Таргитай сказал равнодушно:
— Да там не одна. С десяток. Или сотня. Но какая
разница?… Это все равно так мало.
Ничтожно мало, подумал Олег. Сотня звезд исчезнет, это все
равно что у меня выпадет один волосок. Так что вполне резонно, если от волоска
беспокойство, то его можно даже дернуть.
— Тарх, — сказал он, — а здесь есть самые
старые и древние цивилизации? Самые мудрые, знающие?
Таргитай беспомощно поморгал, глаза были жалобные.
— Олег, о чем ты? Олег вздохнул:
— Неважно, Тарх. Отдыхай. Набирайся сил. А мы с Мраком
пока…
— Закончим кабанчика? — предположил Мрак.
— Я всегда мечтал о кабанчике, который был бы вот так
приготовлен и… не кончался.
Олег отступил от Таргитая, тот так и остался на спине, руки
под голову, взгляд в противоположную стену, подсел к Мраку. Тот придвинул к
нему блюдо, запах в самом деле одуряющий, корочка хрустит под пальцами, аромат
бьет в голову, но Олег покачал головой:
— Сколько можно есть?
— Ты же сказал — наедаться в запас! К тому же это
какой-то особенный кабанчик.
— Насчет особенного кто спорит? Я не стал бы даже
угадывать, что именно ты ешь: вещество, время, пространство — все равно не
угадаю. Впрочем, ты прав — это кабанчик. Хорошо прожаренный.
Мрак продолжал трудиться над кабанчиком, но уже без
торопливости, а спокойно и размеренно, как работающий угольный комбайн, что
может работать в угольном карьере месяцами без перерыва.
— Хороший, — подтвердил он спокойно, без
интеллигентных надрывов.
— Так что же делать?
— Пока не соображу. Но, похоже, надо найти тех, кто
подал эту мысль… Вообще-то у меня есть абсурдная идея, очень дикая,
невероятная… из-за чего, я боюсь, она может оказаться единственно верной…
— Ну-ну, говори. Я какой только дури от тебя не
наслушался.
— Такой еще не слышал. Что есть мы, люди? Вообще,
разум?… Или даже не люди, а то, что образовалось из мертвой материи, хотя
теперь уже знаем, что мертвого ничего нет…
— Как и живого, — добавил Мрак невесело.
— Извини, что перебил.
— Ничего, я к твоим манерам уже привык. Нет,
притерпелся. Так вот, мы во Вселенной выполняем функцию… мысли. Если это
слишком громко и заносчиво, то — рефлексов. Может быть, инстинктов…
— Низших?
Олег подумал, ответил серьезно:
— Думаю, нет. Может, не самых высших, но…
— И на этом спасибо, — сказал Мрак саркастически.
— Хотя низшие и приятное дело, но быть только низшими —
не хочу. Ну, и что дальше?
— А дальше… давай отыщем тех, кому мы не нравимся. Кому
не нравимся настолько, что от нас решили отмахнуться, как от надоедливой…
— Мухи?
— Нет, мысли. Все человечество — это мысль… Понимаешь,
та самая беспокойная мысль, что мешает почить на лаврах, просто балдеть,
оттягиваться, ловить кайф. И хотя у нас таких любителей оттягиваться и балдеть
все больше, но, видимо, пока что человечество в целом — мысль беспокойная.
Избавиться от этой мысли есть только два варианта…
— Два? Какие?
— Либо поддаться, принять ее, либо… отмахнуться. Отдать
предпочтение другой мысли. Или желанию, не знаю, что точнее. В смысле,
полежать, оттянуться, понаслаждаться жизнью. В этом случае ты понимаешь, что
будет с той, первой мыслью…
Мрак процедил ненавидяще:
— Она исчезнет.
— Она будет стерта, — согласился Олег.
— Вытеснена. Заменена.
Он поднял взгляд на стену. Она растаяла с той же
готовностью, что и под взглядом Таргитая. Мрак поежился, словно внезапно
оказался под струей ледяного ветра.
— Знаешь… Что-то мне захотелось в тот старый мир. Ну,
примитивный, наш. Где все на самом деле такое, каким кажется. Где кабанчик —
просто кабанчик, что еще вчера бегал, а сегодня вон на блюде, а не свернутое
пространство, сжатое время или ломоть праматерии. И стена — стена. Пусть даже
надо поднять задницу и выглянуть в окно, чтобы что-то увидеть.
Олег, не слушая, указал на темное небо:
— Видишь, вон там звездочка?
Мрак поднял голову, долго всматривался.
— Ага, — сказал он наконец.
— Ага, вижу.
— Так вот, — сказал Олег.
— Это не звездочка. Мрак насторожился, даже вроде бы
сделал слабую попытку пощупать рукоять всегда выручавшей его секиры.
— Ага, — сказал он понимающе.
— Астероид, что прет в нашу сторону? А то и вовсе
грозит Земле? Олег поморщился:
— Нет. Это… словом, это скопление звезд. Шаровое.
Обычное стандартное скопление. Спутник галактики. Они, как
мухи, носятся… Ну, как наши планеты вокруг Солнца. Понимаешь, галактика
вообще-то в чем-то тоже единое тело. А вокруг этого тела носятся спутники. В
один из этих спутников нам и стоит попасть… Опасность, как мне подсказывает
спинной мозг, оттуда!
— На спутник? — переспросил Мрак.
— Не «на», а «в», — поправил Олег.
— В этом спутнике миллион звезд.
Мрак раскрыл рот. Долго ничего не мог сказать, наконец
просипел севшим голосом:
— Ты что ж, успел пересчитать?
— Зачем, — сказал Олег, морщась.
— Известно, что в таких шаровых скоплениях их примерно
по миллиону. Как будто отмерено.
— Отмерено?
— Ну да. Единым наперстком.
Мрак не отрывал взгляда от блестящей звездочки:
— Наперсток, куда вмещается миллион звезд? Олег
отмахнулся:
— Да, ты прав. В масштабах галактики — это как раз
наперсток.
Мрак помолчал, переваривая сказанное, сказал севшим голосом:
— Ну, если тебе спинной мозг подсказал… У которого утолщение
там, внизу, и которым ты сейчас думаешь, то тогда, конечно, это решение самое
верное. Остальные будут еще хуже. Но почему все-таки в тот спутник… как у тебя
язык поворачивается такое….. такое назвать спутником!
Олег помедлил с ответом, а когда заговорил, Мрак уловил в
его голосе сильнейшее смущение.
— Если честно, то… как я уже говорил, у меня просто
такое ощущение, что мысль пришла оттуда. Я же говорю, спинной мозг…
— Ого, — сказал Мрак, — ты начинаешь верить
ощущениям?
— Не скаль зубы… Возможно, это ощущение основано на
знании, которое я еще не понял. Возможно, есть некое информационное поле… Нет,
какое поле на таком расстоянии, но, возможно, оттуда занесло струйку запахов…
запахов мысли, скажем. У меня ощущение, что вон в том крохотном спутнике и есть
то, что мы ищем.
