Десять ребят, встретившие нас в преддверии вышки, пришли сюда не прыгать и не плавать. У меня заныло где-то возле сердца от неприятных предчувствий. Скоро предчувствия сменились уверенностью: неприятности будут. Вот они, в лице прислонившегося к стволу сосны дружка моего Сереги. Он спросил, типа улыбнувшись:
– Что, амфибия, не ждал?
– Привет, Серый.
– Не серее тебя!
– Ты о чем?
– По черепу кирпичом! Вечер хорошо помнишь?
– Нормально.
Так я и думал: Лева вчера развлекался, а отдуваться сегодня мне.
– Натравил своих псов на меня, да? – заводил себя Серега.
– Послушай, сперва ты ушился с дискача, а меня не предупредил…
– А потом ты нашел мордоворотов!
– Ты знаешь, что у меня нет знакомых мордоворотов.
– Откуда? Может, завел за лето.
– Короче, что ты хочешь предъявить?
Ненавижу этот поганый бандитский лексикон, но все чаще понимаю: добрая половина моих сверстников другого наречия просто не просекает.
– Ого, какой крутой!
Вот и Серега уже не знает, что и как говорить в соответствии с выбранным стилем. Поэтому переключил внимание на единственную девочку в этой недоброй мальчишеской тусе.
– Привет, Оля!
– И тебе не кашлять.
– Не испугалась вчера?
– Кого? Извини, Серенький, у меня с юмором туго. Я так понимаю, ты из-за вчерашнего с равновесия съехал?
Серега дернул плечом.
– Никуда я не съезжал! А Роман сдал меня своим дружкам! Сам побоялся со мной драться.
– О чем ты шепчешь?! Или заводился базар о драке?
– Оля, я хочу потолковать с Романом. Чо ты лезешь?
– Если тебе не фиг делать, нырни и охладись!
Серега насмешливо взглянул на меня и взял «на слабо»:
– Что, под юбку спрятался? И как? Сухо и комфортно?
– У меня, между прочим, платье, – встряла Ольга. – И между прочим, итальянское!
Но Сергей ее не слушал. Он желал разобраться со мной.
– Серый, я не прячусь, иначе ты бы меня здесь не увидел. Если ты из-за вчерашнего, как друг говорю: не моя идея так с тобой сделать.
– Как друг?
– А ты по-дружески поступил, когда увел Ольгу?
– Я не уводил. Мы просто пошли.
Тут наконец меня взяло зло, и я сказал то, чего говорить не следовало:
– Да, просто пошли, и ты просто получил.
– Верно, Рома. А теперь будет справедливо и тебе получить. Только я никого науськивать не буду. Я с тобой честно – раз на раз. Идешь?
Я догадался: вовсе не обида мучает его, а стыд. Мучительно вспоминать, как раскорячили его на глазах у Ольги и охаживали ремнем, как послушно побежал он, когда Левины друзья приказали ему валить. И толпой они пришли, скорее всего, для того, чтоб тупо меня отбуцкать. Не ожидали, что я приду с девчонкой. И все потому, что он считает меня виноватым в своем позоре. А тут Ольга. И ему пришлось изменить план и назначить поединок. Но почему, почему где-то там, в глубине души, я сам чувствую вину перед одноклассником?!
– Ладно, – говорю, – идем, если тебе от этого полегчает.
– Еще как полегчает!
Я взглянул на Ольгу. Она подмигнула, может, хотела подбодрить. А я кое-что придумал.
– Прямо здесь, что ли, будем? – грубовато и небрежно, как очень храбрый боец, спросил у Сергея.
Кажется, мне не было страшно, хотя по серьезке я дрался последний раз классе в третьем или четвертом.
– Можно и здесь, на песочке, – выбрал Серега ринг. – По знакомству бьемся не на убой, а до тех пор, пока один из нас откажется вставать с пятой точки.
И то хорошо.
Мы, как древние дуэлянты, разошлись по краям небольшого участка прибрежной суши.
Сергей весело сказал Ольге:
– Наблюдай, чтоб все было по честняку!
– Да уж посмотрю!
Сергей принял боксерскую стойку, но двигался какими-то каратистскими припрыжками, выставляя вперед то правую, то левую ногу. Сделал прыжок ко мне. Вероятно, ожидал, что я тоже двинусь с места и мы схлестнемся, к радости зрителей, но я остался у кромки воды. Он прыгнул еще раз. Я лишь поднял руки к груди, прикрывая локтями ребра.
– Ну, чо стоишь, пельмень? Иди сюда! – подзуживает Серега.
Сглотнув набежавшую на язык слюну, откликаюсь максимально бодро:
– Тебе надо – ты и иди.
Он послушно сделал скользящий шаг вперед и вдруг выпрыгнул на меня, как Брюс Ли, целясь ногой в грудь. Увернуться-то я увернулся, но не как боец, а как слабак, который боится держать удар. Поэтому и почти инстинктивная контратака моя началась с того, что неловко, нелепо, типа «ай, отстань!», махнул рукой в сторону Сереги. Этим контратака и закончилась. Мой противник болезненным блоком смел со своего пути мою вялую, хоть и не лишенную некоторых красивых мышц руку. И тут же я получил твердыми кулаками сначала по одной скуле, затем по другой и сквозь звон в голове почувствовал, как моя пятая точка больно ударилась о натруженные, бугристые корни сосен, гигантскими бурыми венами вылезшие на поверхность земли.
– Встаешь? – доносится, как сквозь вату, Серегин голос.
С трудом включив в работу саднящие мышцы лица, произношу:
– Естессно…
– Тогда поднимайся! В больничке отдохнешь!
Я послушно начал вставать, и друг Серега не удержался-таки от маленькой подлянки. Только я поднялся с четверенек, не успел толком выпрямиться и стать хоть в какую-нибудь стойку, как он засандалил мне снизу вверх по носу. И я опрокинулся на спину. В ноздрях собиралась и бодро вытекала на лицо и шею теплая кровь. Не люблю вида крови, особенно своей, вот и решил больше не вставать.
– Готов, – определил кто-то из зрителей. – Чистая работа!
Этого я и хотел. Чтоб Серега честно, не на халяву победил и после этого не держал на меня зла. Боли и крови, правда, могло быть и поменьше.
– Ни фига не чистая! – возмущенно высказалась Ольга. – Ты, Серый, не дождался, когда Ромка будет готов драться!
– Так пускай встает и готовится по новой! – весело и совсем не зло откликнулся тот.
Кажется, мой план сработал. Сергей восстановил свою честь перед своими пацанами, а особенно – перед Ольгой. И чуть погодя, когда засохнет в носу кровь, мы шлепнем ладонью о ладонь в знак восстановления дружбы.
