– В… в… в кабаке «Николь» он… бывает. – Парень облизнул предательски дрожавшие губы. – И еще в баре. Клуб… молодежный. «Карт-бланш». С хозяином встречается.
– Кто хозяин?
– Не знаю. Говорят, дурь толкает. Я один раз туда ходил с Калюжником, остался в зале, а Витяня ушел в дверь… за стойкой бара дверь есть… Все.
– Страшно? – спросил, невесело усмехаясь, Осокин. Скелет честно кивнул, мол, страшно. – И жить, вижу, хочешь. Значит, сам хочешь жить, а их пришел замочить?
Пух! Людмила не поняла, что это был за звук. Тихий, даже мирный «пух», а скелет брякнулся на пол, брякнулся громче, чем был «пух». На стене образовалось красное пятно. Десятой мыслью в голове Людмилы промелькнуло: откуда там пятно?
– Собирайтесь, – повернувшись к ней, приказал – не сказал – Осокин.
Люда вдруг увидела, что сидит в углу, крепко сжимая Тимку, который спрятал голову у нее на груди. Глупый страусенок. Неужели думает, что, если он сунет Людмиле голову за полу пальто, его не заметят? И почему-то Люда напрягала память, вспоминая, когда же они присели? Хотя разве это важно… Потом в поле ее зрения попал главарь налетчиков. Он лежал ничком, и у него была как-то странно вывернута кисть руки. А четвертый, неизвестно откуда взявшийся блондин, обыскивал его, грубо переворачивая и что-то перекладывая в свои карманы. Люда обвела глазами двоих других налетчиков – они тоже лежали и не шевелились.
– Почему они лежат? – шепотом спросила она.
– Отдыхают, – бросил Осокин, переходя к следующему трупу.
– Отдыхают… – повторила Людмила, еще не соображая, что же здесь, в ее квартире, произошло. – А зачем они тут отдыхают? Пошли бы в другое место отдыхать…
Осокин повернул к ней голову и понял. После пережитого у нее вообще перестало работать серое вещество. Не смертельно, пройдет.
– Поднимайся, – сказал он, протянув ей руку. – Собери пацана, только живо.
– Куда? – вставая на ноги, бормотала Люда. – Куда собираться? Куда вы нас отведете? Что вы хотите с нами сделать?
– Хотел бы, уже сделал бы. Очнись и собирайся, а то еще придет парочка таких, что лежат здесь, а я не успею зайти им с тыла.
Люда механически забрасывала свои и Тимкины вещи в сумку, не представляя, куда и зачем она пойдет, на сколько времени и что нужно взять с собой. Тимка проявил бо́льшую расторопность: носился, как угорелый, но с серьезным видом, складывая необходимые, на его взгляд, предметы в школьный рюкзак. Люда вспомнила о бабушкином кольце, украдкой от неизвестного, которого тоже боялась, сунула его в кармашек юбки. Когда снова очутилась в прихожей, где три человека все так же и лежали, до нее вдруг дошло:
– Они больше никогда не встанут?
– Хочешь, чтобы встали? – изумился Осокин. – Если бы они встали, я бы не позавидовал тебе. Да и себе тоже. Пошли.
– Но… Они что, убиты? Господи! Они убиты в моей квартире! Черт! – Люда схватилась за голову. – Черт! Черт! Будут думать, что я их убила! Ты соображал, что делал? – И вдруг она его вспомнила: – Ты сегодня утром был в магазине. Да, да, это был ты… Я никуда не пойду. Тима, иди к себе. Надо что-то сделать с этими… куда-то их деть… Мы никуда не пойдем. Надо вызвать милицию…
Осокину пришлось встряхнуть ее за плечи, чтобы привести в чувство и чтобы до нее дошло каждое его слово:
– Слушай внимательно. Если бы меня не было поблизости с пушкой, если бы я не умел с ней обращаться, ты и твой пацан сейчас лежали бы вместо них. И нашли бы вас нескоро. Успокоилась? Пошли, только тихо.
– Я не понимаю. – Из глаз Людмилы брызнули слезы. – Они пришли нас убить? Меня и Тимочку?
– Ну ты и жираф… – протянул Осокин. – Идем.
– Люд, пойдем? – сказал Тимка, взяв ее за руку.
– Куда? – всхлипнула она. – Куда нам идти из своего дома?
– Туда, где вас не найдут, – буркнул Осокин, взял сумку и вышел первым.
* * *
– Георг, – толкнул Ипсиланти в бок Краснов, когда они вышли из дома Фисуна. – Сейф-то я обнаружил. Прошу учесть при расчете, на одну бутылку ты получишь меньше. Но это в том случае, если одержишь победу, в чем лично я сильно сомневаюсь.
– А ты вымогатель… – сказал Ипсиланти, с наслаждением затягиваясь сигаретой. – С твоей стороны было очень неосторожно заключать со мной пари. Не сомневайся, я постараюсь выиграть у тебя оставшиеся бутылки.
– Смотри, – указал Краснов на подъезд соседнего дома. – Несутся, как на пожар.
Из подъезда выбежала девушка. Ступив на дорогу, она поскользнулась, упала на пятую точку. Ей помогли подняться молодой человек с сумкой и мальчик, затем они, поддерживая девушку, поспешили вниз по улице.
– Перебрали, – констатировал Краснов. – Может, заедем ко мне? Жена готовит ужин… Полный улет – мясо под каким-то экзотическим соусом.
– Поехали, – согласился Ипсиланти, садясь за руль. Несколько секунд спустя он осторожно тронулся с места. – А погодка дрянь. Доехать бы до ужина.
– Ну и что ты думаешь по поводу сына и дочери Фисуна?
– Хм! – хмыкнул Ипсиланти. – Им не важно, кто завалил папу. Жаба давит обоих из-за денег, они и вешают на жену убийство отца. Судя по деткам, Марьяна правильно поступила, выпотрошив сейф. Эти делиться не стали бы, выпроводили бы ее, в чем мама родила, а она потом судилась бы с ними до конца своих дней.
– Интересно, сколько бабок там она нашла?
– Судя по реакции Калерии и ее брата, папаша Фисун держал дома много денег, наверняка весь черный нал, который не успел отмыть.
– А не кажется ли тебе, Георг, что убийство Фисуна очень похоже на остальные заказные убийства в городе? В нашем районе за последние полгода их было два, это третье.
– Не кажется, – самоуверенно заявил Ипсиланти, включил магнитофон и застонал в экстазе, когда салон наполнили звуки бузуки. – Родина поет.
Разумеется, это была шутка. Ипсиланти полугрек, правда, Грецию в глаза не видел, греческого языка не знает. Но слушать он предпочитает греческую музыку, таким образом приобщаясь к далеким предкам.
– Я бы на твоем месте воздержался от категоричных заявлений, – вернулся к теме Краснов. – Меня последний выстрел надоумил припомнить предыдущие два убийства.
– И что же в этом выстреле сверхъестественного?
– Начнем с элементарного: было темно, когда киллер стрелял в Фисуна, значит, четко цель он не видел. Если видел четко, то только через «блик», бинокль ночного видения, но это роли не играет. Второе: из пистолета, найденного на крыше, стреляли два раза: один раз – в Фисуна, второй раз – в неизвестного паренька. То есть наоборот. И гильзы нашлись в количестве двух штук. Вот послушай: он стрелял не два, не три раза, чтобы попасть в Фисуна. А стрелял всего один раз. Из пистолета! Согласись, надо быть мастером. Расстояние между стрелком и мишенью достаточно большое, а он стрелял из обычного пистолета с глушителем.
