Последний раз Элинор целовалась несколько месяцев тому назад. Но никогда, никогда и никто не целовал ее так, как Джасим бин-Хамид аль-Раис. Его нескрываемая страсть сбила ее с ног. Его язык с отточенным эротизмом проник меж ее губ, с готовностью раскрывшихся навстречу. Сладкая боль пробудилась меж ее стройных ног, соски превратились в два туго свернутых бутончика, уткнувшихся в жесткое кружево бюстгальтера. Она судорожно вцепилась в его плечи, чтобы удержать равновесие. Джасим прижался к ней. Она ощутила, как напряглись его чресла, и каждая клеточка ее тела возликовала от радости, ошеломившей ее саму. Она неожиданно открыла для себя, что значит по-настоящему хотеть мужчину, и это желание встряхнуло ее, вернув к реальности.
Элинор отшатнулась от него и поспешно отвернулась, трясущимися руками убирая назад волосы и трогая распухшие губы. Она не могла поверить в то, что все это происходит наяву.
– Простите, но это ни к чему, – едва слышно выдохнула она.
Мимолетное удивление Джасима быстро сменилось усмешкой – он расценил ее поведение как умную игру опытной женщины. Нет ничего более заманчивого для мужчины, чем запретный плод вкупе с девичьим сопротивлением. Он тоже предпочитал трепет охоты и преследование добычи быстрому согласию, но охватившее Джасима безумное желание заставило его забыть о сексуальных играх, в которые его пытались втянуть.
– Что же здесь такого?
– Я работаю в вашей семье… между нами пропасть.
Джасим решил дать ей то, в чем она, как ему казалось, явно нуждалась, – поддержать ее в решении отвернуться от его брата и сконцентрироваться на нем.
– Я нахожу вас необычайно привлекательной, и я не сноб. Мой прапрадедушка (когда он занял трон Кварама) был человеком бедным, но гордым. Я знал много женщин, но никогда не чувствовал себя таким увлеченным. Мы должны понять, что между нами происходит.
Ее тревожные зеленые глаза вновь обратились к нему. Она жаждала этого разговора, ей хотелось верить в его слова, но в то же время она ужасно боялась, что ей могут причинить боль, как это случилось с ее матерью, когда сказочно прекрасный роман стремительно завершился и привел к драме всей ее жизни.
– Я не думаю, что ваш брат одобрит наши отношения, я ценю свою работу, – нерешительно проговорила она.
– Обещаю… я не причиню вам вреда.
Это заверение запало Элинор в самую душу, и она думала о нем, пока Джасим всю обратную дорогу вел непринужденный разговор о лошадях. Ничего хорошего не ожидает простого человека, завязавшего отношения с высокородной персоной, в отчаянии уверяла она себя, но все еще чувствовала на своих губах вкус его губ, вновь и вновь переживала головокружение от его объятий. Когда они вернулись, оказалось, что к Захре пришла ее старая нянюшка, и Элинор отметила удивление, загоревшееся в глазах пожилой женщины, когда та увидела их вместе с Джасимом. Ей показалось, что все замечают ее распухшие от поцелуев губы, и покраснела. Ее смущало и то, что Джасим настоял на том, чтобы она поехала домой с ним.
Остаток дня Элинор строго придерживалась своего обычного распорядка: ходила с Захрой по магазинам и сводила ее на новый детский фильм в местный кинотеатр. Как обычно по субботам, они поужинали в детской. Она искупала Захру и уложила в кровать. Слишком возбужденная, чтобы спокойно сидеть перед телевизором, Элинор надела купальник, набросила на плечи банный халат и спустилась в крытый бассейн. Когда родители Захры находились дома, она не решалась пользоваться бассейном, но, поскольку они были в отъезде, Элинор не видела ничего страшного в том, чтобы немного поплавать. Это был не просто бассейн, а потрясающий комплекс с водопадами, подводными течениями и джакузи.
Выйдя из лифта, Джасим увидел Элинор в бассейне. Девушка явно из тех, кто хватает удачу за хвост, подумал он. Такая не даст мужчине потерять к ней интерес. Он смотрел, как она выскальзывает из джакузи в главный бассейн, выставляя на его обозрение худенькое, но не плоское тело, плотно обтянутое бордовой тканью. Тугие спелые груди и округлые ягодицы вызвали бы одобрение любого мужчины. Но Джасима возмущало ее неприкрытое давление на него, а удивление и смущение, отразившиеся на ее лице, когда она его увидела, заслуживали, по мнению принца, премии «Оскар». Какая замечательная актриса! На скольких мужчинах оттачивала она свое мастерство? Джасим, как никто, знал, что женщина способна убедить мужчину в чем угодно, как только им овладевает страсть к ней. Ему делалось горько от воспоминаний о прошлом.
Элинор считала, что нехорошо оставаться в бассейне вместе с Джасимом. В конце концов, это его дом и его бассейн, и слуги могут решить, что она намеренно кидается в объятия принца. Она выбралась из бассейна и накинула халат.
Джасим подплыл к ней и тоже вышел на сушу. Вода стекала ручьями по мускулистому бронзовому телу. Он подошел и поднял с кресла полотенце.
– Почему вы уходите?
– Думаю, так будет лучше, – пролепетала Элинор, стараясь не обращать свой взор туда, куда не следует. Она была рада, что он предпочитает свободные шорты, а не облегающие плавки.
Черные глаза пробежались по ней и остановились на пухлых губах.
– Лучше для кого? Ты ведь тоже хочешь меня. Это чувство взаимно, и не отрицай.
От столь смелого заявления Элинор бросило в краску. Она дрожащими руками завязала поясок на халате. Джасим говорил с ужасающей уверенностью, и хотя это пугало ее, но в то же время обжигало, словно костер зимой.
– Но этого недостаточно, – возразила она, всеми силами пытаясь сохранить контроль над ситуацией, которая так и норовила выскользнуть из ее рук.
Джасим взял ее за тонкие запястья и решительно притянул к себе.
– Это только начало…
Элинор попала в омут горячего, ненасытного поцелуя, словно прыгнувший со скалы самоубийца. Один лихорадочный поцелуй следовал за другим. Он жадно впился в ее губы, ее возбуждение росло и росло, пока она не задрожала в его руках, а кожа не загорелась огнем.
– Здесь этому не место, но ты неотразима, – обжег Джасим горячим дыханием ее покрасневшие губы.
Он подхватил ее на руки и понес в лифт.
Элинор никогда прежде не доводилось бывать в лифте, который вел прямиком в хозяйскую спальню, чтобы владельцу дома было удобно рано утром спускаться к бассейну. Джасим поставил ее около необъятного дивана, стянул с ее худеньких плеч халат, и тот упал к ее ногам.
– Мы не можем сделать это! – воскликнула она, в панике оглядывая его спальню. Какая же она наивная, как могла подумать, что он уложит ее рядом с собой в кровать и за этим ничего не последует!
Он положил ее ладонь на свои мокрые шорты.
– Пожалуйста… Я не смогу уснуть, томясь по тебе.
Элинор могла бы противостоять любому другому натиску, но этот чувственный призыв заставил завибрировать каждую клеточку ее тела и тронул за душу. Встретившись взглядом с его затуманенными черными глазами, она откликнулась на его призыв, подавив голос разума, едва дававший о себе знать где-то на задворках сознания. Разве не была она всю жизнь рассудительной и благоразумной, но, может, больше никто и никогда не назовет ее «неотразимой»…
