– Если не хочешь, чтобы овцы воняли клопами, не давай им клоповника, – предупредил папа. – Это я тебе на тот случай, если вдруг придется овец пасти.
Нет, конечно, Дима не собирался становиться профессиональным пастухом. Он постоянно думал про лошадей. Ездил несколько раз на остров, где ходил Пашкин табун, перезнакомился со всеми, оценив покладистый характер кобыл и спокойное достоинство жеребца. Хоть сейчас катай туристов или обучай верховой езде детей. Все они были без родословных, межпородная помесь. И только Тайна немного отличалась от остальных. Она была интеллигентна и умна. И пожалуй, Дима догадывался, почему Пашка дал ему именно эту кобылу.
А вот про клубнику, которой он набрал два ведра, пока была хорошая погода и коровы мирно жевали траву, – пожалуй, не поймут. Не поймут и про то, как в самые жаркие часы, когда стадо отдыхало в тени, Димка присматривался к шевелящемуся над травами воздуху, и ему казалось, что он видит какие-то легкие бесплотные существа, похожие на фей. Понятно, что это эфирные масла испаряются, но почему всегда в виде тоненьких человечков, а не в виде коров или цветов – вот что было странно. Ведь если это его фантазия, то он легко мог бы вообразить что-нибудь другое… Но не получалось – просто таяли в воздухе, когда Дима начинал смотреть более пристально. Не расскажет он и про «имена» дней. Каждый день теперь у Димы имел свое название. «День, когда Пашка бросил в меня змею». «День стаи саранчи». «День первого щелчка» – это когда Димка наконец сделал себе бич и выехал его испытать. Но никто ему не сказал, что нужно дождаться сухой погоды… После первого удара он с головы до пят покрылся мелкими брызгами грязи. Гунн смеялся вслух.
Дима мог не помнить дату и день недели – это было не важно, важны были события, из которых и складывалось время, потому что он жил, жил, а не коротал каждый день. «Что ты делал неделю назад?» – спроси его еще весной, и нужно было лезть в школьный дневник, в «Фейсбук», чтобы восстановить события. А про «День, когда Гунн гонялся за вороной» никогда не забудешь.
Было время у него подумать и про ненависть. Он часто ненавидел Пашку. Так он его и называл мысленно. Хотя по возрасту это давно должен быть Павел Иванович. Запах сигарет, которыми тот забивал волшебное разнотравье, дурацкий шансон из магнитофона и бездонные бутылки с пивом так мешали Диме, что он старался как можно меньше общаться со своим начальником. Тот замечал и злился.
– Брезгуешь, однако, да? – заводился Пашка, хлопая постоянно донимающих его комаров.
– Ну и зачем ты столько пьешь? – как-то попытался спросить напрямик Дима.
– Не зачем, а почему! Потому что у меня жизнь тяжелая. У меня жизнь не удалась! – И дальше следовал список виноватых в неудавшейся Пашкиной жизни из десяти пунктов: от правительства до бывшей жены.
Димка и с родителями пару раз заводил разговор про Пашку. Ведь всё у человека есть, что нужно для счастья, всё: дом, здоровье, семья, работа, кони, в конце концов. Но почему он так упорно это ломал, топтал, игнорировал, разменивая на полчаса веселья от спиртного и день головной боли? Может быть, закодировать его, полечить, как предлагала тетка Алена? Но все в конце концов сходились на одном: пока он сам этого не захочет, ничего не поможет. А он не захочет, пока у него какая-то цель в жизни не появится.
– Если он ради сына не может нормально жить, то никакая цель его уже не спасет, – безнадежно махнула рукой мама, собираясь очередной раз в райцентр. Теперь уже на машине с папой. Дел там было много. – Во-первых, – перечисляла мама, размахивая районной газетой, – разборка в местном комитете по охране природы. Материал про пещерное озеро услышан! Вот если бы нам еще ключ от дверей выдали, тогда точно не зря съездим! Во-вторых, разборка в райадминистрации: Динкин фоторепортаж про свалки сегодня опубликовали! В-третьих, ребята из редакции выслали USB-модем с внешней антенной и кое-что из альпинистского снаряжения, чтобы обследовать скалы и составить интересный маршрут для туристов.
– Ух ты! – удивился папа и не удержался, сострил: – А потом надо изобрести рецепт от пьянства, и Васюки станут столицей мира!
– Смейся, смейся, – кивнула мама. – Тебе, кстати, там тоже не мешает почту проверить, а то, поди-ка, ящик ломится от заказов на черенки актинидии.
Папа здесь тоже время даром не терял: навещал всех местных садоводов, общался с агрономом. Дедов двор постепенно превращался в питомник. И больше всего папа дрожал над актинидией – дедовым кладом.
– В ней витамина С больше, чем в шиповнике, а на вкус она как ананас или киви. На Дальнем Востоке до сих пор в диком виде растет. А дед выращивал у нас, и она прекрасно плодоносила! – вился папа вокруг своих черенков. – Динка, ты с нами едешь? Хоть в Интернет выйдешь, «ВКонтакте» фотографии свои разместишь…
– Ага, альбом: «я на свалке», «я с коровой», «я выслеживаю кроликов»!.. – фыркнула Дина. – Тем более у Лены есть Интернет дома. Хоть и медленный. Я там была, Ксюхины фотки с курорта смотрела.
– Лена, Лена… Что за Лена, хоть бы показала, а то у меня из друзей один Пашка, ну еще Гунн… Не знаю, кто мне ближе, – пожаловался Дима.
– Да ну, зачем ты ей? – пожала плечами Динка. – Ты про увеличение удоев яиц и сенокос молока все время думаешь. А она хочет в Москву уехать учиться.
– На артистку, само собой, – поддел в ответ брат.
– Нет, на художника. Это она свиней на плакатах нарисовала.
– Тогда да… Если свиней. Элита! Куда нам, подпаскам, с такими знакомиться… Одна – известная на всю деревню художница, вторая – знаменитая районная журналистка…
– Ну ладно, хватит ёрничать, – смилостивилась сестра. – Как-нибудь познакомлю. Если смогу тебя разбудить. Мы тут еще одно дело затеяли. Кстати, она тоже любит на лошадях кататься. Может, откроете с Пашкой конный клуб?
– Кататься! – фыркнул Дима. – Катаются на карусели с лошадками.
В доме было холодно, мыться – одно мучение. Один раз дед Алтынтас пригласил всех к себе в баню. Но напрашиваться самим было неудобно. Динка изнылась, демонстрируя шершавые пятки и покрытую прыщами спину, и мама решила устроить баню, о которой читала то ли в книге «Как помыться в тайге после встречи с медведем», то ли в русской народной сказке про Бабу-ягу.
– Только это не просто баня, – предупредила она, – это магическая процедура.
Мама попросила папу с Димой вытащить из сарая и установить на камни большой железный бак, почистила его, набила травой, которую собрала Дина, – две большие охапки, и наполнила водой. Затем под баком разожгли костер.
– Кто первый? – спросила мама, когда вода начала нагреваться.
– «Бух в котел – и там сварился!» – прокомментировал происходящее Леша строчкой из «Конька-горбунка», выглядывая из-под навеса.
Дина, увидев сооружение, потеряла дар речи.
– Не переживай, я буду стоять рядом, – пообещал папа.
– Я тоже рядом. С поварешкой, – добавил Димон. – Чтобы не пригорела, помешивать же надо.
