– Какая еще любовь?
– Нормальная. Цикадья. Нам биологичка рассказывала, что они в земле живут, а летом превращаются во взрослых огромных «мух» и выползают для поиска пары. Это, между прочим, самцы надрываются. Кстати, твои любимые греки с удовольствием их ели.
– Шутишь?
– Жарили на оливковом масле и наворачивали… Ладно, хватит про всякие глупости. Евграф, а что, если нам эти твои артефакты в музей отнести?
– Они пока не мои. Они Дениса. Я ему то же самое предложил, только не в музей. В музее – историки. А здесь нужны физики, как мой папа.
– Ну и что Денис ответил?
– Сказал: пока доставайте, там видно будет. Так что переставляй, подруга, живее ноги и моли Юпитера о помощи.
– Зевса. Юпитер был у римлян.
– Обоих моли.
Как и ожидалось, в такой ранний час Херсонес был пустынен. Низкое солнце подкрашивало медовой желтизной похожие на соты развалины. На море установился полный штиль, что было очень кстати: искать грот во время шторма – дело бесполезное и опасное.
По древним кварталам шли молча: сказывалось возрастающее беспокойство.
Вдруг Евграф резко остановился, дернул Тасю за руку:
– Стой!
– Ты чего?
– Подожди… Постоим. – Он тряхнул головой, повертелся. – Странное ощущение… Тебе не кажется, что кто-то смотрит в спину?
Тася прислушалась, пожала плечами:
– Нет. Кому тут бродить в такое время? Разве что на пляже. Но не в развалинах же!
– Наверное, показалось. Меня, Тась, знаешь, как колотит?
– Знаю. Сама такая.
– Тогда пойдем быстрее. Достанем этот мешок – и дело с концом.
– Не с концом. Вот, предположим, он уже у нас. Дальше что?
– Наверное, нужно будет проверить, все ли сохранилось.
– Это понятно. А держать где, пока убеждаемся?
– К тете Люсе отнесем. Временно. Дальше – как Денис решит.
На прибрежных камнях Тася разделась, подождала, пока Евграф залепит скотчем полиэтиленовый пакет с мощным светодиодным фонариком.
– Классно ты придумал!
– Самому понравилось. Мне когда Денис сказал, что в пещере – ни зги и надо третьим глазом глядеть, я сразу про фонарик подумал. Глаз глазом, а техника надежнее.
– Не надежнее – удобнее.
– Пусть так… Поплыли.
– Легко сказать. Куда?
– Туда! – Евграф махнул в сторону скал. – Денис сказал отплыть вправо примерно на стадий. Это где-то две сотни метров. А там я должен буду почувствовать нужное место. Сомнительно, конечно…
– Ничего не сомнительно. У тебя же способности.
– Вот и проверим эти способности.
Сомневался Евграф зря. Скалу он заметил сразу.
На вид она ничем не выделялась из ровной стены берега – тот же пористый светлый известняк. Но именно от нее пришел сигнал, к ней он свернул и, поднырнув, всплыл уже в пещере.
* * *
– Макс, не торопись, успеем. Никуда они без одежды не денутся, – прошипел Виталик. – Пусть вылезут на берег. А то с перепугу еще швырнут клад в воду. Ищи потом.
– Потом – суп с котом, – задумчиво промычал привалившийся к каменной кладке невысокий симпатичный парень. Ясный взгляд серо-голубых глаз и светлый кучерявый пушок на голове никак не выдавали беспринципного, алчного и удачливого – Виталик это знал – убийцу.
– Мешок.
– Что – мешок? – поднял брови Макс.
– Мешок с котом. С увесистым золотым котиком.
– Ты все же думаешь, что там будут драгметаллы? Камешки? – Голубые глаза сверлили насквозь.
– Фиг его знает. Но мало не покажется – это точно.
– Понятно… А ребятишек потом куда, уже решил? Или до сих пор муму водишь?
– Отвяжись! – Виталик вспылил.
Вопрос, прозвучавший с момента встречи уже раз пять, не просто раздражал. Он был ключевым. Убивать не хотелось: опасно. Но и надеяться, что, отдав ценности, детки будут молчать, было верхом глупости. Правда, оставалась возможность глубокого внушения. Но получится ли провернуть такую в общем-то простую и надежную штуку с продвинутым Евграфом?
Мысли прервал Макс:
– Готовься. Плывут.
– Не видишь, груз при них?
– Что-то вроде есть. Ближе подгребут – разберемся.
Пригнув голову, Виталик наблюдал, как пловцы выбираются по скользким камням на берег, как озираются, ища свои шорты с майками, слышал, о чем переговариваются. И только когда Евграф вдруг резко глянул в его сторону, он, бросив короткое «пошли», выдвинулся из-за стены. Макс шагнул следом.
– Привет!
– Привет! Я все время ждал чего-то подобного! – ответил мальчишка. Его голос мог бы стать образцом спокойствия, если бы Виталик не чувствовал, что пацан испуган не менее пятящейся к морю Таси.
– Экстрасенс, значит? Тогда напрягись и почувствуй, что будет, если не отдашь тот мешочек, который держишь в руке, – вступил Макс.
– Уже.
– Что – уже?
– Напрягся. Мешок вы не получите. Никогда!
– Да ладно, крутого не строй! Давай поживее. А то твоя девчонка от страха описается! – Макс с протянутой рукой двинулся к Евграфу.
– Пошел вон, урод! Еще сделаешь шаг – я брошу мешок в воду.
– Осторожнее! Он это сделает! – предупредил Виталик.
– Слушайся папеньку. Папенька правильно говорит! – усмехнулся Евграф. – Тася, подойди ближе. Мы сейчас будем свои условия диктовать. Первое – вы возвращаете одежду. Второе – убираетесь вон.
– Может, вам еще по леденцу на палочке принести? – процедил Макс.
Его рука потянулась к карману надетой на футболку жилетки.
Виталик, заметив жест, качнул головой:
– Ладно, Макс. Пошли. Этот придурок сейчас в силе.
Он зашвырнул подальше одежду ребят и, сопровождаемый сыплющим ругательства напарником, пошел вдоль берега. Метров через тридцать обернулся. Евграф с Тасей, уже одетые, быстро удалялись от моря.
– А теперь за ними! Скорее! И не подпускай их к воде!
* * *
Самым поганым было то, что добежать до теткиной квартиры им не дали. Единственным везением оказался отходящий автобус.
– Спасибо огромное! – крикнула Тася водителю, вскочив вслед за Евграфом в пустой салон.
– Пожалуйста, молодежь, – ответил лысый дядька. Он захлопнул двери, тронул машину, но, увидев в зеркале еще двоих парней, начал тормозить. – Да откуда же вас, торопыг, в такую рань столько набралось?
