Солдат с Украины Гирский характеризовался как слабый и робкий, неразвитый физически; его отличительными качествами называли повышенную тревожность, чувствительность, впечатлительность. В лидеры не стремился, авторитетом не пользовался. Ему было причинено два огнестрельных ранения: сквозное проникающее ранение груди, входная рана на правой половине груди, выходная на спине слева; слепое ранение мягких тканей стопы — то и другое с неблизкого расстояния.
Узбек Мусурманкулов рос болезненным ребенком, учился посредственно. В армии неудовлетворенности службой не высказывал, «не всегда старался исправить недостатки». В отделении был парикмахером. На его трупе было три огнестрельных пулевых ранения: сочетанное сквозное ранение мягких тканей головы и шеи; проникающее слепое ранение груди; проникающее слепое ранение живота.
На трупе проводника Демичева эксперты насчитали тоже три ранения — слепое ранение головы и шеи, входная рана в правой околоушной области; проникающее слепое ранение груди и живота, входная рана на левой половине груди; ссадина груди. Все они были причинены выстрелами с неблизкого расстояния.
В первые дни расследования Сакалаускас на допросах показал: «…Взяв два пистолета из кухни, куда я положил их раньше, я вышел в коридор, подошел к купе начальника караула, где спал на второй полке прапорщик Котовский, и через открытую дверь произвел выстрел ему в голову. Он вскочил, вышел в коридор и пошел в сторону кухни. В это время я произвел еще несколько выстрелов в него. Сразу же после этого я подскочил к купе, где сидели все остальные, и стал бесприцельно стрелять в них… Когда в обоих пистолетах кончились патроны, мне показалось, что Слесарев пытается выйти… я забежал в комнату начальника караула, взял еще один пистолет и опять, подбежав к купе караула, стал стрелять в находившихся там людей. Я видел, что проводник пытался ногой закрыть дверь, но я продолжал стрелять и через закрытую дверь. Кроме того, я стрелял и в потолок, поскольку кто-то из них стал прятаться в нишу для багажа…»
«…В прапорщика стрелял потому, что он был первым на моем пути. В купе караула стал стрелять в тех, кто там находился…»
Внимательно вчитываясь в акты судебно-медицинского исследования трупов, сопоставляя их с данными протокола осмотра места происшествия, заключениями криминалистических экспертиз, исследовавших оружие, эксперты составили таблицу с точными сведениями о том, как распределились повреждения от пуль на трупах погибших, арматуре вагона и других предметах. Кроме того, в таблице они указали, какие повреждения и из какого пистолета были причинены. Выстрелами в потолок если и могли быть причинены, то не более пяти отдельных повреждений Никифорову и Слесареву, преимущественно слепых. Один выстрел через преграду (подушку) был произведен в голову Котовского.
Таким образом, после того как невообразимый хаос смерти, открывшийся взорам участников осмотра места происшествия, был приведен экспертами в такую стройную логическую систему, эксперты сделали вывод о причинении двадцати двух повреждений всем восьми погибшим в результате стрельбы прямо в людей без какой-либо преграды между стрелявшим и потерпевшими.
Затем началась самая сложная часть экспертного исследования. Сакалаускас, давая показания о том, что стрелял стоя, первый выстрел произвел в голову Котовского, потом стрелял в людей, находившихся в купе личного состава, упоминал, что перезаряжал пистолеты и брал еще оружие, кроме тех пистолетов, которые он взял первыми, и что несколько выстрелов он произвел в потолок коридора. Но вот других деталей стрельбы он не помнил и, соответственно, не мог о них поведать военным следователям, и, в частности, ничего не мог сказать о том, как, в кого, в какой последовательности и сколько раз стрелял в купе личного состава.
Все эти обстоятельства пришлось восстанавливать экспертам, по крупицам собирая и анализируя данные, имевшиеся в их распоряжении.
И как всегда, итог титанической работы (а ситуалогическая экспертиза проводилась, страшно сказать, с 20 мая 1987 года по 24 февраля 1988 года) уложился в скупые строчки заключения: «Расположение погибших перед выстрелами в них должно было быть следующим…» А дальше эксперты, как будто они волшебники или провидцы, подробно рассказали, кто где сидел или лежал в момент начала стрельбы. Более того, в нем указано, что психологически обоснованна наибольшая вероятность первоначальной, первоочередной стрельбы Сакалаускаса в сторону купе по людям, находившимся на нижних полках.
С учетом тех обстоятельств, что из трех пистолетов, обнаруженных при осмотре спецвагона, у двух кожух затвора находился в крайнем заднем положении и что Сакалаускас стрелял, имея в руках одновременно два пистолета, эксперты пришли к выводу, что наиболее вероятным было производство стрельбы в три серии, с двумя перерывами на перезаряжение, при следующей очередности использования пистолетов (в правой и в левой руках), и дальше перечислили номера пистолетов.
По показаниям Сакалаускаса, после выстрела в голову Котовский соскочил с постели на полке, вышел из купе и направился в сторону кухни, а Сакалаускас стрелял в него еще несколько раз. Создав стройную картину происшедшего, куда вписались и обнаруженные на трупах повреждения, и расположение тел, и местонахождение гильз и пуль в спецвагоне, и следы крови, запятнавшие вагон, эксперты усомнились в этих показаниях Сакалаускаса. И более того, объяснили психологическое содержание действий Сакалаускаса и потерпевших: «После выстрела в голову Котовского через подушку Сакалаускас двинулся к купе личного состава. А этот выстрел мог привлечь внимание в первую очередь сидевших в соседнем купе с краю на нижних полках Демичева и Мусурманкулова. Желая узнать причину услышанного звука, Демичев, находясь крайним у двери и лицом к месту появления звука, должен был первым выглянуть в коридор вагона. Этот же звук мог слышать и сидевший напротив него с краю у двери Мусурманкулов, который, следуя реакции „что такое“ с некоторым опозданием, уподобившись движению Демичева и пропуская его в пространство проема, также мог приподниматься!
У направившегося к купе личного состава Сакалаускаса должен был сработать рефлекс на появление цели; которую он мог рассматривать как новое препятствие на своем пути, поэтому он и должен был выстрелить в Демичева, возможно пытавшегося закрыть дверь в свое купе. Приблизившись к проему двери, Сакалаускас должен был оказаться напротив приподнимающегося в его сторону Мусурманкулова, которого он мог расценить как вновь двигающуюся на него угрозу, что и смогло спровоцировать целенаправленные выстрелы».
«В этой ситуации, — писали далее эксперты — действия остальных могли обусловливаться следующими обстоятельствами. Маджунов, обладая достаточно сильным характером, как человек с высокой самооценкой и уровнем притязаний, в ситуации стрельбы мог на мгновение растеряться и решительных действий не предпринимать. Но, ориентируясь в создавшейся обстановке, он должен был искать возможность избежать опасности и, скорее всего, наклониться вправо, стараясь укрыться за спину уже приподнявшегося Мусурманкулова. Получив ранение в левое плечо, Маджунов не должен был проявлять признаков активности, а скорее всего, продолжал пребывать в согнутом положении, стараясь не привлекать к себе внимания и переждать опасность.
