– Летова негодяйка, если отняла у ребенка привольное житье.
– Откуда ты знаешь, какая она, Летова? Может, она родила Тимофея, бросила в роддоме, потом захотела вернуть сына…
– Запиши сюжет и срочно отправь на центральный телеканал, они сляпают сериал. Народ любит душещипательные истории. А я тебя охлажу. Летовой двадцать восемь, Тимофею одиннадцать с половиной. Во сколько же лет она родила?
– Сейчас акселерация, рожают и в тринадцать. У меня с арифметикой все в порядке, а у тебя нет. По моим подсчетам, Людмиле, если она родила Тимофея, было не полных шестнадцать, а это вполне нормальный возраст для секса.
– Никогда не поймешь: то ли ты шутки шутишь, то ли и вправду…
– Дурак? – ухмыльнулся Ипсиланти, не обидевшись. – Хозяева вроде дома. Идем?
Время вечернее, поэтому застали обоих Свищевых. Хозяйка сразу же накрыла на стол – чай, конфеты, пирожные и несколько видов варенья. Ипсиланти оценил: попал к интеллигентным людям. Хозяйка сладкая, как варенье, с прической «взбитые сливки», в платье местного кутюрье с поползновениями на шик. Хозяин… какой-то он… маленько прибитый. В роговых очках, в стареньком костюмчике с потертыми рукавами, сгорбленный, без какого бы то ни было выражения на лице. Обоим по сорок пять, пухленькие и в общем-то миленькие. Не успели гости и хозяева сесть за стол, Петр Петрович схватил пирожное и погрузил зубы в него.
– Петр, не увлекайся сладким, тебе нельзя, – промурлыкала хозяйка. Она излучала заботу, доброжелательность и гостеприимство.
Петр отнесся к замечанию наплевательски и продолжил заглатывать пирожное.
– У вас замечательный дом, – начал издалека Ипсиланти. – Дворец.
– Но сколько денег нужно на содержание… – пожаловалась Лидия Евгеньевна. – Соседи считают нас богачами, а мы еле тянем дом. Думали продать, купить жилье попроще, а жалко. История нашей семьи уходит корнями в далекое прошлое, Свищевы служили верой-правдой русским князьям, и нам не подобает жить в конуре. А у вас, простите, очень странная фамилия…
– Почему же? Распространенная греческая фамилия, как в России Сидоров, Петров, Иванов. Лидия Евгеньевна, вы написали заявление, будто вашего племянника украла Летова…
– Да, все так, – сказала она. – Мы думали, он сбежал из дома… искали его на вокзалах и по злачным местам…
– Что вы говорите! – с сочувствующей интонацией произнес Георг, покосившись на ее мужа, который перестал есть, слушал, не поднимая лица от тарелки. Поедая сласти, он почти упирался подбородком в тарелку. – Только почему вы сразу не заявили в милицию, мол, пропал мальчик, а сделали это семь месяцев спустя?
– Думали, найдется. Так не раз было. Скажи, Петр.
– Да, – кивнул муж и чуть не окунул нос в чашку с чаем.
– А почему он сбегал? – искренне удивился Краснов. – По нашим сведениям, на хулигана, которого тянет к таким же хулиганам и беспризорникам, Тимофей не похож.
– Конечно, – с едва заметной неохотой согласилась она. – Просто он очень сложный мальчик, настырный и строптивый. Оправдывает его то, что он пережил трагедию.
– Да? И какую же трагедию? – заинтересовался Ипсиланти.
– Брат моего мужа… – замялась хозяйка. – О, это темная история, до сих пор не выясненная.
– Но мы же и работаем для того, чтобы прояснять темные истории, – улыбнулся Краснов, вооружившись приемами Ипсиланти, который, если нужно, превращался в саму вежливость и обаяние. – Расскажите, Лидия Евгеньевна.
– Я не могу, мне тяжело…
В подтверждение своих слов она встала и отошла к окну, утирая слезы. Краснов переглянулся с Ипсиланти, затем оба остановили вопросительные взгляды на ее муже, и тот выпалил скороговоркой:
– Их нашли мертвыми в спальне год назад.
– Простите, кого? – осторожно спросил Ипсиланти.
– Моего брата и его жену, – хмуро ответил он.
– Их убили? – уточнил Краснов.
– Нет, – несколько обмяк Петр Петрович и наконец поднял голову. Очень смешно смотрелись на его губах следы крема, да и вообще он выглядел довольно нелепо. – Вскрытие показало, что… в общем, насилия не обнаружили. От наркотиков погибли и алкоголя.
– А где был Тимофей в это время? – спросил Ипсиланти.
– Как всегда, в бегах, – отозвалась Лидия Евгеньевна.
– Лидуся, ты преувеличиваешь… – робко сказал муж.
– Я? – развернулась она. – Я преувеличиваю? Не хочешь выносить сор из избы? – Ипсиланти, услышав ее слова, подумал, что она сильно поскромничала, назвав свой дворец избой. – Это позиция обывателя. Твой брат и его жена вели беспорядочный образ жизни. Вы не знаете, – подплыла Лидия Евгеньевна к столу, – как они швыряли деньгами. Банкеты, горы-лыжи, море-пляжи, машины каждый год меняли. Там, где деньги, там и другие удовольствия, которых всегда недостаточно или прежние удовольствия наскучивают. И вот результат: наркотики со спиртным! Да, Тимочкины родители были наркоманами! Мое мнение, так это Анжелика толкнула нашего Бореньку в бездну.
– Анжелика – мама Тимофея, – перевел Петр Петрович. – А Боря – мой брат.
– Простите, а где же они брали деньги на удовольствия? – задал закономерный вопрос Ипсиланти, когда хозяйке понадобилась длительная пауза после эмоционального монолога, чтобы проглотить слезы.
– Бизнес… – презрительно бросила Лидия Евгеньевна. – Этот вид деятельности до добра не доводит, потому что у нас в стране бизнесмены – бандиты, жулики, воры.
– Лидуся, ты преувеличиваешь, – совсем тихо промямлил муж.
– Так чем они занимались? – гнул свое Ипсиланти. Он не любитель эмоций и прочей ахинеи, уводящей в сторону.
– Анжелика содержала притон, – понесло Лидию Евгеньевну. – Все эти девочки, подиумы… Вам понятно? – Ипсиланти кивнул, мол, понятно, хотя не совсем понял. – В юности она мечтала сделать карьеру модели, участвовала в конкурсах, даже зарубежных, что-то там выигрывала. Позже поставляла девиц в модельные агентства. Боря предпринимателем был, а поначалу он снабжал Анжелику деньгами. Он хорошо раскрутился, как тогда говорили, из нищеты шагнул в мир больших денег.
– А конкретно, на чем сделал деньги ваш брат? – спросил Ипсиланти Петра Петровича.
Тот открыл было рот, но жена открыла свой рот раньше:
– На металлоломе.
– На цветных металлах, – поправил ее Петр Петрович.
– Где же был Тимофей, когда родители умерли от передозировки? – не дал хозяйке дома развить тему по поводу металлов Георг.
– В канаве, – подхватила она. – Мы нашли его на улице. Грязного, вшивого привези сюда. Отмыли, приодели, а он сбежал. Опять нашли. Он снова сбежал. Больше месяца дома не задерживался.
– Насколько мне не изменяет память, у Летовой он жил больше полугода, – вставил Краснов.
– Вот-вот, я так и знала, что нас будут упрекать, – всплеснула руками Лидия Евгеньевна. – Летова хитрая. Она догадывалась, что Тима, когда достигнет совершеннолетия, станет наследником неплохого состояния, вот и задурила мозги ребенку. Открою секрет: она была влюблена в Борю, хотя являлась подругой Анжелики. Когда ни придешь, вечно у них сидит… Как липучка!
