— Да я что-то вообще гор не видел. Удивительная
планета.
— Очень, — согласился Олег.
Мрак поглядывал на него краем глаза, Олег был напряжен так
же, как и в тот день, когда вырывались из объятий нейтронной звезды.
— Что-то тревожит?
— Нет, ничего, — ответил Олег.
Они вылетели на неосвещенную сторону, но даже настоящая тьма
им давно не помеха, а в этом сверкающем мире здесь было как на Севере в белые
ночи. Мрак наконец сообразил, что в который раз попадаются абсолютно одинаковые
или очень похожие участки суши, из-за чего ему мерещится, будто кружит над
одним и тем же материком.
Планета так и просилась для жизни, счастливой безмятежной
жизни, а они, сколько ни промчались почти на бреющем полете, не заметили зверя
крупнее той первой белки.
Ошеломленный Мрак заорал:
— Но где же люди?
Олег, сам бледный до синевы, пробормотал:
— Здесь могут быть… не люди…
— Нелюди?
— Не люди, — повторил Олег, но голос его прозвучал
жалко.
— Ну, разумные бактерии… или люди-невидимки. Или что-то
еще, чего мы не замечаем…
Он умолк, сконфузившись. Мир создан для людей, видно. Мрак,
ядовито улыбаясь, сказал:
— А может, эту планету создали специально для нас?… Ну,
увидели, какие мы, поняли, что нам надобно, вот и создали планету-рай с
райскими кущами.
— А сами где?
— Дают время отдохнуть, почиститься, смахнуть пыль с
сапог и ушей. А потом затрубят трубы, и… хозяева явятся.
Олег сказал пришибленно:
— Если они вот так целые планеты, то хозяевам нечего
больше делать, чем встречать троглодитов. Скажи, с духовым оркестром! Нас
встречать не пошлют даже младшего лакея. Нет, Мрак, здесь что-то непонятное.
— И потому тревожное, — поддакнул Мрак твердо. Олег
взлетел, как подброшенная катапультой балка.
Мрак с изумлением видел, как тело странно изогнулось в
высшей точке, растянулось, и зеленый птеродактиль широко раскинул кожистые
крылья. На длинной узкой голове затрепетал венчик ярко-красных перьев. Поджатые
к брюху лапы отливали оранжевым, будто покрытые позолотой. Птица выглядела
яркой, словно попугай на базаре, что вообще-то ничего странного, Олегу медведь
наступил на чуйстве вкуса. Мрак догнал, спросил ядовито:
— К чему такой маскарад? Думаешь, от нас прячутся?
— Мне показалось, — пробормотал Олег, — что
вся планета такая… яркая. Мы должны быть под стать.
— Пусть она будет под стать мне, — возразил Мрак.
— Человек — царь и мера всех вещей!
Он взмыл, Олег послушно потащился за ним в верхние слои атмосферы.
Когда и перистые облака остались далеко внизу, Мрак указал на ближайшую звезду,
Олег рассчитывал промчаться, вернее, проползти досветовым или сверхсветовым
ходом, надо кое-что обдумать, но Мрак посмотрел так, что Олег сказал торопливо:
— Да-да, сейчас…
На этот раз Мрак даже в утробе Вселенной чувствовал
радостный трепет и нетерпение. Едва вынырнули на поверхность, он огляделся,
заорал:
— Вон там планета!… Вон-вон!
Солнце, голубой гигант, окружило себя целой вереницей
планет, причем пять из них держались на одной орбите, не догоняя и не отставая
одна от другой, словно вклеенные в прозрачный стеклянный лист. Олег догнал
ближайшую, Мраку снова показалось, что уже видел подобное: те же пропорции суши
и воды, масса зелени, чистая ухоженная планета, похожая не то на райский сад,
не то на тщательно спланированное творение дизайнера.
Не атмосфера, вспомнил Олег слова Мрака, а воздух. Настоящий
воздух, что свистит в ушах, забивает дыхание, наполняет легкие. А внизу под
этой атмосферой или подушкой из чистейшего воздуха шелестят верхушки деревьев,
по лугам скачут кузнечики и носятся шмели, порхают бабочки…
Они облетели ее тоже трижды, перескочили на вторую, а затем
и на третью. Все три выглядели, как будто господь бог только что создал эти
сады… на всю планету сады, а сам то ли уснул где-то в уголке, то ли прикинулся
невидимым.
— Или отправился перестраивать следующую, — сказал
Олег.
— Что?
— Да это я так, своим мыслям.
Четвертую облетели наспех, уже догадываясь, что под
сверкающей скорлупой воздушной оболочки. На всякий случай все же побывали на
всех материках, а их около сотни. Олег замыкался в себе все больше и больше.
Мрак хмурился, он же первый не выдержал:
— Ну, какие-то выводы уже сделал?
— Рано, — ответил Олег.
— А вот я уже сделал!
— Какие?
— Только дурак не заметит, что эта планета и предыдущая
— как две капли воды! Более того, та первая, что под зеленой звездой, точно
такая же. Да не просто похожа, а сделана по одному плану. Можно сказать, под
копирку.
Олег помолчал, Мраку почудилось разочарование, потом
буркнул:
— Разве это выводы?
— А что?
— Всего лишь констатация факта. Но почему так… Или
более важное: где таинственные жители этих планет?
У следующего солнца оказалось три планеты. Все три опять же
— райские кущи. Олег озадачивался все больше, Мрак темнел лицом, щупал на поясе
секиру, но там не оказывалось даже бластера. Он темнел еще, хмурился, брови как
сошлись на переносице, так и остались сомкнутыми, словно сцепились и не могут
разомкнуться.
— Не ндравится мне это, — повторял он.
— Ох, не ндравится…
— Почему, Мрак? — повторял Олег, но голос его
звучал неубедительно, заискивающе.
— Почему не нравится? Ведь это же райский сад на всю
планету!… Что тут плохого?
— А то и плохо, — бухал Мрак, как будто бил
молотом по наковальне.
— Три планеты!… Как если бы Венера, Земля и Марс. Они и
по размерам схожи, и на таком же расстоянии. Но ты ж видел, какой ад на Венере,
какая могила на Марсе… Как будто Венере еще сто миллионов лет до самой простой
травы, а на Марсе, наоборот, сто миллионов после того, как последняя былинка
высохла… Но здесь все три планеты цветут!… Все от солнца получают энергии кто
мешок, а кто щепотку, но — цветут!…
Олег сказал тоскливо:
— Мрак, это дело разума, кто спорит?… Я только, как и
ты, не понимаю, зачем это. Ведь все делается для людей… ну, для людей. Но где
они?
Еще двое суток прыгали от звезды к звезде, углубляясь в Шар
все дальше. Те звезды, где планет не оказывалось, Олег пропускал, но вот уже
седьмая звезда, восьмая, девятая, вокруг которых планеты-сады!… Мрак рычал от
бешенства и такого расточительства, ведь на Земле целый миллиард голодает, три
миллиарда живут черт-те на каких холодных островах, где, кроме тюленей или
страусов, вообще никаких пингвинов, а здесь сады и теплые моря с полосками
пляжа, где песок ну просто хоть анусом ешь, такой сахарный, белый, хрустящий,
трава сочная
