Ни один мускул не дрогнул на лице Малко, он только прошептал, будто обращаясь к самому себе:
— Правильно. Это правильно.
Слова Кладовика совсем не понравились Антошину.
— Не, мужик, так не годится. Оставить тебе парнишку — это что означает? Что? Оставить, чтобы ты его в плен взял? Или убил даже?
Кладовик усмехнулся:
— Таков закон! Если кто видел, как взяли клад, он должен остаться с Кладовиком.
Антошин взорвался:
— Коли так, не нужны мне эти яблоки! Пусть парень живет! Что, я его жизнь на сомнительные яблоки променяю, что ли? Да пошли они!
Малко подошел к полковнику, прижался к нему.
Так обнимал Антошина только его сын, да и то давно, в детстве.
Малко долго так стоял. Антошин слышал, как бешено стучит сердце мальчишки. Потом отстранился, посмотрел на полковника влажными глазами, будто хотел запомнить получше.
— Он прав, Инородец. Никто не должен видеть, как человек забирал клад. Я просто забыл об этом. Всякий, кто увидел это таинство, должен остаться с Кладовиком. Таковы правила.
Что за правила глупые? Если правильно отдавать жизнь человека за то, чтобы узнать тайну бессмертия, то такое «правильно» полковнику не нужно.
Не нужны ему яблоки, оплаченные ценой жизни Малко. Не нужны! И даже возвращение домой за такую цену не нужно.
Малко был абсолютно спокоен. Он говорил как человек, принявший решение:
— Ты, если найдешь яблоки, вспомни про моих родителей, ладно? Я долго про это думал. Яблоки, конечно, вряд ли смогут помочь, но — вдруг? Отец говорил: «Чудеса любят, когда в них верят, тогда они сбываются». Вдруг сбудутся? Ты попробуй, ладно? Если найдешь…
— Нет, Малко, я так не хочу… Я… — начал было Антошин.
Но мальчишка не позволил договорить:
— Теперь тебе зарок надо узнать обязательно. Ты попробуй уговорить Кладовика, наври ему еще так красиво, может быть, он тебе откроет зарок?
Полковник наклонился к самому уху мальчика и прошептал:
— Бог с ними, с яблоками. Ты беги, мальчик, беги. А я этого Кладовика задержу.
Малко произнес твердо и спокойно:
— От Кладовика не убежишь!
«Не убежишь? Это мы еще посмотрим…» Полковник, как ему казалось, незаметно поднял меч и бросился на Кладовика.
И снова непонятный прием — и снова Антошин на земле.
А Кладовик уже стоит, обняв мальчишку за плечи. В глазах Кладовика — злоба, и ничего больше.
— Плохо ты себя ведешь, Инородец! — почему-то прохрипел Кладовик. — Мальчик у меня останется. Мне с ним будет веселей.
— У тебя останется — значит, умрет?
— Я-то живу… Разонравится мне, надоест — тогда и умрет. Но это уже дело не твоего ума.
— Не нужен мне клад! — взревел Антошин. — Отпусти, сказал! Всё! Не было никакого клада! Верни мне парня, и мы уйдем!
Голос Кладовика поднимался, казалось, выше деревьев.
— Со мной не торгуются! Знаешь зарок — бери клад. Не знаешь — проваливай. За твою чудесную фантазию дарю тебе жизнь. А мальчишка останется со мной. Так и будет. Нет ему спасения! И все разговоры — лишние!
«Нет, не зря Яга эта проклятая сказала, что с мальчиком беда приключится. Сейчас растворится Кладовик вместе с Малко — и всё, — понял полковник. — А я ничего, ничего не могу сделать. Ничего!»
И тут раздался звук. Странный, механический, неживой.
На поляне возник человек в скафандре.
Человек снял шлем и приказал:
— Отпусти мальчишку, придурок! Отпусти немедленно!
7
Это был Алекс, начальник Антошина, охраняемое лицо. Тот, из-за кого, собственно, полковник и попал в эту древнюю Русь.
Но зачем Алекс здесь? Почему?
Вид непонятно откуда взявшегося чудища в странном одеянии настолько потряс Кладовика, что он выпустил Малко из рук.
Ошалевший парень сполз на землю да так и остался лежать.
Алекс начал снимать скафандр.
Чудище аккуратно стаскивало с себя кожу! Этого Кладовик вынести был уже не в состоянии. Он закричал диким голосом и как сумасшедший начал носиться по поляне.
Бросить клад он не мог, но и оставаться на месте не было никаких сил. Бегал Кладовик быстро, словно спортсмен на короткой дистанции.
Под скафандром у Алекса были холщовая рубаха и штаны.
Он прошелся нелепой походкой, как манекенщик на подиуме.
— Ну, как я оделся — согласно местной моде? Начальник охраны одобряет? — Потом закричал Кладовику: — Стой! Остановись, сумасшедший, разговаривать будем!
Кладовику, судя по всему, совершенно не хотелось разговаривать с чудищем, которое мало того что с неба явилось, так еще и кожу свою странную сняло.
Он продолжал носиться кругами, исподволь с ужасом поглядывая на Алекса.
Пришлось его ловить. Это было непросто, но в конце концов Алексу это удалось: он подставил Кладовику подножку.
Тот упал, закрыв голову руками, и дрожащим голосом прошептал:
— Ты — бог?
Алекс заговорил, как всегда, четко, не отвлекаясь на мелочи:
— Это не имеет значения. Тебе нужно, чтобы мы сказали этот… как его, зарок? И тогда клад будет наш, так?
Вместо ответа Кладовик рухнул на колени и на всякий случай отполз, но недалеко.
Алекс улыбнулся:
— Молодец! Место службы не покидаешь ни при каких обстоятельствах. Рассказываю про зарок. Надо сказать: «Попадайся клад доброму человеку в пользу, а худому — на гибель». А потом — рыть. Так?
Кладовик нервно закивал, подтверждая правильность зарока.
Впрочем, он быстро успокоился и уставился на Алекса выпученными глазами, явно ожидая продолжения.
— Ах да! — Алекс схватился за голову. — Рыть надо голыми руками. Всё, мужик, отползай отсюда. — Алекс повысил голос: — Не зли меня, отползай!
Конечно, не должен был Кладовик двух свидетелей оставлять. Не должен! Он правила-то знает.
«А если один из свидетелей — бог? — мучительно думал Кладовик. — Ведь кто еще, кроме бога, мог рухнуть с небес, да еще в таком одеянии, и кожу с себя снять? Да, сначала показалось, что это чудище. Но зарок… Кто еще, кроме бога, мог его знать?
А вдруг это сам Сварог пожаловал? Пришел проверить, как хранятся его молодильные яблоки?
Нет, нет, нет! Бог не может появляться перед людьми. Люди не достойны его видеть.
А если… Не важно это всё. Тот ли, другой ли, но явно бог.
Если бог пришел, то он, Кладовик, больше не нужен! Бог главней Кладовика. Пусть сам решает, что делать с кладом и свидетелями».
