Но чтобы чудо породило не страх, а восхищение, его надо готовить постепенно.
Антошин знал, как убедить Малко идти вместе. Во всяком случае, попытаться. Но для этого надо было прикидываться. Надо было играть роль.
«Боже мой! — подумал Антошин. — Я превращаюсь в актера. Какой ужас!»
— Почему ты молчишь? — настороженно спросил Малко и взялся за рукоять меча.
И тогда Антошин произнес как мог торжественно:
— Я иду издалека. Из очень далекого далека.
— Оно столь далёко, твое далеко, что там даже не знают, что такое загово́р? Ты спрашивал меня, что я говорил Лиху Одноглазому? Значит, ты не знаешь, что загово́р помогает победить нечистую силу?
— Не знаю…
Малко удивился:
— А как же вы там, в вашем далеке, боретесь с нечистой силой?
— Нам трудно. Вот она и плодится, нечистая сила. Все плодится и плодится…
Мальчишка посмотрел сочувственно.
— В вашей заоблачной стране не знают, кто такие обры? Там не ведают, что это страшное племя людей, которые считают себя зверями? Твоим соплеменникам неизвестно, что обры запрягают наших женщин в повозки, словно быков?
Ах, вот, оказывается, зачем этот обр ощупывал ноги бедной матери Малко — проверял, годится ли она на роль быка. Ничего себе!
Антошину ужасно захотелось обнять парня за плечи, улыбнуться, сказать что-нибудь доброе.
Нельзя. Надо продолжать играть придуманную роль.
И Антошин, изо всех сил пытаясь не улыбаться, снова проговорил возвышенно и строго:
— Я иду из далекой заоблачной страны.
— Она что, дальше солнца, твоя страна?
— Моя страна дальше солнца и неба. Она дальше всего.
Мальчик задумался. Видимо, такое расстояние ему представить было невозможно.
Антошин понимал: осталось совершить чудо. Пусть какое-нибудь маленькое, но конкретное. Люди верят чудесам и готовы идти за волшебниками хоть на край света. Тем более когда люди только начинают жить.
«Найди человека!» — советовал ему таинственный Голос.
Ну что ж, полковник нашел человека. Оставалось только, чтобы человек этот понял, что его отыскали.
— Я пришел из заоблачной страны к тебе, — медленно, четко отделяя слова друг от друга, произнес Антошин.
— Ко мне?
— Мои боги сказали: «Тебе поможет Малко». И я пришел. Я не смог помочь твоим родителям. Но я спас тебя. И теперь ты должен помочь мне.
Малко смотрел недоверчиво.
Требовалось чудо. Причем немедленно.
— Дай мне меч, — попросил Антошин.
Мальчик ответил так, как на его месте ответил бы любой разумный человек:
— Ага. Может, тебе сразу оба отдать, чтобы удобнее было рубить мне голову?
— Тебе страшно?
Антошин знал: больше всего на свете мальчишки боятся выглядеть трусами. Все остальные страхи для них ничто в сравнении с этим.
— Тебе страшно? — повторил он. — Ах да, конечно, ты же еще ребенок. Все правильно. Ты и должен бояться взрослого человека.
Малко произнес твердо:
— Я уже не ребенок. Тот, кто потерял родителей, взрослый человек.
Господи, как же нравился Антошину этот рассудительный, взрослый мальчишка!
Полковник улыбнулся:
— Это красивые слова. Если ты и вправду взрослый человек, то чего тебе бояться? Ты — один, я — один. Даже если ты подозреваешь, что я хочу убить тебя, — это будет поединок равных соперников. — Антошин понял, что парень сомневается. — Впрочем, кому я все это рассказываю? Мальчишке…
Малко взял один из мечей и бросил Антошину.
Парень кидал точно: меч упал прямо у ног полковника.
Антошин поднял меч, встал.
Вскочил и мальчишка. В глазах Малко не было страха — в них была решимость.
Антошин начал водить над мечом руками, делая пассы, которые должны были выглядеть таинственными. После чего начал тереть меч о рукав рубахи.
Малко с интересом наблюдал за происходящим.
Когда меч уже был достаточно наэлектризован, Антошин встал на одно колено и начал говорить.
Патетика трудно давалась полковнику Николаю Васильевичу Антошину. Но юный житель древней Руси должен был ему поверить, и полковник старался.
— «Небо, солнце и луна, придите ко мне! — причитал Антошин. — Солнце, небо и луна, дайте мне силу! — Главное, было не расхохотаться. — Травы, листья и цветы, придите ко мне! Я зову вас!»
Полковник поднес наэлектризованный меч к сухой травинке, которая хорошо была видна в свете костра, и травинка послушно потянулась к мечу.
Малко замер.
— «Травы, листья и цветы, придите ко мне!» — продолжал «шаманить» Антошин.
И какой-то маленький цветочек тоже жадно потянулся к мечу.
Теперь предстояло сделать главное, то, ради чего и затевался весь этот цирк.
Антошин возвысил голос:
— «И ты, человек, приди ко мне! Приди ко мне тот, к кому я прилетел из заоблачной страны, от самого солнца! Приди ко мне, человек!»
Антошин был убежден, что мальчишка не ослушается его команды.
Но Малко поступил неожиданно. Он упал на траву и завыл:
— Я понял! Я понял! Ты — один из богов! Только бог может призвать к себе небо, солнце и листья! Ты — бог! А я… А я… Я хотел убить тебя! Убить бога… И еще я… Я…
Он не смог договорить. Его тело сотрясалось в рыданиях.
Антошин подавил в себе желание успокоить парня: торжественный настрой нельзя было терять ни в коем случае.
— Встань, человек! — провозгласил Антошин. — Я прощаю тебе то, что ты не узнал меня! Я прощаю тебе и то, что ты дважды хотел убить меня! Я прощаю тебе твои прегрешения!
Но мальчика волновало, оказывается, совсем не это.
Сквозь слезы он прошептал:
— Родители… Я не сумел похоронить их как до́лжно… Я не знаю похоронных заклинаний… Я не нашел похоронных сосудов, и мне пришлось закопать их прах в своей рубашке… Прости меня, бог! Но ведь их души все равно попадут в Вырий, правда?
— Разумеется, — растерянно ответил Антошин. — А куда им еще попадать-то, кроме этого… Как его?.. Вырия, да… Больше и некуда попадать, в сущности.
Мальчик поднял голову:
— Ты точно это знаешь, точно?
— Да я вижу, как их души уже гуляют по Вырию. Вижу. Вон. Гуляют по Вырию. Души их.
Малко улыбнулся радостно и свободно и сказал с облегчением:
— Тогда ты можешь делать со мной все, что захочешь. Тогда мне не страшно.
