президенты США и одновременно губернатором штата, отказался помиловать серийного убийцу, несмотря на заключения врачей о его психическом заболевании, и того казнили на электрическом стуле.
Нашим маньякам живется куда привольнее. В середине и конце девяностых годов были помилованы, избавлены от смертного приговора: Лишонок, насиловавший и убивавший маленьких мальчиков; Сапегин, убивший семью из четырех человек, в том числе двоих детей; Иртышов, дважды убийца, любивший после гомосексуального насилия разрывать малолетним жертвам задний проход и извлекать кишки…
Надо еще сказать, что реальным маньякам далеко до незаурядных и изворотливых серийных убийц и насильников, которых наш народ привык представлять по западным триллерам. Рядом с доктором Лектером они и рядом не стояли.
Иртышов, например, не знал, что в Москве существуют Кремль и Красная площадь, а в Петербурге — Медный всадник, несмотря на то что, по его словам, ехал из Краснодара посмотреть страну. Посмотрел он только метро «Охотный ряд», где собираются гомосексуалисты. Пока мы ловили его, наш противник представлялся мне хитрым и изощренным злодеем. А когда поймали, испытали досаду и разочарование, поскольку перед нами предстало жалкое, омерзительное существо, не человек даже. Ни о каких психологических поединках с ним не могло быть и речи, осталась чисто техническая работа по доказыванию его преступлений.
Я тогда не решилась сказать об этом журналистам, поскольку следователь не вправе вслух давать такие оценки подследственным, теперь — дело прошлое.
Люди, у которых он во время своего путешествия жил некоторое время, удивлялись его эмоциональной тупости; вспоминали, что он просто не представлял, что такое хорошо и что такое плохо, вел себя, как шакал, мог выпить молоко, предназначенное для ребенка, и даже не понимал, почему так не надо делать.
Один эзотерик сказал мне, что такие существа — не люди, хотя похожи на людей. Они называются уиги, у них нет тонких астральных тел, через которые осуществляется связь с Богом, свое эфирное и астральное тело они собирают из ошметков тел погибших грешников и питаются энергией горя, боли и страданий. Кто его знает, так ли это, но думать так гораздо приятнее, чем считать садистов, мучающих детей, себе подобными.
КОМАНДИРОВКА В АРМЕНИЮ
Я начинала работу в прокуратуре, когда нашей Родиной считался великий и могучий Советский Союз. Какое значение это имело для следственной практики? А вот какое: во-первых, существовал всесоюзный Информационный центр МВД, куда можно было послать запрос, не судился ли задержанный злодей за пределами нашей союзной республики, и в считанные дни получить ответ; во-вторых, если возникала необходимость провести следственные действия в другой республике, — например, интересующий следствие свидетель уехал в Молдавию, или похищенная машина обнаружилась, скажем, в Грузии, — можно было выбирать, ехать туда в командировку или отправлять по почте отдельное поручение местным следователям (они обязаны были выполнить его в течение десяти дней).
