— Ну, — сказал Олег, — готов?
— Я когда-нибудь убью тебя, — пообещал Мрак.
— За что?
— Ты хотя бы разнообразил свою песню!
— Какую песню? — не понял Олег.
— Мрак, ты заговариваешься. У тебя не жар?
Мрак в безнадежности махнул рукой, и в тот же миг острая
боль стегнула по всему телу. Он закричал, дернулся, на какие-то пикосекунды
ослеп и оглох, а когда сознание вернулось, ощутил, что боль все еще терзает
тело, а ног ниже колен не чувствует вовсе.
Галактики резко сдвинулись, он несется уже в другую сторону
— один. Олега нет ни близко, ни далеко. Превозмогая боль, он замедлил движение,
остановился и уже намного медленнее двинулся обратно. На этот раз он тратил
остатки энергии, чтобы прощупывать перед собой пространство.
Когда силы были на исходе, он ощутил впереди странное
уплотнение. Это не была материя. Ощущение было странным. Уплотнение ни на что
не походило, а из всех близких сравнений в памяти всплыла обыкновенная рытвина
на проезжей дороге. Возможно, это остался с давних времен неразорвавшийся или
нераспустившийся, неразвернувшийся в обычное пространство древний сгусток, в
котором пространство и время еще едины, или это что-то вроде трещины,
оставшейся после землетрясения, но теперь он понимал, что налетел на огромной
скорости и это образование — трещина или, наоборот, бугор — тряхнуло и
выбросило с намеченного пути в сторону.
— Черт, — сказал он дрожащим голосом.
— Олег!… Я ж не запоминал дорогу!… Если не отыщешь
меня, то я сгину, как выпавшая с самолета жаба…
Олега швырнуло куда сильнее, чем Мрака. Смяло, сплющило,
скатало, он кричал от боли и ужаса, чувствуя, как умирает, как раздирается на
части, как отрываются части тела, в какой-то миг ухитрился провести поспешную
регенерацию, это заняло две-три наносекунды, бесконечно долгое время, за это
время небо сменилось дико и страшно.
Он задрожал, ощутив себя в совершенно чужом, незнакомом месте,
где никаких ориентиров. Сердце заколотилось бешено, в голову ударил страх,
теперь уже потерялся навеки, только в этой галактике сто миллиардов звезд, а
если учесть, что выскочил за пределы, то придется обшаривать еще сто миллиардов
галактик…
Идиот, это же он по старой привычке… которой всего пара
месяцев от роду, держался ориентиров по звездному небу, но с новыми
возможностями проскочил столько, что небо могло поменяться несколько раз. В
ужасе оглянулся, изо всех сил ловил микроскопические возмущения в пространстве,
вызванные его вторжением, поймал пару кварков, один выбитый из орбиты электрон,
поспешно взял вектор, вычислил направление и в панике метнулся обратно.
Сделал остановку, вынырнул в пространстве, уловил свой еще
не остывший след, здесь трепыхались три электрона, сделал крохотную поправку,
прыгнул, остановился, еще чуть поправился и снова прыгнул…
Небо все еще дикое, не свое, но он сверился со своей картой
в памяти, это примерно тот же сектор Вселенной, он ушел в сторону всего на две
галактики влево.
— Ура, — сказал он вибрирующим голосом.
— Теперь никогда… никогда!
Далеко, на грани видимости, медленно перемещалась крохотная
звездочка. Олег понесся на предельной скорости, затормозил, но все же чуть
проскочил на пару миллионов километров, вернулся, прокричал:
— Мрак, не спи! Замерзнешь.
Мрак открыл глаза. На суровом осунувшемся лице отразилась
такая ослепительная радость, что Олег смутился, развел руками, пробормотал:
— Прости, нам надо было связаться. Чем-нибудь вроде
веревки.
— Ага, — ответил Мрак, сразу оживая.
— Только другой конец тебе на шею. Ты чо-то вроде
мельче стал?
— Мне досталось, — сказал Олег просто.
— Ничего, все восстановим… Ты давай, не отставай
только.
Они сделали только один прыжок через заныривание в нуклонный
океан, Олег уверял, что это занимает меньше пикосекунды, время останавливается,
но Мрак лишь загадочно улыбался. Он отдохнул, поздоровел, успел забыть страхи,
а вынырнул, как боксер, что на ринг скачет через канаты.
Солнце, как нарочно, почти копия земного, звезда такого же
класса, оранжевая, светимость тютелька в тютельку. Олег указал на блеснувшую
точку планеты, догнали, Мрак понесся к атмосфере, что тоже напомнила земную,
почти уверенный, что наконец-то встретит жизнь, города, звездолеты, марширующие
армии звездных десантников…
Олег пронесся сквозь атмосферу, как пылающий болид. Мрак, по
обыкновению, выбил небольшой кратер своим эффектным приземлением, что больше
напомнило Олегу падение метеорита размером с танк, уже выкарабкался на край и
ошалело оглядывался.
Олег завис над почвой, не касаясь подошвами, быстро смотрел
по сторонам. Небо — дикая смесь черно-синего с красными сполохами, но ни единой
звезды или луны. Во все стороны до бесконечно далекого горизонта из
сахарно-белого песка поднимаются высокие колонны с наростами на боках, что
могут быть как естественными образованиями, так и не только, но здесь уже
безобразный простор для предположений дилетантов, от чего Олега сразу
перекосило.
Мрак сказал саркастически:
— Снова скажешь, что разумом и не пахнет?
— Скажу, — ответил Олег зло. Посмотрел на Мрака и
добавил:
— Я всегда это говорил.
— Помню. И никогда не ошибался?
— Зачем ошибаться? Все твои поступки, это я к примеру,
прекрасно вписываются в рамки продвинутых инстинктов.
Мрак подумал-подумал, обидеться или не обидеться, но прошли
через такие страхи и просторы, сильные должны быть к убогим добрыми, и он
сказал великодушно:
— Значит, у меня все еще впереди. А вот ты, бедненький…
— Почему?
— Уже разумный. Дальше уже некуда. Олег подумал, сказал
рассудительно:
— Кто знает? Может, еще и за разумом что-то есть. Он
задумался, Мрак с силой ударил его в бок:
— Эй-эй! Нам не хватало еще заглядывать и за этот Край!
Мне на самом деле по фигу: разумные здесь местные муравьи или нет. Пусть теологи
спорят. А нам надо помочь Тарху. А это все фигня на белом песке.
Он запнулся на полуслове. В сотне шагов впереди медленно
появился из ничего не то дом, не то космический корабль: похожий на стоймя
поставленную гантелю с утопленным до половины нижним шаром, там заметны круглые
иллюминаторы-окна, а перед домом возникла в изящной позе блондинка с пышными
волосами, тонкая и нежная, одета в красный купальник, сапоги на высоком каблуке
красиво облегают стройные длинные ноги…
Девушка смотрела на них вопросительно. Длинные ресницы, на
каждой из которых могла усесться синица, пугливо трепетали. Мрак непроизвольно
сделал к ней шаг.
