Колька нехотя вынул дипломат из лежавшего на большом прибрежном камне мешка и подал его Носу. Но тот и не собирался брать его в руки, а подозвал стоявшего у забора третьего охранника:
– Возьми, Митёк. Открой, – и сунул в руку ему какую-то записку.
Потом Нос нервно принялся закуривать, искоса наблюдая, как Митёк, отойдя в сторонку и поставив дипломат на коленку, крутит колесики шифра, заглядывая в записку. Когда крышка дипломата наконец открылась, Нос подошел к Митьку и приказал открыть пакет. Затем он долго что-то разглядывал и даже вынюхивал, стоя к братьям спиной.
– Ничего не понимаю! – удивился начальник охраны. – Вроде все цело…
Но тут из дыры в заборе вылез еще один «браток» и, подойдя к шефу, что-то шепнул ему на ухо.
– Кто такой? Зачем я ему? – с тревогой в голосе спросил Нос, а выслушав ответ, оглянулся на Кольку с Сашкой с радостной, как им показалось, гримасой на лице.
– Скажи ему: пусть ждет, – велел он охраннику и не смог сдержать своей радости, воскликнув: – Сработало! Теперь отступать поздно…
Между тем стало уже совсем светло. Наступил тот единственный час июльского утра, когда начала просыпаться вся природа, но еще не проснулись люди. В кронах высоких прибрежных сосен и в кустарнике под ними загалдели давно оперившиеся и даже вставшие на крыло, но еще не разлетевшиеся из родительских гнезд птенцы. Послышались непонятные шорохи то ли хорьков, то ли змей в траве, плеснула в озере первая проглотившая червяка рыба. Донесся из кутасовского курятника крик петуха, которому вторило ленивое мычание первой поднявшейся на ноги со своей промоченной за ночь подстилки коровы и беззлобный лай собаки, тотчас же собственного лая и застеснявшейся.
Прежде в этот час Колька с Сашкой еще только открывали по одному глазу, выглядывая из-под теплых одеял, и начинали вспоминать о намеченных на день делах и усыпивших их вечером раздумьях. Сейчас им обоим в какой-то миг представилось, что стоят они на другом берегу озера и смотрят на окружающий мир не наяву, а во сне. Минувшая бессонная ночь оставила в головах братьев клочки своего тумана, и они, не сговариваясь, шагнули к воде и, зачерпнув по горсти, ополоснули свои до мельчайших веснушек на носу схожие лица.
– Да, – донесся до них гневный рык Носа, – нашел мне Боярский гонца! Убью гада!..
Он что-то достал из пакета и передал охраннику, потом положил пакет в дипломат и закрыл крышку. Колька с Сашкой многозначительно переглянулись, давая друг другу понять, что пора начинать первое действие их спектакля.
– Ну что, братва, – обратился к ним Нос, – вам осталось завершить ваше дело, и… вы свободны. Последний раз спрашиваю: деньги вам нужны?
– Генератор в порядке? Работает? – спросил его Сашка, сделав вид, что не услышал вопроса о деньгах.
– Мы договорились, что вы не сразу включите его, – напомнил Колька. – Нам надо получить у Кутасова то, что мы заработали.
– Разве я похож на обманщика?! – прищурился Нос. – Все будет, как порешили. Берите «товар» – и вперед!
– Рано еще, – сказал Колька. – Надо дождаться, когда там все работники соберутся.
– Подождем пока тут, – предложил брату Сашка.
Нос подумал, зачем-то пристально посмотрел на солнце и согласился:
– Ладно. Подождите. А я пока отойду на полчаса. Арсен! – подозвал он одного из ворочавших лодку охранников. – Останешься тут, а остальные все – за мной!..
Арсен, в котором Колька с Сашкой только сейчас распознали кавказца и который, услышав приказ начальника, даже не посмотрел в его сторону, недвижно сидел на борту лодки и как будто спал. Во всяком случае, глаза его были закрыты, а лицо оставалось темным, несмотря на то что было подставлено солнечным лучам. Не шевельнулся он и после того, как Нос с двумя поспешившими за ним охранниками скрылся за забором, доска которого, оторванная и висевшая только на верхнем гвозде, тотчас же закрыла лаз.
Надо было как-то разговорить этого сына гор, чтобы расположить его к себе, и Колька с дипломатом в руках подошел к нему, негромко покашлял и начал:
– Наш брат Иван был в ваших горах…
Арсен вздрогнул, схватил сильной рукой Кольку за грудки и зло уставился на него.
– Пусти, дурак! – не испугался Колька. – А то тебе придется за это отвечать.
– За что отвечать? – прошипел охранник.
– Сам знаешь за что, – сказал Колька и выронил из рук дипломат, который Арсен мгновенно подхватил на лету.
– Шакал! – выругался он.
– Потише! – с вызовом предупредил его подошедший к ним Сашка. – Ты не у себя в ауле. Иван узнает – тогда тебе не поздоровится.
– И от Носа влетит, – добавил Колька. – Так что тебе лучше подружиться с нами…
Со стороны фермерского хозяйства донеслись чуть слышные голоса, и Сашка вдруг взял дипломат из рук Арсена и сказал Кольке:
– Давай я один его отнесу. Так будет безопаснее. А про тебя скажу, что ты остался лодку чинить. Что у нас уключина сломалась.
– Надо начальника ждать, – неуверенно предупредил Арсен.
– Вот вы и ждите, – ответил ему Сашка. – Сейчас самое удобное время. Пока у Кутасова все еще только просыпаются – никто и не будет за мной следить…
– Ну, давай, брат, – кивнул ему Колька. – В случае чего, ты знаешь, что соврать.
– Знаю! – подмигнул ему Сашка и вразвалочку пошагал с дипломатом в руке по тропинке к дому Кутасова.
Оказавшись за малинником и низкими кустами орешника, он присел на корточки и, пригнувшись, побежал к забору турбазы. В том месте, где за ним и почти вплотную к нему стоял один из бревенчатых павильонов базы, Сашка попытался отодрать доску, не очень-то на это и рассчитывая. Однако, не справившись с одной доской, он зацепил под низ вторую, и та поддалась. Сашка вытащил один конец ее из слеги и отодвинул доску в сторону. Заглянув в узкую щель, он понял, что их с Колькой предположение было верным. Участок за павильоном густо зарос крапивой и лопухами, и окон вдоль этой стены не было. Зато концы бревен в венцах были достаточной длины, чтобы спрятать за ними дипломат. Оставалось только пролезть в дыру и положить чемоданчик в углу на кирпичный фундамент, где он будет невидим никому, кто бы ни заглянул за угол павильона.
Одновременно с этим Сашка понимал, что пролезть в такую узкую щелочку ему не удастся. Надо было отрывать еще одну доску или перелезать через высокий забор, по верху которого была протянута колючая проволока. Между тем времени у него оставалось мало. Нос мог вернуться в любую минуту, и ему достаточно было просто посмотреть вдоль забора, чтобы понять хитрость братьев.
Вдруг он заметил прямо перед собой сделанный в фундаменте продух. Конечно, дипломат в него засунуть было невозможно, но лежавший в нем полиэтиленовый пакет вполне мог в этот продух войти. До фундамента было не больше полуметра, и Сашка даже сунул руку в щель и с трудом, но дотянулся до него кончиками пальцев. Затем он вцепился в стоявший рядом в высокой траве дипломат и принялся нащупывать то единственное положение колесиков с цифрами, при котором замок мог открыться. Вряд ли это удалось бы ему сделать, просидев тут и целый день, если бы дипломат был чужой и новый. Этот же, чудесным образом подброшенный братьям как будто самой Алёнкой, открылся так быстро, что Сашке показалось: Нос вовсе его и не запирал.
