Не будучи способной увидеть мир глазами взрослого, пограничная личность продолжает воспринимать жизнь, как ребенок, с присущими детям интенсивными эмоциями и категоричными взглядами. Когда маленького ребенка наказывают или ругают, он считает себя несомненно плохим; ему никогда не придет в голову, что у мамы просто был плохой день. По мере взросления здоровый ребенок видит расширяющийся мир более сложным и менее догматичным. Пограничная же личность остается ребенком в теле взрослого.
«В детстве всегда бывает минута, когда дверь распахивается настежь и впускает будущее», – писал Грэм Грин в романе «Сила и слава». В детство большинства людей с ПРЛ взрослая ответственность входит слишком рано; дверь открывается еще шире, но они не в силах смотреть на свет. Или, возможно, именно это безжалостное открытие двери делает вид света таким непереносимым.
Перемены для пограничной личности наступают тогда, когда она учится видеть нынешний опыт – и возвращаться к воспоминаниям из прошлого – через призму взрослого восприятия. Новое видение сродни просмотру по телевизору старого «ужастика», который вы смотрели много лет назад: фильм, казавшийся таким страшным на большом экране, выглядит пресным – и даже глупым – на маленьком экране в комнате с включенным светом; и вы не понимаете, почему в первый раз он вас так напугал.
Когда Элизабет уже прошла немалый путь в психотерапии, она увидела чувства из раннего детства в другом свете. Она стала их принимать, признавая ценность опыта; она осознала, что, если бы не эти ранние эмоции и переживания, она бы не смогла с такой мотивацией и рвением взяться за свою новую юридическую карьеру. Она говорила: «Чувства, порожденные в моем детстве, все еще преследуют меня. Но теперь я даже на это смотрю в новом свете. То самое, что я ненавидела, теперь я принимаю как часть себя».
Игра тем, что раздали
Самое серьезное препятствие на пути человека с ПРЛ к переменам – его склонность оценивать все в абсолютных критериях. Он должен быть либо совершенным идеалом, либо полным неудачником; он оценивает себя либо на 5+, либо, чаще всего, на 2. Но вместо того, чтобы исправить свою «двойку», он носит ее как клеймо позора и повторяет одни и те же ошибки снова и снова, не распознавая модели собственного поведения, на которых можно было бы поучиться, чтобы расти и двигаться дальше.
Не желая играть картами, которые ему раздали, пограничный человек каждый раз пасует, теряет ставку и все ждет, когда же ему придут четыре туза. Если он не может быть уверен в выигрыше, он не станет играть. Позитивные сдвиги происходят, когда он учится ценить те карты, которые ему достались, и признавать, что при должном умении с ними все еще можно выиграть.
Человека с ПРЛ, как и многих других людей, часто сковывает нерешительность. Альтернативы кажутся слишком многочисленными, и он не может принять решение. Но по мере взросления выбор выглядит менее пугающим и может даже стать источником гордости и большей независимости. В этот момент пациент осознает, что принять решение может только он сам. Как отметила Элизабет, «я обнаруживаю, что корни моей нерешительности – это начало успеха. То есть вся агония выбора происходит от того, что я внезапно вижу различные варианты».
Проведение границ: формирование идентичности
Одна из основных целей пограничной личности – сформировать самостоятельное ощущение своей идентичности и преодолеть склонность сливаться с другими. Если использовать биологические термины, это похоже на переход от паразитической формы жизни к состоянию симбиоза и даже независимости. Как симбиоз, так и независимость могут пугать, и большинство людей с ПРЛ обнаруживают, что полагаться на себя – это как впервые ходить на своих ногах.
В биологии существование паразита полностью зависит от его хозяина. Если паразитирующий клещ высосет слишком много крови из собаки, на которой он сидит, то собака умрет, а сам клещ вскоре отправится вслед за ней. Отношения между людьми работают лучше всего, когда в них минимум паразитизма и максимум симбиоза. В симбиозе два организма получают больше выгод от совместного существования, но могут прожить и по отдельности. Например, мох, растущий на дереве, помогает ему, укрывая ствол от прямых солнечных лучей, а себя обеспечивая доступом к огромным запасам подземных вод, питающих дерево. Однако если мох или дерево погибнут, оставшийся сможет продолжать существование, хотя и в менее благоприятных условиях. Иногда пограничный человек играет роль паразита, чья требовательная зависимость может в конце концов уничтожить того, к кому он сильно привязан; если же этот человек покидает пограничного «паразита», последний гибнет. Если пограничная личность научится формировать более взаимно благоприятные отношения с другими, все смогут жить лучше.
Более комфортные отношения с другими для Элизабет начались с ее психиатра. Она несколько месяцев проверяла его преданность руганью, критикой и угрозами прекратить терапию, но затем поверила в серьезность его намерений. Она стала принимать недостатки и ошибки врача, а не усматривать в них доказательства того, что он ее неизбежно подведет. Через какое-то время Элизабет стала распространять такое же зарождающееся доверие и на других людей в своей жизни. И она начала принимать себя со всеми несовершенствами так же, как она принимала других.
По мере того как состояние Элизабет улучшалось, она обретала уверенность в том, что не потеряет внутренний стержень. Если раньше в группе людей она застенчиво уклонялась от взаимодействия, чувствуя себя не в своей тарелке, то теперь могла комфортно общаться с другими: они отвечали за себя, она – за себя. Если раньше она чувствовала обязанность играть какую-то роль, чтобы вписаться в группу, то теперь придерживалась более постоянного, стабильного самоощущения; теперь она могла «оставаться одного цвета» с большей легкостью. Формирование устойчивой идентичности означает развитие способности держаться самостоятельно, не опираясь на кого-либо. Это означает доверять собственным суждениям и инстинктам, а затем – реагировать на них.
Выстраивание взаимоотношений
По мере того как пограничная личность обретает четкое ощущение собственной идентичности, она также отделяет себя от других. Перемены требуют умения ценить других как независимых индивидов и сочувствовать их проблемам. Их недостатки и несовершенства должны не только признаваться, но еще и восприниматься как нечто отдельное от самого человека с ПРЛ в рамках процесса ментализации (см. главу 8). Когда эта задача оказывается провалена, взаимоотношения дают сбой. Принцесса Диана оплакивала утрату своей воображаемой сказки о браке с принцем Чарльзом: «Еще маленькой девочкой я лелеяла столько мечтаний. Я хотела и надеялась… что мой муж будет присматривать за мной. Что он будет отцовской фигурой, будет поддерживать меня, приободрять… Но ничего этого я не получила. Я просто не могла поверить. Ничего из этого. Это была смена ролей»
[157].
Пограничная личность должна научиться сводить воедино положительные и отрицательные качества других людей. Когда она хочет приблизиться к другому человеку, ей нужно оставаться достаточно независимой, чтобы зависеть от него комфортно, а не отчаянно. Она учится действовать в симбиозе, а не как паразит. Излечивающийся пациент с ПРЛ развивает ощущение константности в отношении себя и других; формируется доверие – к другим и к своим взглядам. Мир становится более гармоничным, сбалансированным.
