— Мрак!… Мрак, я возвращаюсь!… Опасно!
Он слышал свой сиплый крик — чужой, незнакомый крик. Не
человеческий даже, даже не животный, так мог бы в смертельном страхе кричать
сгорающий в атмосфере железный метеорит.
Мрак летел на пару сот метров сзади и чуть слева. Он слышал
и крик и видел отчаянный поворот, который любому сломал бы шею. Даже при
сверхпрочной шкуре внутренности от перегрузки перемешались бы в кашу… если бы
оставались прежними внутренностями.
Олег несся с закрытыми глазами. Потом что-то словно Щелкнуло
в мозгу. Он торопливо открыл глаза. Внизу медленно разрастается огромный шар.
Снизу приближалась огромная блистающая планета, голубая с зеленым, покрытая
белыми полосами, словно щедро забрызганная молоком и сметаной. Снизу! Где она и
должна быть. А он падает на нее сверху. Как и положено. А проклятые звезды
застыли, как приклеенные, каждая на своем месте. А чертова взбесившаяся Луна
по-прежнему сияет над головой. И не шарахается из стороны в сторону, не дрожит
даже…
Он уже почти пришел в себя, но все же ударился о землю с
такой силой, что свет померк. Нахлынула тьма. В этой тьме начали плавать пятна,
появился свет, потом вернулся слух, донесся шелест листвы, треск сучьев,
встревоженный голос Мрака.
Свет появился сразу, словно в темной комнате включили
большую люстру. На фоне буйной зелени над ним склонилось хмурое лицо. Черные
мохнатые брови сшиблись на переносице, коричневые глаза всматривались с такой
интенсивностью, словно сверлили взглядом дырку.
— Мрак…
— прошептал Олег.
Мрак тут же исчез из поля зрения. Олег с усилием поднял
голову. Деревья качнулись и заняли свои места. Лес неухоженный, странный,
огромные сибирские кедры и ползающие лианы… Понятно, где-то в Уссурийской
тайге.
Мрак сидел в двух шагах на поваленном дереве. Коричневые
глаза смотрели уже с любопытством.
— Ну что, отходишь? -Да…
— Что с тобой случилось? Ангелов увидел?
— Малость перебрали, — сказал Олег дрожащим
голосом.
— Для первого выхода достаточно было просто подняться…
за верхний слой атмосферы.
Мрак фыркнул:
— За верхний слой? Да я тебя догнал чуть ли не на
полдороге к Луне!… Ну, пусть не полдороги, но пятую часть ты проделал. Ты не
лунатик случаем?
— Ты хоть понял, что произошло?
— Нет, — признался Мрак.
— Я услышал твой вопль, потом ты вдруг заложил крутой
вираж и понесся обратно, Все было безукоризненно.
— Я не кувыркался? Мрак вскинул брови:
— Нет. Я же говорю, вираж был что надо. А что
случилось?
— Тогда… Тогда это все закувыркалось во мне самом.
— Ого!
— Что-то случилось с моим сознанием… Нет, восприятием.
Я, как говоришь, оставался неподвижным, а мир вокруг меня вдруг запрыгал, как
козел на веревке. Я сразу же потерялся: куда, в какую сторону. Ну, понятно,
когда я еще ощущал гравитацию Земли, она оставалась внизу, а я как бы взлетал
«от Земли вверх». С какой бы точки этого шара… я о нашей Земле, ни взлетел, это
всегда «вверх», а Земля остается внизу. До тех пор, пока гравитация Земли и
Луны не уравняется… Черт, зря я так запаниковал! Пролетел бы еще чуть, и все
встало бы на места. В смысле, перестало бы кувыркаться. Низа-верха в космосе
нет, а звездную карту я запомнил, как ты «Отче наш». Не помнишь? Дикий ты совсем,
зря я слова выгранивал… Просто меня встряхнуло чересчур сильно, когда Земля
вдруг из-под ног, а Луна из зенита рухнула вниз, под ноги.
Он говорил и говорил, бледное лицо на глазах розовело. За
этот полет он исхудал не так уж чтобы сильно, но сейчас на глазах заметно
полнел, складки на щеках разгладились. Поднялся, Мрак уважительно покачал
головой. Если за обеденным столом Олег всегда проигрывает, то сейчас ухитрился
выесть, как он говорит, всей поверхностью тела немалую ямку. Ну да ладно, пусть
это называется всей поверхностью. Он тоже будет соглашаться и вслух говорить,
что всей поверхностью. Когда-то тоже вот так научится… гм… всей поверхностью.
— Завтра повторим попытку!
— Зачем завтра, — возразил Мрак.
— Ты своим анусом выел земли на полтонны ядерного
топлива. Что тебя испугало — понял. Отдохнул. Отдохнул же?. А сколько тебе еще
надо?… Так что можно прямо вот сейчас. Не понимаю, зачем откладывать на завтра
то, что…
Олег кивнул. Лицо снова стало тверже, скулы заострились, в
зеленых глазах вспыхнули огоньки.
— Хорошо, — сказал он коротко.
— Не отставай.
… Второй раз Олега тряхнуло еще ближе к Земле. Удаляясь от
нее, он оглянулся и взглянул в жестком гамма-излучении, он же ученый, стыдно
поверхность Луны знать лучше, чем океанское дно, как знают все земляне… в том
числе и все ученые. По нервам пробежал болезненный удар: обожженный шар глины,
растрескавшийся, сухой — выглядит абсолютно безжизненным, и сразу тоска обожгла
холодом космоса внутренности. Вот такой Земля была совсем недавно, вот такой
будет очень скоро. Не все знают, но атмосфера улетучивается с планеты с
огромной скоростью. И Землю, родную Землю, ждет именно такая судьба.
Он поспешно вернулся к простой оптике, к обычному зрению,
очень трудному, ибо видит мир не таким, какой он на самом деле, а иллюзорный,
вымышленный, каким он кажется… Из груди вырвался вздох ужаса. От ног быстро
уходила жуткая заснеженная планета, планета вечной мерзлоты, наподобие Плутона,
откуда Солнце почти неотличимо от других звезд.
По всей планете свирепствуют жуткие снежные бури, вон вьюга,
дальше пурга, поземка, снова снежный ураган, а под ним страшно проглядывает
голубым замерзший лед. Вся поверхность планеты покрыта голубым льдом, а над
поверхностью — жуткий ураган…
Он отвернулся, заставил себя смотреть только вперед, только
на изъеденную поверхность Луны. И лишь потом как молотом по голове, что это не
снежные бури планетной величины, а всего лишь облака, облачный покров, сквозь
который проглядывает океан!
— Да что у меня с глазами? — вырвалось у него.
— Идиот, смотреть не умею…
Оглянулся уже с чувством облегчения, но обезображенный
земной шар все равно непривычен, а раз непривычен, то — страшен.
Мрак тоже оглянулся, но у него под ногами ярко блестела
удаляющаяся гигантская жемчужина! Голубая, блестящая сверкающая, безукоризненно
круглая, ни одна морская жемчужина не может быть такой идеально круглой, без
единой, даже микроскопической выемки…
И пусть неправда это все, вернее — полуправда, но мы все
родились, выросли и приспособлены именно для этой неправды, для этой пасторально
фальшивой картинки.
Когда он оглянулся второй раз, у него захватило дух. В
черном космосе, где не видно даже звезд, блистал страшным великолепием
серебристый рогатый месяц. Острые концы хищно загибаются, месяц никак не
походил на бледную безжизненную Луну в первой четверти. Он блистал, как
исполинский бриллиант, сверкал, над ним дрожала едва заметная тонкая полоска
света… и только когда Мрак понял, что это атмосфера, он узнал в рогатом месяце
свою родную планету.
