Лева отмотал цепь со ствола и кормой вперед стал выталкивать лодку из камышовых объятий.
– Залезайте!
– Там пиявки и лягушки! – капризно возразила Ольга.
– Тогда оставайся, – предложил Лева.
И Ольга шагнула в мелководье, не сняв легких кроссовок.
Заросли камыша кончились там, где вода дошла нам до колен, но игривые волны уже забрызгали нас до пояса.
Теперь Лев развернул маломерное судно носом на запад.
– Ну, вперед! Ольга на нос, а вы по очереди. Кто первый гребет, залезай первым. Держите все время по ветру, он сейчас как раз вам в спину. Надо использовать ветер и выгребать к реке или хотя бы к пологому берегу, где есть отмель.
Когда я был уже на корме, Лева мощно толкнул лодку вперед. Волны ободряюще пошлепали ее по днищу под приподнятым над водой носом.
– Лев, давай к нам! – крикнула Ольга. – Лодка выдержит!
Он отмахнулся и ушел на остров.
Теперь она накинулась на нас:
– Почему вы его не задержали?!
– Силком его, что ли, в лодку тащить? – огрызнулся Серега.
– Ты будто рад, что он не с нами! – упрекнула девчонка.
Серега отмолчался, налегая на весла.
И вот теперь я сообразил, что можно и нужно сделать.
– Серый, мобилка с собой? Дай на секунду.
У него этого номера в «памяти», может, и нет, но я-то в свое время с удовольствием выучил наизусть.
– Лен, привет! – заорал я, услышав сквозь потрескивание помех голос одноклассницы Стражевой.
– Привет, ты откуда звонишь?
– С озера. Твой старый где?
– На работе. А что?
– Позвони ему и скажи, слышишь?..
– Слышу. Что сказать?
– Скажи, что Ханаев с берёзовскими на острове хотят убить Леву Бабченко. Прямо уже на острове. Поняла?
– Да, позвоню сейчас…
Вернул телефон владельцу и оглянулся. Деревья, как на параде, выстроившиеся на высоком берегу острова, кланялись нам вслед – так сильно нагибал верхушки грозовой ветер.
Лодка мерно раскачивалась с носа на корму, но с каждым разом все с большей амплитудой.
– Мальчики, давайте к берегу! – попросила Ольга, вцепившаяся накрепко в лодочные борта.
– К какому? – обронил Серега.
Он всего на несколько секунд оставил весла и повернулся к Ольге. Но повернулась и наша посудина… И следующая толща воды под названием волна пришлась в борт. К счастью, вскользь. Но лодка так накренилась от этой атаки, что Серега, бросив весла, ухватился за борт двумя руками.
Ольга взвизгнула, перекрывая свист ветра и погромыхивание грозы. Ее вопль заставил Серегу прийти в себя. В этот момент чуть ли не ползком подоспел я, и вдвоем, уцепившись за весла, мы зверским усилием мышц выровняли лодку так, что она снова встала по ветру, носом перпендикулярно потоку волн.
– К берегу! – со слезой в голосе прокричала Ольга.
Я крикнул в ответ, давясь ветром:
– Мы не развернемся!.. Перевернет!..
С двух сторон, в четыре руки охватив скользкие отполированные рукояти весел, мы с Серегой удерживаем лодку носом строго на запад. Озеро вытянуто в длину неровным овалом с востока на запад. Остров расположен ближе к восточному берегу. Вот и получается, что самый безопасный путь – самый длинный. Но хватит ли у нас сил, если и Ольгу посадить на весла, все время удерживать лодку в заданном направлении? Я не был в этом уверен. Чувствую – через какое-то время онемевшие руки не смогут в полную силу удерживать весла. На ладонях вздулись и кое-где уже лопнули волдыри скороспелых мозолей. Я этого и не заметил сперва, потом догадался, потому что ладони жгло и они прилипали к дереву весла. А если изменится направление ветра? Это же гроза, встречные воздушные потоки…
Глянул на Серегу. Он понял без слов, покачал головой. Ясно – его силы тоже на пределе.
– Надо плыть! – говорю.
– Надо.
– Руками не выгребем!
Дождь, набирая силу, ударил со всей дури по нам и в большое корыто лодки. Ольга, мокрая и дрожащая, забыв наказ Левы, переползла к нам поближе.
И опять словно маленькая добрая молния в башку мне тюкнула и включила мозги.
– Оль, топорик забирала?
– Да, наверно, в рюкзаке глянь.
– Ты что придумал? – перекрикивая ливень и гром, спросил Серега.
– Продержись минуту!
В лодке у Бабченко, как и во всем их хозяйстве, все было сделано добротно и удобно для путешественников и рыбаков. На дне корпуса судна положена деревянная решетка для того, чтоб не замочить ног, если в лодку попадет вода. Теперь, когда вода и снизу, и сверху, и с боков, от решетки мало пользы. А хороший прочный брус мне не помешает. Аккуратно, насколько позволяла качка, отодрал от решетки один брус, затем другой. Отыскалась среди прочего туристского снаряжения и прочная бечевка. Ею крепко связал оба бруса. Получилось подобие креста.
– Мачта? – допер Серега.
Я стащил с себя майку, прицепил к крестовине. Туда же отправились бермуды Сереги и майка Ольги. Я установил мачту в специально проделанную щель в решетке – какой-никакой упор. И еще мы с Ольгой держали ее. Мачта, как живая, подгоняемая ветром, стремилась вырваться из наших рук. Но мы стояли насмерть. Теперь, поверив в спасение, я нашел в себе силы подбодрить девчонку:
– Не бойсь! Выберемся.
– Если вы мачту удержите. Я сяду на руль, – предложил Серега.
Намокшие майки и шорты стали плотными и тяжелыми. Стремительный поток воздуха упирался в них, как в препятствие, своей необузданной силой. И чудо произошло. Лодка словно вырвалась из прихотливого плена волн и приподнялась над ними. Я стоял в полный рост, расставив ноги широко, насколько позволяли раздавшиеся в середине лодки борта, давил что есть силы на мачту, прижимая ее нижний конец к днищу. Ольга удерживала мачту снизу, прямо-таки прижавшись к ней.
– Только бы ветер не переменился! – как заклинание повторял я.
Серега, не в силах сдержать радость, заорал песню, отплевываясь от взлетающих вокруг брызг:
А я взял свои штаны
И вместо паруса поставил,
И нас с тобою
По теченью понесло!..
Через минут десять бушующее озеро сузилось до русла впадающей в озеро реки. Ветром еще метров двести нас волокло по реке против ее спокойного, в отличие от ветра, течения. Затем сила ветра угасла, запуталась в прибрежных зарослях и обступивших речные берега постройках. Пестрые «паруса» некоторое время еще хлопали под ветром, но волочь лодку по водной глади были уже не в силах. Озерные волны сменились безопасной мелкой рябью. Жизнь была спасена!
