В страхе огляделся, пронзил лучами весь доступный сектор
космоса. Пусто, как в поле после саранчи, однако все еще оставалось ощущение,
словно кто-то невидимый взглянул на него всего, разом увидев все его атомы,
поняв по ним его прошлое, просчитав с изумительной точностью будущее, и
отодвинулся, не то теряя к нему интерес, не то еще не решив, что с ним делать.
— Мрак, — позвал он дрожащим голосом, — ты
как?
— Щас лопну, — сообщил Мрак.
— Эх, зря ты наловил этого мусора! Но и бросить не
могу, я ж бережливый.
— Ты ж говорил, что нажрался!
— Ясен пень, — сказал Мрак раздраженно, — мы
даже из Леса когда вышли, какие мешки на себе перли?… А сейчас на тебя и вовсе
можно нагрузить хоть два мешка. Или астероид размером с Меркурий.
— Когда-нибудь научимся, — сказал Олег нервно.
— Сейчас учиться некогда. Пойдем.
— Погоди, щас дозаправ… доем, и сразу же попрем заре
навстречу.
— Пойдем сейчас, — сказал Олег сдавленным голосом.
По его телу заблистали и погасли синеватые искры.
Голос Мрака прозвучал в ультравысоком диапазоне:
— Что-то чуешь? -Да…
— Тогда чего стоишь?
И сам прыгнул с такой скоростью, что за ним образовалась дыра
даже в вакууме, а ближайшие звезды, как показалось Олегу, чуть сместились,
словно пространство спешно затягивало дыру. Он прыгнул следом, Мрак молодец,
доверяет, вопросов не задает. Или решил, что если толстокожий на чутье Олег
что-то уловил опасное, то надо в самом деле сматываться, да побыстрее…
Некоторое время Олег чувствовал на затылке холод, словно
некто огромный и ужасный с легкостью двигался за спиной. Затем ощущение разом
исчезло, и он понял, насколько перетрусил.
Глава 24
Олег повел их по странному вектору, и, когда у Мрака начало
слабеть зрение от истощения, впереди заблистала полоса рассеянного газа.
Мрак видел ее в рентгеновском излучении как красноватую
пятнистую полосу, Олег прощупал в радиоизлучении, выбрал направление и понесся
вдоль, загребая подобно бульдозеру все рассеянные частицы, раскалывая, бросая в
ядерную топку, сбивая в плотный ком нейтринного вещества.
Вширь полоска вытянулась на два-три парсека, но Мрак и сам
понесся бы вдоль, ибо это чисто по-человечески: ворваться на поле с ягодами и
начинать жрать с середины, а что не удастся сожрать, то хотя бы понадкусывать и
попинать ногами.
И лишь когда оба едва не лопались от избытка накопленной
энергии, а в силовых ловушках еще и по сверхплотному комку, Мрак спохватился:
— А хоть в ту ли сторону прем?
— Нет, — ответил Олег.
— Так чего ж…
— Да какая разница, — ответил Олег рассеянно.
— Ну, сделали крохотный крюк в сторону. Всего на
миллион миллионов километров, ерундишка просто… Когда это мы ходили без гака?
Это ж просто не по-нашему. Странно даже, не по-людски. Зато сейчас вот прем по
прямой, как ворона летит. Только ветер засвистит в ухах, как говаривает один
мой друг…
— Я не знаю, о ком ты, — отозвался Мрак сварливо.
— Я так не говорил!
— На воре шапка горит, — обронил Олег.
— Я вообще-то имел в виду Таргитая.
Мрак скривился, никто не любит попадать впросак, проворчал:
— Если вся Вселенная, как ты говоришь, — живой
организьм… то как же мы вот так прыгаем? Во мне ничего не прыгает!… И даже в
слоне ничто не носится.
— Организм, — повторил Олег уверенно.
— В тебе кости на местах, как и плоть… хотя частички
плоти, конечно, могут и мигрировать… Но эритроциты потоком крови носит по всему
телу, омывая то мозг, то прямую кишку… Это я к тому, что для организма все
дорого.
— Ладно тебе, — поторопил Мрак. Он заподозрил
какой-то неясный намек в свою сторону и на всякий грозно нахмурился.
— Ты мне про нас!
— Есть белые тельца, — продолжил Олег.
— Они передвигаются сами по себе. Опять же — по всему
телу. По своему желанию. К примеру, где царапина, туда и бегут, дабы врага
грудь в грудь уничтожить, а то и погибнуть, но не пропустить…
— Так что мы — фагоциты?
Олег подумал, сказал осторожно:
— Нет. Скорее — нервные импульсы. Те передаются
практически мгновенно. Только подумал шевельнуть пальцем, он и шевельнулся.
Никакие фагоциты так не бегают. Мы, Мрак, мысли.
И снова инстинкты предупредили об опасности. Неизвестно
какие, ведь ни ящерам, ни лемурам, ни даже высоколобым обезьянам не довелось
бывать в таких вот глубинах космоса, но Мрак ощутил, как на загривке
поднимается несуществующая шерсть, он насторожился, начал оглядываться по
сторонам, собрался в ком, закрылся всеми полями и уплотнил кожу…
… На полном ходу смяла могучая нечеловеческая мощь. Он
чувствовал, как его раздирает, растягивает в невообразимо тонкую линию, потом
сплющивает и швыряет… Череп трещал, он чувствовал привкус крови на губах, а
когда проморгался и вытер кровь с глаз, вокруг блистали совсем незнакомые
звезды.
Он взвыл, инстинкт требовал действия, метания, но на этот
раз он заставил инстинкты смириться, зависнуть в пустоте. Вместе с ним.
Ждал недолго, в пространстве появилась сверкающая точка,
совсем не с той стороны, откуда ждал, Олег тоже выглядел помятым, испуганным.
Правда, он всегда выглядит испуганным, с самого детства.
— Мрак!… Ты цел?
— Еще не знаю! — крикнул Мрак раздраженно.
— Что это было?
— Гравитационная линза! — прокричал Олег.
— Я едва успел ее обогнуть. Увидел, как ты в самую
середину… Но ты-то как?
— Не знаю, — огрызнулся Мрак.
— Что-то предупредило… Но кости переломало.
— Это уже последняя, — сказал Олег поспешно и
добавил:
— Здесь.
— Здесь — это где?
Они наращивали и наращивали скорость. Теперь Мрак смотрел во
все стороны и во все глаза. Олег указал влево, там на грани видимости блестело
нечто, похожее на звезды. Мрак рассмотрел сплющенные плоскости, в самом деле
похожие на линзы. Они слегка блестели, то ли испускают фотоны, то ли сами
поглощают, пусть Олег разбирается в таких тонкостях, но по загривку снова
прошла предостерегающая дрожь.
Олег сканировал небо, составлял карту, прежде чем снова
нырнуть в океан нуклонов. Гравитационных линз оказалось с десяток, они, как
мелкие луны, застыли вокруг огромной линзы, размером с Солнечную систему.
Вообще-то явно вращаются, а то и с бешеной скоростью, но сейчас застыли, и, пока
Олег вычислял, где они должны вынырнуть в следующий раз, Мрак с беспокойством
рассматривал эти хитрые ловушки, поставленные неизвестно кем, когда и на кого.
Впрочем, может быть, конечно, это как пузыри на лужах после дождя: просто
явление природы, человек ни при чем, но уж очень он здесь в космосе ни при чем,
чересчур ни при чем, хочется думать, что хотя бы эти ловушки поставлены на
него, уже на душе легче. Значит, уважают…
