– Так кому вы говорили?
– Я часто рассказываю об интересных случаях своим близким…
– Кому именно?
– Мужу и подруге.
…Этот разговор состоялся вчера. Отпускать психолога было нельзя, она ведь обязательно рассказала бы и мужу, и подруге о своем «похищении», о странном интересе неизвестных людей к давнему случаю из ее практики. А те быстренько сообразят, что к чему, и тогда Тимку ждет очередное покушение. То же ждет и Люду, если только она еще жива. Поэтому невольно гостью оставили ночевать в доме, а утром Дар сказал ей:
– К сожалению, мы не можем вас отпустить сейчас. Успокойтесь, вам ничего не грозит, но до выяснения некоторых обстоятельств – а мы этим займемся немедленно – вам придется пожить с нами.
– До какого выяснения? Что вам еще нужно? – расплакалась женщина.
– Мне нужно, – не отреагировал на ее слезы Дар, – чтобы Тимофей остался жив. Это ваш язык привел к тому, что два раза мальчишку и его опекуншу пытались убить. Все ясно?
– Нет, – промямлила она. – Объясните…
– У меня нет времени, – отрезал Дар.
Ей завязали глаза, посадили в машину, и они отправились на квартиру, которую недавно снял Герасим.
О, его величество Случай! Каких-нибудь пять минут – и Людмила не разминулась бы с ребятами. Она пришла к дому, подергала дверь, посмотрела на окна и поехала назад в город. Теперь по ее плану был обход казино, клубов и ресторанов, но это только вечером.
* * *
Для встреч с Мятежным Ипсиланти выбирал разные кафешки, дабы исключить случайные встречи. Он выслушал Олега, немного приуныл:
– Значит, Марьяну не отпустили. Почему?
– Не знаю. Клочко приказал.
– Где ее держат?
– На даче. Я знаю дорогу, могу показать. Но там высокий забор…
– Мятежный, ты отвечаешь за Марьяну головой!
– Как я могу за нее отвечать, если Калюжник теперь заставляет возить его?
– Это неплохо, он тебе доверяет. Ты всегда будешь знать, что он задумал.
– А если опять прикажет застрелить Марьяну?
– Застрелишь его. Но чтобы Марьяна была жива! Мне сейчас не нужна бойня, поэтому я не пошлю на дачу группу.
Поразмыслив, Ипсиланти пришел к выводу, что бойня из-за Марьяны не принесет результатов. Братков Калюжника положат и похватают, а сам Витяня, Клочко и Богомол останутся в неприкосновенности и наберут новых братков. Ипсиланти нужна крупная птица, ради этого он рискнет, подождет освобождать Марьяну. Богомол отдал приказ убить ее, а Клочко его отменил. Уже в клан противника внесен разлад. Но отдал приказ убить Марьяну Богомол… Выходит, убийца Елецкого обратился к нему за помощью. Конечно, надо попытаться поскорее вытащить Марьяну, но мирным путем. Она знает в лицо убийцу Елецкого, и, если удастся взять его, тот приведет к Богомолу. Что ж, пора напомнить Клочко о себе…
* * *
В это же время у Клочко тоже была встреча – с Калюжником. Честно говоря, после разговора со следователем он сдрейфил. Попасть на нары Клочко не желал, а сдать сообщников не мог – достанут и на нарах. Во всем виноват Калюжник!
– Зачем допрашивал Марьяну у нее дома? – возмущался Клочко подчиненным. – Там «жучки», следаки все теперь знают.
– Стоп, Клок! – Калюжник был непробиваем. – Я понятия не имел, что она под следствием. Ты забыл, зачем я к ней нагрянул? Напомню: она была в кабаке с Летовой. Мне и тебе нужна была только она и ее пацан. А ты почему скрыл, что Марьяна под следствием?
– М-м-м… – только и промычал Клочко, массируя пальцами голову. – Кстати, о Летовой. За нее и пацана пятнадцать штук зелени дают, чтобы их не стало.
– Ууу! – протянул Калюжник. – Может, стоит подождать. Авось, и до двадцати тонн дотянут… Кому это она так дорогу перешла? Неужто Богомолу?
– Не нашего ума дело, – буркнул Клочко, беря звонивший телефон. – Да…
– Это следователь Ипсиланти. Где Марьяна?
– С ней порядок, – не подумав, машинально ляпнул Клочко. А ведь всю ночь ворочался, прикидывал так и сяк и решил отнекиваться, мол, Калюжник приходил в дом Марьяны, с него и спрашивать надо.
– Почему ее нет? Я же сказал: отпусти.
– Сегодня будет дома, – проскрипел Клочко.
– Она должна мне позвонить, понял?
Клок бросил трубку, приуныл. После небольшой паузы сказал:
– Езжай на дачу и перевези Марьяну.
– Куда?
– Домой.
– А Богомол?
– Я сам с ним поговорю. Он решит…
33
Вечером Людмила вышла из дома и пешком пошла в центр. В это время Калюжник привез Марьяну к ее дому, приказал молчать о том, что было на даче, иначе ей не жить, и уехал. Марьяна, стоя на крыльце, жала на кнопку звонка (ведь ключей у нее не было), надеясь, что Люда в доме. Ну, и положение – телефона нет, значит, следователю Ипсиланти не позвонить, денег нет…
– У меня ничего нет, – вслух сказала она. – Есть рожа побитая, голова немытая, шуба песцовая. Грязная. С такой рожей и в такой шубе никуда не пустят позвонить.
Сбегала к слесарю, который уже выламывал и вставлял замок. А он запил, не в состоянии был глаз разодрать, жена в бешенстве. Да, не повезло, но это еще не беда. В центр надо идти, там полно заведений, работающих в это время. Раз уж чудом удалось избежать смерти, то она как-нибудь прорвется и сообщит следователю, в каком бедственном положении оказалась. Хорошо, хоть недалеко идти, а то после всех событий Марьяну ноги не держат. И есть так хочется…
В первом же затрапезном кабаке сморчок-охранник загородил вход:
– Иди, иди отсюда, вас тут много таких шляется. Для клиентов ты, дорогуша, неважно выглядишь.
Марьяна поплелась в следующий ресторан на противоположной стороне улицы, посылая проклятия на голову охранника. Но и там охранник сказал: не положено. При этом нагло улыбался.
– Ну, чего уставился? – психанула Марьяна. – Муж побил и выгнал. Мне нужно милицию вызвать.
– Вон таксофон, – все так же улыбаясь, махнул рукой охранник.
– Денег нет. Жалко тебе? Один звонок!
– Звонки в милицию бесплатно.
И не пустил. Марьяна поразилась: до чего же народ паршивый, не имеет сочувствия к чужому горю.
Таксофон оказался сломан. А если позвонить из милиции? Там-то наверняка знают фамилию Ипсиланти. Марьяна вернулась к охраннику:
– Где милиция находится?
– Недалеко. Пойдешь до угла, свернешь налево, и вниз. Там спросишь.
Не поблагодарив его, она побрела в милицию.
* * *
Люде везло больше. В рестораны она просто входила, изучала посетителей и уходила. А там, где интересовались, что ей угодно, ведь поведение у нее было не совсем обычное, она придумала вполне благовидную причину:
