Эрик выстрелил и убил Дэниела Маузера. Затем оба мальчика открыли огонь по еще одному столу, под которым прятались Дженифер Дойл, Остин Юбэнкс и Кори ДеПутер. ДеПутер погиб, а Дойл и Юбэнкс были ранены. Потом Эрик и Дилан заметили раненого Эвана Тодда и насмехались над ним.
Эрику разбило нос отдачей от обреза, и у него было сильное кровотечение. Возможно, поэтому мальчики решили покинуть библиотеку и направились к выходу. Дилан выстрелил в комнату отдыха для персонала и попал в телевизор. Он разбил стул о конторку библиотекаря, прямо над тем местом, где пряталась Патти Нильсон.
Потом оба парня ушли из библиотеки. После этого тридцать не пострадавших детей и десять раненых сумели выбраться из здания. Патрик Айрленд и Лиза Кройц остались в комнате. Патрик был без сознания, а Лиза не могла двигаться. Патти Нильсон, еще одна учительница и два сотрудника библиотеки заперлись в комнате, прилегающей к библиотеке.
Следующие тридцать две минуты Эрик и Дилан бродили по школе, стреляя во все, что попадалось на пути, и разбрасывая сделанные из обрезков труб бомбы. Кейт Баттен подчеркнула, что в это время в здании еще оставалось от двухсот до трехсот человек. В школе было много учителей и персонала, которые не эвакуировались, чтобы защитить оставшихся детей. Во время своего рассказа Кейт снова и снова повторяла, что просто удивительно, что больше никто не был убит. Мальчики вернулись в столовую и попытались взорвать бомбу, которую оставили там ранее. По пути они заглядывали в стеклянные двери классов, смотрели в глаза прячущимся там детям, но не пытались проникнуть внутрь или стрелять. Они больше никого даже не ранили. Они прошли в столовую, а затем — на кухню. Потом Эрик и Дилан вернулись в библиотеку. Перед тем, как покончить с собой, они стреляли через окна по полицейским снаружи. Самые большие бомбы мальчики оставили в своих машинах с таймерами, установленными примерно на двенадцать часов дня. Бомбы не взорвались.
Патрик Айрленд пришел в себя и сумел доползти до окна библиотеки, из которого он выпал прямо на руки двух бойцов отряда SWAT, стоявших на крыше бронетранспортера. Лизу Кройтц, получившую несколько пулевых ранений, эвакуировали позднее вместе с четырьмя подростками, которые прятались в комнате отдыха персонала.
Один учитель Уильям «Дейв» Сандерс был мертв, а также погибли двенадцать учеников: Кэсси Бернал, Стивен Курнов, Кори ДеПутер, Келли Флеминг, Мэтью Кетчер, Дэниел Маузер, Дэниел Рорбоф, Исайя Шульц, Рэйчел Скотт, Джон Томлин, Лорен Тоунсенд и Кайл Веласкес. Двадцать четыре ребенка были ранены, трое пострадали, пытаясь выбраться из школы.
Я сидела онемев, пока весь этот поток подробной информации о бойне в школе выливался на нас. Это было словно документальный фильм, наполненный такой жестокостью, что при обычных обстоятельствах я бы ни за что не стала его смотреть.
Увы, из всего ужаса без всякой неопределенности вырисовывался один факт: Дилан сделал все это.
Бойня была запланирована заранее, и Дилан принимал участие в планировании. Атака была четко расписана по времени и разработана на основании определенной стратегии. Дилан определенно убивал и ранил людей. Он издевался, когда они просили пощадить их. Он говорил на языке ненависти и отпускал расистские комментарии. Он не проявлял никакого милосердия, сожалений или мук совести. Он застрелил учителя. Он хладнокровно убивал детей.
Меня всегда будет терзать то, как закончились их жизни.
Первый раз за многие месяцы мои глаза были сухи. Я не только не могла охватить умом то, что только что услышала, я ничего вообще не чувствовала. Все, что я напридумывала себе, чтобы выжить, было разорвано в клочья. Блокнот с вопросами, которые мы вчера записывали, нераскрытый лежал у меня на коленях.
Когда до моего сознания начали доходить детали всего сказанного, я поняла и самое шокирующее и ужасающее откровение того утра: разрушения должны были быть еще больше. На самом деле бойня в Колумбайн была неудавшейся попыткой взорвать всю школу. Таймеры на больших, сделанных из баллонов с пропаном бомбах, которые мальчики установили в столовой, были поставлены так, чтобы они сработали, когда в помещении было полно студентов. Из-за ошибки в расчетах они не взорвались. Кейт сказала, что если бы это случилась, то пламя охватило бы переполненную столовую, поймав в ловушку сотни учеников. Мог обвалиться и потолок, в результате чего весь второй этаж упал бы в столовую.
Ужас от того, что произошло, померк по сравнению с тем, что планировали мальчики. Я едва могла дышать, думая об этом. Какой ужасной ни была эта трагедия, она могла бы быть намного, намного страшнее. И это действительно хотел сделать мой сын!
Собравшись с силами, Том начал задавать вопросы. Самая большая тайна была все еще не раскрыта: каким было душевное состояние Дилана? Почему он был там? Какие мысли и чувства заставили его принять участие в этом зверстве?
Мы считали, что Дилан не оставил никаких объяснений своим действиям. Следователи уже говорили нам, что он стер все содержимое жесткого диска своего компьютера. Они забрали из его комнаты все, что могло каким-то образом позволить нам заглянуть в мысли сына. Мы много раз искали записку. Я просила поискать и друзей Дилана, когда они приходили. Они открывали коробочки с дисками и перелистывали книги. Никто из нас ничего не нашел.
Поэтому мы с Томом все еще цеплялись за последнюю надежду. Было очевидно, что Дилан участвовал в бойне от начала и до конца, но делал ли он это по своей воле? Может быть, ему промыли мозги, накачали наркотиками или каким-то другим образом принудили? Кейт покачала головой и сказала, что полиция уверена, что Дилан принимал участие в стрельбе по своему собственному желанию. Когда мы спросили, как она может быть настолько уверена в этом, она сказала, что мальчики оставили видеозапись.
Это было то самое доказательство, о котором нас предупреждали. Хотя мальчики вместе посещали занятия по видеосъемке, мне в голову никогда не приходило, что они могут снять самих себя. Новость о том, что они это сделали, заставила все мое нутро сжаться от ужаса и благоговейного страха. Тем не менее, я была совершенно не готова к тому, что увидела, когда Кейт вставила кассету в магнитофон и нажала на клавишу Play.
Моя жизнь снова раскололась на части. Если бы я этого не видела, ни за что бы не поверила. Сбылись мои самые ужасные кошмары. Я все думаю о его сумасшедшей ярости и желании умереть. Он лгал нам и своим друзьям. Сочувствие было ему совершенно чуждо. Я постоянно пытаюсь понять, как этот чудесный, любимый ребенок мог дойти до такого. Я так злюсь на Бога за то, что он сделал с моим сыном.
Запись в дневнике, октябрь 1999 года
«Подвальные ленты» были видеозаписями того, как Дилан и Эрик говорят на камеру в разных местах и разное время. Они были сделаны за несколько недель до стрельбы. Чаще всего съемки проходили в спальне Эрика, расположенной в подвале, что объясняет название, которое мальчики дали своим фильмам.
Мы и понятия не имели о том, что эти фильмы существуют, но к тому моменту, когда на экране появилось изображение, я поняла, что мне придется распроститься со всеми своими предположениями о жизни сына и причинах, которые привели к участию в зверских убийствах и его собственной смерти.
