– Скифы – враги, о которых мы знаем и помним. Но дружественная Керкинитида, небольшая и почти беззащитная, едва приняв помощь Херсонеса, тут же позабыла варварские набеги и теперь рвется к независимости.
– Разве ты, стратег, не сможешь отделить врагов от друзей? – улыбнулась Ианта, зная цену похвалы. – Я любуюсь Херсонесом и вижу, что он велик и безопасен.
– Да, это так, – ответил Ориген. – Не пройдет двух дней, как ты, очаровательная Ианта, сможешь принять участие в празднике. Город умеет веселиться и славить богов, которые его защищают. Кстати, я приглашаю тебя посмотреть состязание поэтов.
– Примет ли в них участие Актеон? – спросила Ианта. – Он заставил меня радоваться и страдать. Редкий поэт способен на это.
– Великий город рождает великих людей. Я надеюсь, народ наградит его венком победителя.
Актеон в знак благодарности склонил голову.
То ли мнение стратега, то ли разговор о врагах и друзьях все же сделали свое дело. Когда гости начали расходиться, Актеон подошел к хозяину последним.
– Я благодарен тебе, Ориген, за приглашение. Вечер был незабываем. Но прежде чем мы расстанемся, мне придется кое о чем тебе сказать. Поверь, это очень важно.
Ориген был удивлен: что может быть важным для двух не очень трезвых мужчин?
Он обнял Актеона, похлопал его по плечу:
– О, догадываюсь! Речь пойдет о нашей прекрасной гостье? Я видел, как Ианта смотрела на тебя, когда ты читал свои стихи. Неужели мой друг решил потревожить свое многолетнее одиночество?
– Подожди, – Актеон поднял руку, – остановись! Хоть Ианта и заслуживает множества лестных слов, говорить я буду о другом – о безопасности Херсонеса.
Губы стратега тронула растерянная улыбка.
– Но, может быть, не сейчас, после веселья… – начал он.
Однако Актеон уже перешел к сути, предоставляя возможность собеседнику самому догонять убегающие мысли:
– Ты только что говорил о безопасности полиса. Знай же: это может оказаться иллюзией. Как тебе известно, у меня есть племянник, Дионисий, которого я вскоре назову своим сыном и наследником.
– Да, я слышал некую невероятную историю о появлении у тебя этого родственника.
– История не только невероятна, но и печальна. Скифы сожгли удаленную усадьбу на границе хоры, в которой жила семья мальчика. Погибли все, кроме Дионисия. Я приобрел его в качестве раба у небезызвестного тебе Сморда. Но речь не об этом.
– О чем же?
– Мальчик наделен даром предвидения. Подожди, я читаю недоверие на твоем лице. Ты можешь относиться как угодно к моим словам, но знать обязан… На протяжении продолжительного времени Дионисию является одно и то же видение – праздничная процессия, засада скифской конницы и кровавая бойня. Месиво из тел, в котором нет ни одного скифского воина.
– Но насколько этому можно верить? – После продолжительного молчания голос стратега прозвучал неожиданно глухо.
– А насколько ты позволишь себе не верить? – поднял брови Актеон. Потом задумчиво добавил: – Мальчик не по возрасту серьезен и умен. Сам Дионисий утверждает, что все его предсказания до сих пор сбывались. О последнем видении он сообщил после долгих колебаний, боясь потерять мое расположение. Нет, я не вижу причин не верить ему, Ориген.
– Ты говоришь все убедительней и убедительней. И мне становится тревожно. Очень тревожно!
– К тому же существуют некие разговоры, вертящиеся возле дома Хаемона.
– Да? – В глазах стратега сверкнул и тут же пропал огонек.
Но наблюдательный Актеон успел его заметить.
– Ты что-то знаешь об этом?
– Предположим. Некие люди сообщали мне, что у Хаемона появились опасные связи. Эти намеки, твои домыслы… В любом случае сведений так мало, что я даже слова не смогу произнести в Совете без обвинения в клевете.
Ориген твердым, пристальным взглядом посмотрел в глаза Актеона и наткнулся на не меньшую проницательность и силу.
– Да-а-а… Задал ты задачу. И самое печальное, мы оба знаем, что решать ее все равно придется. Что ж, благодарю за предупреждение. Впереди день. Надеюсь, его хватит, чтобы принять окончательное решение. И возможно, мне захочется взглянуть на твоего прорицателя.
₪ ₪ ₪
Следующий день представился Дионисию мозаикой, которую составляет человек с не совсем ясной головой. В него вместился рассказ Актеона о посещении стратега. И Атрей, который перед соревнованиями загонял своих воспитанников до белых мух в глазах. Вид идущего по улице варвара заставлял Дионисия вздрагивать. Вид алтаря – трепетать. С Зо он увиделся лишь мельком, но она успела прошептать, что встретила Хаемона, тот был раздражен и «словно прислушивается к чему-то». В довершение всего после заката в дом Актеона явился сам Ориген.
Дионисий впервые видел стратега так близко. Среднего роста, темноволосый, сероглазый, по-мужски красивый… Но все это было лишь внешним. Зная, как много сейчас зависит от этого человека, Дионисий сделал то, чего делать не любил, – заглянул внутрь.
Однажды Епифаний, обратив внимание на нежелание своего ученика пользоваться даром в полной мере, спросил: «Ты любишь проникать в суть вещей, но избегаешь заглядывать в души людей. Чего ты боишься?» – «Боюсь увидеть истину, которая не совпадет с видимостью», – ответил тогда Дионисий.
Ориген его не разочаровал. Уверенность, ум, преданность, честность, искренность – эти качества управляли поступками стратега и определяли пристрастия. Дионисий спокойно выдержал долгий пытливый взгляд, понимая, что от выводов, к которым придет Ориген, будут зависеть все его последующие действия.
– Ты не производишь впечатление лгуна или блаженного, – наконец произнес тот.
– Благодарю тебя, стратег. Но заслуживает ли первое впечатление того, чтобы определять грядущее?
– И разговор твой не по возрасту умен. Догадываешься, зачем я пришел?
– Да. Ты желаешь убедиться, стоит ли прислушиваться к моим словам. Каким же будет решение?
Стратег усмехнулся.
– Мне тоже свойственна торопливость. Но решения пока нет. Надеюсь, оно появится после твоего рассказа о своих видениях. Начинай же.
Слушал Ориген внимательно и, как могло показаться со стороны, безучастно. Но Дионисий видел, какие бури бушуют за этой маской. Когда он закончил, стратег еще раз пристально посмотрел ему в глаза и, уходя, произнес:
– Я принял решение, мальчик. Завтра на рассвете за тобой придут воины. Ты пойдешь с ними, и да пребудут с нами боги! Пусть все, о чем я сейчас услышал, окажется твоей ошибкой!
