— Я не уверен, — вздохнул Олег.
— Ну да ладно, я всегда осторожничаю, сам иногда
как-то, бывает, замечаю. Давай накапливай жирок. После обеда сделаем рывок.
— В космос?
— В открытый космос.
— На Луну?
— В сторону Луны, — ответил Олег осторожно.
— Надеюсь… Нет, ни на что не надеюсь. Тьфу-тьфу, даже
не Думаю надеяться. Просто выйдем, проверим… как ты сумеешь дышать в открытом
космосе. Не разорвет ли тебя, как жабу…
— Моя кожа крепче твоей, — ответил Мрак совсем
серьезно.
— Танталовая!
Олег смолчал. У него кожа проще, но зато сумел сдвинуть
нейтроны так близко один к другому, что нейтронная звезда признала бы его своим
собратом по классу. Только звезда целиком из такого вещества, а здесь только
кожа толщиной в сотую долю миллиметра, зато ее не пробьет даже пучок мощнейших
гамма-лучей… Но Мраку сейчас об этом говорить не стоит, расстроится, что не все
еще умеет.
Обед прошел в молчании, Ирма посматривала на них большими
тревожными глазами, но помалкивала. После обеда ушли в лесок, Олег присел,
оттолкнулся от земли, как лягушка, что пытается допрыгнуть до неба. Его
взметнуло молниеносно и бесшумно, без всякого огня и грохота взлетающей ракеты.
Мрак ринулся следом, как гигантский булыжник, запущенный катапультой, только
воздух запоздало затрещал, да и то сзади. Испуганно закричала мелкая птаха,
мимо гнезда которой пронеслись два огромных тела, да запоздало раскаркались
вороны. Они не видели странных птиц, но предупреждающий гвалт подняли. И
далеко, на границе наблюдения за этим домом, двое переглянулись и отметили
странную активность птиц.
Мрак несся на расстоянии вытянутой руки от Олега, потом
начали чуть-чуть расходиться в стороны. Мрак то и дело смотрел вниз, ибо вперед
смотреть нечего, а внизу стремительно уходит из-под ног зеленый лес,
превращается в мохнатого зверя с зеленой шкурой, все измельчается, слева
выпрыгнула широкая полоска реки, на глазах мелеет, сужается…
Олег в стремительном полете отодвинулся уже на сотню метров.
Мрак сделал едва заметное движение, гордясь тем, что перестал прыгать из стороны
в сторону, умеет вот так, почти виртуозно. Олег вскинул руки над головой, как
ныряльщик, что прыгает с трамплина в воду, так он собрался пронзить
приближающиеся облака. Наверное, ждет, что окажут такое же сопротивление, как и
вода…
Мрак захохотал, перешел на рентгеновское зрение и захохотал
еще громче: облака исчезли, а он несся за тощим скелетом, что вытянул вверх и
сложил, как для молитвы, костлявые ладони. Потом смотреть так показалось
почему-то не то нехорошо, не то страшновато. Во всяком случае, он ощутил
предостерегающий холодок по спине, что не раз оберегал от опасности, и поспешно
вернулся к простой оптике.
Тут все заволокло светло-серой мутью, а когда проскочили,
внизу начали удаляться облака, что как-то сразу превратились в заснеженное
поле. Он сжал зубы и зло сказал себе, что это всего лишь облака, но глаза и все
чувства упрямо твердили, что он дурак и ничего не понимает: внизу под ногами
снег, по снегу можно ходить, ездить на санях и снегоходах, бегать на лыжах,
догонять лося и с рычанием прыгать ему на шею…
К счастью, облака дальше оборвались, а еще через пару минут
он уже видел, что эта заснеженная равнина плывет на большой высоте над зеленым
с рыжими пятнами покровом земли. И удалось убедить себя, что вот это покрытое
снегом плато — вовсе не гранитное плато, а опасное эфемерное создание, по
которому не походишь на лыжах и не побегаешь на всех четырех за оленем.
Огромный материк, за которым светло-серое море, медленно
начал выгибать горб. Это выглядело странно и пугающе — материк вспухал, превращался
в исполинскую линзу. Линза все опускала края, и наконец потрясенный Мрак
увидел, что под ногами у него настоящий шар — огромный, занимающий почти все
небо, но уже ясно видно, что это шар, что это планета, материки уже видны
целиком, видны океаны…
А вот Олег, в отличие от Мрака, ни разу не оглянулся. Глаза
не отрывались от облачного покрова, словно он страшился столкнуться с
пролетающим лайнером, разлетались тут всякие, потом сканировали небо. Он еще на
подлете к облачному покрову расширил диапазон зрения и прекрасно видел Луну,
звезды, а теперь наблюдал и запоминал, как уходит синева, а небо чернеет, звезд
становится все больше и больше, в то же время они перестают мигать, мельчают.
Ему показалось, что Мрак что-то крикнул. Он оглянулся,
впервые оглянулся. Его тряхнуло, как при ударе электрическим током, из груди
вырвался хриплый крик. Внизу медленно удаляется ядовито-синий шар с
оранжево-красными пятнами. Шар изъеден впадинами, очень похож на поверхность
Луны. Дрожь пронизывала все тело, сотрясала. Он с ужасом во всем теле
сообразил, что это Земля, только не привычно снятая из космоса на пленку, а…
живая. К тому же его зрение пронизывает атмосферу, словно ее нет вовсе, даже
моря почти не моря, его зрение проникает до самого дна, потому и эти жуткие впадины…
А оранжево-красное — это материки, вот знакомые очертания
Африки, Европы, хорошо различим Уральский хребет. Что с его зрением, видит ли в
ультрафиолете, инфре или в рентгеновских лучах, но это потом, во всем теле
нарастающая боль, мышцы… а какие у него мышцы… сковывает леденящий холод
открытого космоса…
Он в ужасе сузил зрение, отвернулся так резко, что едва не
вывихнул шею. Далекий диск Луны еще не приблизился, все такой же, но вокруг уже
тьма, холод, настоящий космос, первое серьезное испытание для его кожи, для
всего тела; Ядерная топка поддерживает нужный жар, давление, перерабатывает
отработанный воздух, выводит шлаки, но как покажет себя в космосе?
Рядом летела половинка Мрака. Освещенная солнечным светом
половинка, а второй просто не существовало. Он сжал челюсти и сказал себе четко
и твердо, что сами по себе фотоны невидимы и не светятся. Свет возникает при
взаимодействии с чем-либо, к примеру с сетчаткой глаза. Потому они и летят в
полной тьме, а видна только та часть тела, о которую стучат фотоны. К счастью,
звезды испускают их немало, а их зрение способно ухватить даже один фотон,
преобразовать и получить достаточно информации…
Да и кто сказал, что они должны смотреть друг на друга
только в видимом простому человеку спектре? Он не испугается, видя Мрака в
гамма-лучах, видывал его же и пострашнее.
Сердце стучало сильно и мощно, он почти взял себя в руки,
несся стремительно, все набирая и набирая скорость… и вдруг Вселенная
качнулась, звезды взлетели, пронеслись горящими полосами, покачались на новом
месте. Сдвинулись и переместились влево. Луна тоже прыгнула в сторону, потом
исчезла вовсе. Вместо нее холодно и немигающе смотрела чернота с. мельчайшими
точками звезд.
Луна висела почему-то справа, но, едва повернул к ней
голову, прыгнула вверх, затряслась и плавно переползла налево. А затем звезды
завертелись, закружились, в голове раздался звон. Олег услышал свой крик,
вытаращил глаза, с огромным усилием поймал взглядом огромный сверкающий диск
Земли, хотел зацепиться, но не успел — снова круговерть звезд. С третьей
отчаянной попытки поймал взглядом, тут же рванулся к ней изо всех сил, закрыл
глаза и прокричал уже с зажмуренными глазами:
