– Я споткнулся! – закричал Фред изнутри. – Люси! Дайте огня! Огня!.. Люси! – И он, дико мечась на ощупь по камере, поймал в темноте Миллторпа, который также занимался слепыми поисками с ожесточением.
– Не трогай меня! Убери прочь свои чертовы руки!.. Эй, эй, принесите огня!.. Люси! Люси!.. Она в обмороке!
Затем оба вновь столкнулись в камере и отскочили друг от друга, на миг оба замерли в неподвижности, словно у них захватило дыхание.
Когда принесли свет, Фреда увидели на полу, сжимающего сестру в объятиях. И Миллторп стоял на коленях рядом с Пьером, стиснув в своей руке безжизненную руку друга, в то время как Изабелл, сотрясаемая слабой дрожью, полулежала, прислонившись к стене, между ними.
– Да! Да!.. Мертва! Мертва! Мертва!.. Без единой видимой раны… ее прекрасные волосы, видно, скрывают это… Ты, дьявольское отродье, это дело твоих проклятых рук! Твои грязные фокусы убили наповал эту небесную чистоту! О, мой Боже, мой Боже! Ты пытаешься обмануть меня этим безжизненным видом!
– Буйная кровь вскипела и дала себе волю, и перед нами лишь его бренные останки – все, что выбросила на берег буря! Ах, Пьер! Мой старый друг, Пьер… школьный товарищ… друг детства… друг!.. Наши прекрасные и невозвратные прогулки по лесам в юности!.. Ох, я бы трунил над тобой и шутливо отговаривал тебя от твоих выходок, когда они были слишком мрачными, но ты бы никогда не послушал! Какая презрительная невинность осталась в твоей усмешке, мой друг!.. Рука обожжена порохом убийцы, но при этом такая нежная, как у женщины!.. Клянусь небом, эти пальцы шелохнулись!.. Одно немое пожатие!.. Все кончено!
– Все кончено, и ты его не знаешь! – донесся задушенный крик от стены, и из пальцев Изабелл выпал пустой пузырек – словно то были опустелые песочные часы, – и она забилась в судорогах на полу, всем телом стала клониться на бок и упала на грудь Пьеру, и ее длинные волосы водопадом хлынули на него и скрыли, словно беседку, увитую эбеновыми лозами.
КОНЕЦ
