16 февраля 1798 года император Павел своим высочайшим указом ввел запрет на продажу крепостных крестьян без земли. Указом от 29 ноября 1798 года предоставил крестьянам, ищущим свободы, право подачи личной апелляции в высшие государственные учреждения на решения судебных палат, оставляющих их во владении помещиков, в том случае, если губернские прокуроры не опротестуют такие решения.
Крестьяне восприняли даже столь ограниченные меры по улучшению их быта как свидетельство того, что император Павел стремится полностью освободить их от крепостного гнета помещиков. Опасаясь, что подобные настроения могут побудить крестьян к волнениям, Павел принял ряд законодательных актов, упрочивающих крепостное право.
Статья 19-я «предписания» также примечательна для характеристики государственного мышления Павла. «Государственные доходы — Государства, а не Государя, — заявлял он здесь, — и составляя богатства его, составляют целость и так знак, и способ благополучия Земли. Они двоякие: или с земли, или с промысла. Первые держать соразмерно возможности с надобностию, ибо уделяются от имений частных людей. Другие — поощрять, ибо основаны на трудах и прилежании, всегдашние средства силы и могущества земли. Поощрение сие одобрение и способствование» (выделено мной. — В. Т.).
Большое место в «предписании» занимали рассуждения Павла о внешней политике Российского государства. Павел особо подчеркивал, что внешнее положение России должно быть сообразно с ее физическим и моральным положением. «Чтоб сие равновесие соблюсти, — заявляет он в статье 27-й, — надлежит нам смотреть прилежно, с кем прилично быть в связи и в какой. Связи суть разные, обязательств, которые вечны, быть не могут, а по обстоятельствам государственным переменяются, и для того их никогда таковыми не делать. Нужды, которым сами собою рождаются по разным случаям. Родства, которыя никогда не должны заставлять забывать прямого государственного интереса и суть последния всегда, ибо обыкновенно идут на персону». В статье 28-й Павел продолжал данную мысль: «Из сего видно, что первой политической предмет требует, чтоб не давать никому над собою воли и не входить ни в чьи интересы и виды слепо, желая, чтоб соседи наши были в равновесии, дабы никто не мог угрожать вольности другого; а соблюдать беспристрастием и поведением, основанном на правосудии, благоразумии и твердости, уважение и доверенность к Государству. За сим следует прямое, политическое благосостояние».
Военной силе государства Российского Павел специально посвящал статью 31-ю своего «предписания». «Пространство земли нашей, — подчеркивал он, — требует большую оборонительную силу, а тем паче и наступательную; но препятствует сему малое количество жителей по таковому пространству, и так, заключаясь в возможности, должно государство иметь военную силу свою расположенною по четырем главным границам и внутри. Иметь их, в сообразность соседей, достаточно всем нужным снабженных, всегда комплектных, ибо от некомплекта земля большой урон терпит, или ложным счетом обороны или безвряменным, скорым и сильным набором». В статье 32-й Павел говорил о необходимости для России, окруженной «со многих сторон морями», иметь флот «на каждом из сих морей». По его словам, для сухопутных и морских сил «надобны арсеналы, запасы всему по разным частям и школы для военных наук. Притом войски и флоты учить, и Государю смотреть».
Подводя итог своим рассуждениям об устройстве Государства Российского, Павел заявлял: «Когда все части государства будут приведены порядком до равновесия, в котором должны быть, чтоб оное могло не разрушимо и не вре-димо стоять, тогда можно будет сказать, что прямо направлено общество на прямой путь свой блаженства каждого и всех, что согласно с законом Божиим и следственно не может не иметь благословенья во всем Его вышней Десницы». Таким образом, Павел ясно выражал мнение о том, что укрепление Российского государства необходимо не ради самого государства — крепкое государство составляет, по его убеждению, важнейшую предпосылку роста благосостояния российского общества.
Целый ряд преобразовательных идей был изложен Павлом и в серии специальных записок об организации различных отраслей государственного управления. Так, в одной из записок Павел развивал идею создания министерств, выраженную в самой общей форме в 7-й статье «предписания»: «Государство имеет 7 главных департаментов, кроме Сената, яко главного трибунала, о котором будет говорено особо, которые составляют правление онаго: 1) Юстиции, 2) Финанции, 3) Военной, 4) Иностранной, 5) Морской, 6) Коммерц, 7) Казна. Каждый из оных имеет своего Министра»
[79]. По замыслу Павла, министры должны были составить «Совет», выступающий как учреждение «не законодательное, а единственно для в помощь и сношение как Государю, так и Министрам»
[80]. В записке об устройстве Сената Павел намечал преобразование этого учреждения в высшую судебную инстанцию. «Сенат Я полагаю быть единственно судебным местом, к которому бы шли дела чрез подчиненныя места на конфирмацию во всех казусах, которые не во власти нижних судебных мест»
[81]. Далее Павел отмечал, что «Сенат должен быть разделен, как судебное место, на два департамента: департамент уголовной и департамент гражданский».
Став императором, Павел без промедления приступил к преобразованию административной системы Российской империи в направлении, определенном в «предписании» и упомянутых записках. По словам исследователя административной реформы Павла I историка М. В. Клочкова, «в короткий четырехлетний промежуток времени в центральном управлении произошел благодаря мероприятиям Павла быстрый переход от коллегиального управления к единоличному, министерскому, и недоставало еще одного шага, чтобы завершить это здание и на развалинах старых рухнувших коллегий закончить по выработанному плану постройку новых, более современных и удобных учреждений, министерств»
[82].
Павел не успел осуществить в сколько-нибудь полной мере задуманные им преобразования системы российского государственного управления. Не успел он провести в жизнь и многие другие свои замыслы. Кратковременность пребывания его на императорском троне была одной из главных причин этому. За четыре года и четыре месяца, отведенные Павлу судьбой на царствование, невозможно было и при самом удачном стечении обстоятельств выполнить ту обширную программу реформ, которую он разработал и осуществление которой считал жизненно необходимым для укрепления Российского государства. Между тем условия, в которых Павел вступил на императорский престол, были чрезвычайно неблагоприятны для проведения крупномасштабных реформ.
