— Рад?
— Не знаю, — ответил Олег.
— Умом нет, а вот душа довольна.
— Ах, у тебя еще и душа!
Официант подошел с бутылкой, раскупорил, налил в оба бокала.
Мрак попробовал, поморщился:
— Слушай, рыло!… Я заказывал марсельскую «Моро», а ты
что принес? Скажу сразу, чтобы ты складками на голове не двигал: обыкновенный
портвейн трехлетней выдержки!… Убери эту дрянь.
Официант исчез, через пару минут появился сам метрдотель,
извинился, сообщил, что жулика уже выгнали, уже другой официант принес вино,
метрдотель лично наполнил бокалы. Мрак пригубил, благосклонно кивнул.
Метрдотель велел официанту стоять за спиной важных посетителей и наполнять
бокалы, но Мрак королевским жестом отослал всех на фиг.
Музыка гремела все громче и громче. На приподнятой эстраде
немолодая уже певица кричала в микрофон, жилы надулись на шее, она едва не
проглатывала его целиком, по лицу текли крупные капли пота. Она сбросила уже
всю одежду, за исключением крохотного лифчика и трусиков. Ей хлопали, весело
орали. В сторонке полногрудая молодая девушка с великолепной сексуальной
фигурой выгибалась в стриптизе, уже сняла и лифчик, и даже трусики, молодые
сочные груди торчат в разные стороны, но за столиками охотнее наблюдали за
тощей певицей.
Олег чувствовал, как им тоже овладевает гипноз гвалта,
безудержного дикарского веселья, винных паров. Через три столика, ближе к
эстраде, шестеро парней, крепкие такие быки, подобных охотно нанимают в охрану,
но эти рангом повыше, судя по одежде и по тому, чем уставлен их стол. Один
перехватил взгляд Олега, нахмурился, что-то сказал соседу. Тот оглянулся, но
Олег уже уронил взгляд и вяло ковырялся в тарелке.
Все эти люди из атомов, сказал себе с горькой обреченностью.
Эти атомы висят в пустоте… друг от друга на таком расстоянии, что эти люди…
почти не отличаются от пустоты. А если эти атомы чуть-чуть передвинуть, то из
человека получится стол, стул, глыба камня или кусок металла… А можно оставить
неупорядоченными. Тогда человек просто исчезнет… Все атомы останутся, но
человека уже не будет. Человека человеком делает лишь определенная расстановка
атомов…
Мрак сказал громко:
— Чего побледнел? Ты мне смотри, враз всех здешних баб
кликну! От мудростей сразу отвлекут.
Олег кисло улыбнулся:
— Не стоит.
— Еще не в кондиции?
— Мрак, оставь…
— Как знаешь, — ответил Мрак.
— Ты посиди пока, я схожу посмотрю на сантехнику.
Он поднялся, сразу привлекая взгляды, такие мужчины заметны,
поощрительно подмигнул на ходу двум красоткам, что все еще упорно отказывались
от общества подвыпивших мужичков.
Когда он проходил мимо последнего столика, там поднялся
молодой парень, худощавый, но с раздвинутыми костлявыми плечами. Мрак краем
глаза следил, как тот догнал его перед дверью в туалет.
— Слушай, мужик, — сказал парень.
— Вон те две девахи, видишь?… Они для нашего босса.
— Да? — удивился Мрак.
— Я думал, они свободны.
— Уже нет, — ответил парень. Голос его был
веселым.
— Скоро подъедет наш босс, понимаешь?… Ему надо создать
хорошее настроение. Эти девочки как раз для него. Так что не возникай, понял?
Мрак сказал буднично:
— Да клал я на вашего босса. И на вас всех.
Он отпихнул невежу и вошел в туалет. Просторно, стерильно
чисто, любая бюджетная больница позавидует. Опорожнил мочевой пузырь, а когда
вышел помыть руки, в комнате возле зеркала стояли двое. Тот парень и еще один,
тоже худощавый, рослый, с крепкими налитыми мышцами.
Парень сказал миролюбиво:
— Мужик, мы не хотим ссориться.
— Да и я не хочу, — ответил Мрак.
Он неторопливо мыл руки, потом так же неспешно подставил их
под горячую струю воздуха. Парни медленно зашли с разных сторон. Демонстративно,
все еще стараясь избежать стычки. Это раньше в корчме что ни час, то большая
драка, а между большими — две-три поменьше. Теперь же чуть что — вызывают
милицию, ОМОН, а там недалеко и до самого страшного: до налоговой полиции, так
что драк избегают все.
— Мужик…
— Я не мужик, — ответил Мрак сочувствующе.
— Нет, ребята, без драки не получится. Извините…
Парень выругался. Лицо его исказилось. Мрак выждал, когда
кулак метнется к его челюсти, отдернул подбородок и двинул правой прямым
встречным. Глухой стук, треск челюсти и хруст сломанных зубов. Он снова
отдернул голову, подставил под удар второго плечо, тут же раздробил удальцу
лицо.
Оба рухнули, обливаясь кровью. Он осмотрел руки, надо ли
мыть, нет, не надо. Ни капли крови, ни слюней, ни шерсти.
Олег сидел все с той же кислой миной. Возле него уже вились
обе молодые женщины. Одна села рядом, другая стояла, опершись руками о стол. Ее
низкое декольте было прямо перед глазами Олега. Мрак весело поприветствовался,
сунул обеим по нескольку сотенных, не считая, вытаскивал из бумажника на ощупь,
объяснил:
— У него трагедь сегодня. Может быть, даже ничего не
получится.
Женщины переглянулись, деньги сразу исчезли, Мрак уловил
гримаску недовольства. Такие женщины не принимают деньги вот так открыто. Одна
сказала понимающе:
— Сделка сорвалась?… Ничего, у таких мужчин все
наверстывается…
Они вернулись к своему столу, Мрак сел напротив Олега, тот
сжал кулаки, лицо медленно краснело.
— Мрак!… Знаешь, почему все здесь пьют? Кто малость, а
кто и по-черному? Одна из причин — люди страшатся взглянуть на
действительность!… Реальность — это всегда страшно. Помнишь, чтобы уйти от нее
хоть на время, мы придумали спасительную нишу…
— Ты о чем? А, искусство… ну, с ним не виноваты, это не
мы выдумали.
— Мы, — сказал Олег сердито, — это те, кто
смотрит открытыми глазами. Кто трясется, но идет. Мы придумали и другие ниши,
чтобы человек… не кончал счета с жизнью! Опьянение — не лучшее, согласен, но
такой человек продолжал жить. И делал полезное, когда… бывал трезв.
Иные существа работали даже и в такой… кондиции. Мрак
проворчал:
— Ну, не знаю. Я до сих пор уверен, что ты зря изобрел
это хлебное вино… шпана назвала его просто водкой. Как ты учено говоришь, это
снизило социальную напряженность и в зародыше ликвидировало ряд кровопролитных
восстаний. Но сейчас вреда от пьянства больше, чем пользы.
Олег пожал плечами:
— А что, я против? Тогда это было необходимо. Мы
спасали человечество. А сейчас надобность в опьянении… такими способами
миновала. Народу уже за шесть миллиардов. Треть можно истребить, почистив род
людской. Тех, у кого генофонд уже нарушен.
