«Как так? – усомнился в словах старшего брата Сашка, вытаскивая из воды клюнувшего на его удочку подлещика. – В магазине-то всякие люди отовариваются. Значит, и деньги там всякие в одной кассе. И сдачу продавщица сдает из общей кучи».
«Это верно! – засмеялся Иван. – Да только деньги-то не простые бумажки. И те, что побывали в грязных руках, в чистые руки не пойдут. Манька Сидоркина у нас давно продавщицей работает, но вы заметили, как она вам сдачу выдает? Видели, как отбирает денежки?»
«Точно! – обрадовался Колька, хотя его поплавок и не думал уходить под воду. – Сначала положит сотню-другую, а потом одну из этих сотен поменяет. Мне сперва казалось, что ей жалко новенькие сотенки для меня, а потом гляжу – нет, и новые сдала».
«Ты думаешь, она это сознательно делает? – сказал Иван. – Нет, брат, это сами деньги себя сортируют! И те, какие побывали в руках у мошенников или воров, тебе не достанутся. Если сам вором не станешь. А уж как станешь – так только поганые к тебе рекой и потекут. И не избавишься ты от них по гроб своей жизни. Только Бог это может остановить, если слезно Ему покаешься и больше ни разу не украдешь и никого не обманешь…»
Сейчас Сашка вспомнил эту рыбалку с Иваном и сказал Кольке:
– Всё, поплыли, брат!
Но Колька то ли не расслышал его, то ли не понял и приготовился слушать сделавшего к братьям еще один шаг Носа.
– Я смотрю, вы ребятишки ушлые! – скривил рот в усмешке бандит. – Тогда слушайте. Я сам не знаю, что будет в этом дипломате. Мне велено только доставить его по назначению… Сознаюсь: хотел вас обмануть. Не просто на наш берег вам его надо привезти, а принести на ферму к Кутасову… Лучше бы прямо в дом, но и сарай сойдет…
– Ничего себе! – невольно присвистнул Колька. – Так, значит, там будет бомба!
– Нет! – поспешил успокоить его Нос. – Бомбы там точно не будет. Зуб даю! – И он ковырнул для убедительности большим пальцем свой зуб. – Сам подумай: зачем нам взрывать его дом? Он нам целенький нужен. А вы нужны, чтобы… просто незаметно поставить дипломат в этом доме. И всё. Никто и знать не будет…
– Прослушка, что ли, такая хитрая? – предположил Сашка. – Только сейчас уже маленький «жучок» достаточно воткнуть в…
– Скорее всего, это высокочастотный генератор, – перебил брата Колька. – От него и Кутасовы, и работники на току скоро разбегутся. Помнишь, мы читали в Интернете про… это…
– Психотронное оружие, что ли? – напомнил Сашка.
– А что? – улыбнулся Колька. – Это даже интересно…
– Я и говорю! Дело-то… смешное! Просто попугаем вашего Александра Борисовича, чтобы не шибко тут хозяйничал…
Архаров повеселел и, казалось, готов был захлопать в ладоши. Получалось, что братья сами подсказали ему, как себя обмануть. Но так мог думать Нос, а не братья Кораблёвы, которые продолжали разыгрывать уже неоднократно проверенный ими на школьных учителях и соседях спектакль. Даже их мать частенько на эту удочку попадалась, и только старший брат мог заметить подвох и строго их за розыгрыш отчитать. Вплоть до подзатыльников отчитывал, и Колька с Сашкой признавались ему, что просто развлекаются так, дурачатся.
«Это вам так кажется, что вы просто дурачитесь, – то и дело поучал Иван. – А вот люди обижаются за то, что вы над ними издеваетесь…»
«И не думали мы ни над кем издеваться!» – насупившись, отвечали братья.
«Почему же тогда Надежда Павловна на вас жалуется?..»
Последний такой разговор с Иваном был минувшей зимой. Тогда молодая учительница по русскому и литературе вызвала Сашку Кораблёва к доске и стала пытать, имел ли право Тарас Бульба убивать своего собственного сына Андрия.
«А как же! – убежденно воскликнул Сашка. – Он же их всех предал!»
«Но он был его родной сын, – напомнила Надежда Павловна. – Можно было как-то по-другому его наказать. Суду казацкому предать, и пусть бы его все казаки судили. А Тарас без суда и следствия взял и застрелил родного сына. И даже хоронить не стал, хотя Остап его об этом просил».
«Да, без суда нельзя, – сказал вдруг, не вставая со своего места, Колька. Так серьезно сказал, что учительница с теплой улыбкой посмотрела на него. – Надо было потом самого Тараса за это судить. Устроил там беспредел!»
«Вот видите! – воодушевилась Надежда Павловна, обращаясь ко всему классу. – Значит, тут есть о чем поспорить с Гоголем!»
«С Гоголем есть… – громко вздохнув, признал и стоявший у доски Сашка. – Он вообще всех этих казаков беспредельщиками показал».
«Я думаю, что поэтому их там всех и перебили, – продолжал размышлять вслух Колька, хотя сидевшая с ним рядом Алёнка пыталась остановить его, даже ущипнула за бок. – Но Тарас на этом не остановился. После казни Остапа такой терроризм устроил, что…»
«А мы теперь расхлебываем, – вставил Сашка. – Вон сколько бандитов в стране развелось…»
«Вы… – растерялась Надежда Павловна, глядя то на одного брата Кораблёва, то на другого. – Вы, правда, так считаете?»
«А как же, Надежда Павловна! – Колька даже встал за своим столом, изображая большое волнение. – Наверняка всех этих боевиков на Кавказе заставляют читать „Тараса Бульбу”, а они потом и жен, и дочерей своих не жалеют, а делают шахидками…»
«Ужас! – громко прошептал у доски Сашка. – Надо эту повесть запретить изучать в школе».
«Ну… это уж ты, Кораблёв, чересчур! – Надежда Павловна старалась взять себя в руки, но это ей не удавалось, так что она даже начала краснеть. – Гоголь написал историческую повесть… Такие тогда жили люди… Такие нравы у них были…»
«Разве это люди, Надежда Павловна?! – буквально вскричал Колька. – Звери не убивают своих детенышей. А тут!.. Подумаешь, беда какая: Андрий всех друзей своих и отца с братом предал! Но ведь из-за любви! Сейчас его, наверно, присяжные оправдали бы…»
Только теперь до учительницы стало доходить, что она повела урок как-то не так. Однако она видела, что весь класс, слушая Кольку, посмеивается, как в цирке над клоуном. А когда вдруг поняла, что этим клоуном братья Кораблёвы сделали ее, не сумев сдержать слёз, выбежала из класса.
Нос оказался настолько глупым, что не сумел увидеть подвоха даже тогда, когда Колька сказал, что им никаких денег не надо. Так им стало интересно посмотреть, что будет с Кутасовыми после того, как в их доме появится дипломат с психотронным генератором. Бандит, как Надежда Павловна на том злосчастном уроке, смотрел то на Кольку, то на Сашку, улыбался и не замечал, как его рука мнет зажатые в ней доллары. А Сашка уже понял Колькин план и с увлечением подыгрывал брату.
Перед тем как отчалить от берега, близнецы еще раз твердо заявили, что денег у Носа не возьмут, и попросили только, чтобы им дали закончить уборку и получить заработанное у Кутасова.
