Звезда росла медленно, а потом как-то внезапно превратилась
в пылающее солнце. Тут и он увидел блестящую точку, что двигалась довольно
резво, но Олег ее игнорировал, повел дальше, Мрак рассмотрел абсолютно
безжизненную планету типа Урана, зато следующая показалась средней между Марсом
и Землей, даже атмосфера примерно такой же толщины, как у Земли.
Поверхность покрывал застывший океан, так выглядело издали.
Прозрачно-синий, удивительно чистый, с узорными наледями, размером с Туранскую
возвышенность, он простирался от горизонта и до горизонта, но в середине каждой
наледи вздымался гигантский пик, похожий на длинный меч-спату. При взгляде на
планету целиком Мраку почудилось, что видит замерзшего в космическом холоде
морского ежа со вздыбленными крохотными иголками.
Они шли на высоте в полсотни километров, но осторожный Олег
поднялся еще выше, чтобы не пропороть острием пики пузо, как он сказал. Мрак
хмыкнул: они в состоянии сбить здесь все пики, а то и половину океана
вскипятить, но спорить не стал. Если проворонить, то можно и пузо пропороть, и
голову раздолбать о стену из замерзшего аммиака. Хоть и с нейтронной шкурой, но
дурак погибель отыскать сумеет.
— Следующую, — сказал Олег без выражения.
— Здесь либо что-то произошло, либо здешнее солнце
совсем недавно здорово похолодало…
— Либо что-то еще, — пробормотал Мрак.
Олег не спорил, а следующая планета, еще ближе к центральной
звезде, оказалась более земноподобной. Чуть поменьше Земли, в несколько раз
старее, что сразу поставило Олега в тупик: как же сохранились такие высокие
горы, характерные только для молодых планет? На старой одна только атмосфера
давно бы сровняла ветрами да ливнями, превратила в песок…
Основные континенты застыли среди водной глади. Их
разбегание давно прекратилось, на полюсах широкие белые шапки, эти не зависят
от молодости или старости планеты, сами континенты сплошь покрыты песком. Все
правильно, все рассыпается в песок. Вот только странные горы…
Он взлетел, Мрак на большой скорости пошел следом, обогнал,
горы вырастали, Олег зачем-то опустился к самому подножию. Мрак нырнул вниз и
только там понял, что привлекло такого сухаря.
Гора выглядела как гигантский сугроб в начале марта.
Солнечные лучи сжигают снег с одной стороны, вгрызаются вовнутрь, в то время
как теневая сторона остается нетронутой. Вскоре от сугроба остается только
половинка, да и та изъеденная внутри, с множеством диковинных сосулек, с
мелкими кавернами, пещерками…
Эта гора, размером с Эверест, напоминала такой сугроб до
потрясающего подобия. Мрак остановился у подножия, дальше исполинская темная
пещера, поместился бы Нью-Йорк со всеми небоскребами, он выпученными глазами
смотрел на гору сталагмитов. Тесный пучок острых длинных сосулек вырастал из
потолка пещеры и неудержимо стремился вниз к поверхности. Казалось, небо и земля
поменялись местами: с каменного неба свисают сталактиты невероятных размеров.
Даже отсюда выглядели неслыханно огромными, Мрак с трепетом в душе представил
себе диаметр одной только сосульки, в мохнатой душе пробудился священный
трепет: получались сотни метров.
Олег повернулся к изъеденной непонятным жаром горе спиной.
Взгляд уперся в соседнюю гору, абсолютно неповрежденную, округлую, будто
снежная горка.
— Что скажешь, — спросил Мрак.
— Красиво?
— Очень, — согласился Олег. Подумал, добавил
равнодушно:
— Наверное.
— Ну, ты и бесчувственный пень!
— Не обольщайся, — предостерег Олег.
—Ты везде видишь рыцарские замки.
Мрак пробормотал с подозрением:
— Ты на что намекаешь? Я был, если на то пошло, далеко
не худшим королем Европы! Да при чем здесь замки, дворцы, вообще разумная
жизнь?… Ты в самом деле не способен любоваться просто красотой? Олег пожал
плечами:
— Это облаками, дряхлыми деревьями, выветрившимися
скалами и прочей игрой природы?… Нет, конечно.
— Эх, Олег…
— Я уже тысячи лет Олег.
— Ты не всегда был Олегом, — напомнил Мрак.
— Как и я не всегда был Мраком. Все-таки мне. кажется,
что этот город создали разумные существа. Правда, сотни тысяч лет тому.
— А почему не миллионы?
Мрак посмотрел по сторонам, развел руками:
— Ты прав. В этом ледяном мире и за миллионы лет ничего
не изменится.
Олег сказал досадливо:
— Пойдем посмотрим. Но в одном уверен: когда в самом
деле наткнемся на следы разумной деятельности, то мы ее не узнаем. Не везде же
в галактике работают архитекторами твои друзья Васи Пупкины!
Облетели планету трижды, Мрак сканировал все, вплоть до
поверхности земли, на немалую глубину, а Олег, как он подозревал, просматривал
едва ли не до самого планетного ядра.
Мрак сказал убитым голосом:
— Значит, даже здесь нет жизни… Олег огрызнулся:
— А у тебя есть какой-то особый индикатор? А если
учесть, что жизнью ты называешь только разумную… а разумной ту, что всегда
поддакивает тебе…
Мрак буркнул:
— Хочешь сказать, что какое-нибудь племя сидит в
бразильских лесах? Да, такое заметить не просто. Но кто сидит в лесу, разве они
разумные?
Олег сказал сухо:
— Все рано или поздно из леса выходят.
— Не все. Иные и сейчас еще в каменных лесах.
Он вскинул лицо к сияющему небу. Вспыхнул плазменный свет,
ослепленный Мрак на миг зажмурился, а когда открыл глаза, от спекшейся земли
поднимался сизый дымок. В черном небе лишь на миллисекунду возникла лиловая
дыра, но в глазу она осталась дольше.
— Осмелел, — буркнул Мрак.
— Как осмелел, а?
Он захохотал и огромным прыжком догнал Олега всего в трех
световых годах, где уже мощно сияло совсем другое солнце: огромное,
зеленоватое, молодое, а прямо в десятке тысяч километров вырастала крупная
планета, даже крупнее Земли, почти вдвое крупнее.
Мрак услышал ликующий вопль:
— Наконец-то!
Из пространства вынырнула, понеслась на них стремительно и
хищно, как самонаводящаяся ракета, а потом внезапно отпрянула, планета…
окутанная, как атом На детской картинке, множеством орбит элементарных частиц.
Только здесь этих орбит сотни, они были зримыми: толстые трубы — даже не
сообразить сразу, какого чудовищного диаметра!
Олег тоже отпрянул, они зависли в паре миллионов километров
от планеты. Мрак от возбуждения матерился, мешая слова современного сленга с
крепкими выражениями на шумерском и хеттском.
— Что это?
— Не знаю, — ответил Олег.
— Я знаю, — ответил Мрак.
