– Покажите, где лежала девушка. Просто покажите.
Старший кивнул, молодой повел приятельниц по расчищенной асфальтовой дорожке.
– Мы правда ничего не видели, – заверил парень, и Лиза ему поверила.
Он остановился совсем близко, метрах в двадцати, показал рукой под дерево.
– Здесь она лежала. Утром не было, утром я тут проходил.
– Утром не было, – кивнула Лиза, оглядываясь. – Утром я с ней разговаривала.
Сквозь голые ветки виднелись высокие дома – недавно выстроенный квартал. Наверное, из окон домов место просматривалось, но подробности точно разглядеть нельзя – далеко.
От дороги метров десять, физически развитый мужчина запросто донесет труп.
Парень ушел, они постояли немного и побрели к оставленной машине.
– Пойдем ко мне, – позвала Люда. – Мама уедет сейчас. Пообедаем. Я борщ вкусный сварила.
– Спасибо, – отказалась Лиза. – В другой раз.
Она и так потеряла много времени, не сейчас, раньше. Нужно напрячь мозги и память. Чем-то Саша мешал убийце, и она должна понять чем. Вари больше нет, и никто ей помочь не сможет.
Уля разговаривала по телефону. Сначала позвонила в питомник, выслушала отчет дежурившей тетки, дала указания. Потом позвонила приятельнице, отбывшей с вещами Кирилла. Вещи приятельница, как понял Данила, удачно пристроила. Потом позвонила какой-то подружке, рассказала, как они очень, очень помогли несчастной матери погибшего Данилиного друга.
Даниле стало скучно, и он включил ноутбук Кирилла. Комп оказался забит фотками и видео. Данила никогда не думал, что друг такой любитель собирать собственные изображения. Данила считал, что этим увлекаются только девочки-школьницы.
Кое-какие видео оказались Данилы, и эти он удалил сразу. Собственно, для того ноутбук и брал. А потом под звонкий голосок жены принялся листать фотоархив друга. На тех фотках, которые относились ко времени присутствия в жизни Кирилла Ники, ничего интересного не было. Кирилл с Никой где-то у моря, на даче, на фоне вечерней сияющей огнями предновогодней Москвы… Они все вместе – Кирилл, Данила, Саша, Лиза. Еще была одна Ника, веселая, смотревшая в объектив счастливыми глазами. Некоторые из снимков были не то чтобы совсем интимными, но явно не предназначенными для чужих глаз. Эти Даниле захотелось удалить, Ника ему нравилась, а такие фотки не должны находиться ни у кого, кроме нее самой. Удалять он не стал, не его дело. Комп Ника сама отказалась брать.
Потом пошли фотографии поинтереснее – куда более откровенные изображения Машки Безруковой.
– Что ты делаешь? – Данила не успел закрыть просмотрщик файлов, Уля подошла сзади, уткнулась ему в шею. – Фу, какая гадость! Кто это?
– А это Маша Безрукова и есть, – засмеялся Данила. – Кирюхина любовь.
– Тебе нравится на это смотреть, Дан? – Уля насупилась, он потянул жену за талию, посадил на колени.
– Его убили, Ульяша, – напомнил он. – Любая инфа может послужить ниточкой, понимаешь?
– Нужно отдать это в полицию! – Уля дернулась, наверное, собралась немедленно звонить ментам, но Данила ее удержал.
– Сначала я хочу посмотреть сам. Не нужно создавать кому-то неприятности на ровном месте.
– Какие неприятности? – возмутилась Уля и снова дернулась. – Человека убили, а ты говоришь о каких-то неприятностях!
– Машка замужем.
– Ты думаешь, Кирилла отравили из ревности? – Уля отодвинулась, заглянула ему в глаза.
– Я понятия не имею, из-за чего Кирилла отравили. Я понятия не имею, кого хотели отравить, его или Сашку. Но…
– Послушай, нужно немедленно отдать это в полицию!
– Нет! – отрезал Данила. – Сначала я все посмотрю сам и хорошо подумаю! У Машки муж где-то при Думе околачивается, а мы сунемся с этим к подмосковным ментам!
– Тогда верни компьютер Елене Сергеевне.
– Верну. Но сначала все посмотрю и подумаю.
– Дан, зачем тебе эта гадость? – Уля кивнула в сторону экрана.
– Гадость я больше смотреть не буду, – пообещал он. – Но что здесь есть еще, я хочу знать.
– Зачем?
– Уля, Кирилл и Сашка были моими друзьями.
– Но ты не полицейский и не ясновидящий! Ты что, хочешь искать убийцу?
Данила промолчал. Он не собирался искать убийцу. Но и равнодушно захлопнуть ноутбук не мог.
– Знаешь, я бы позвонил Машке, – задумался Данила. – Но я телефона не знаю.
– Зачем ей звонить? – Идея Уле явно не понравилась.
– Хотя бы сказать о смерти Кирилла.
– А она что, не знает?
– Понятия не имею. На похоронах ее не было.
– И тебя это волнует?
– О господи! – вздохнул Данила. – Уля, не цепляйся. Меня волнует, что Кирюху и Сашку убили, понимаешь?
– Эта Маша тебе нравилась?
– Нет, – честно ответил Данила. – Она мне не нравилась. Я ее и не знал почти.
Безрукова никогда ему не нравилась. Глупая и наглая девка. Когда-то ему нравилась Лиза. Не настолько, чтобы попытаться отбить ее у Сашки, но все-таки…
– Я же тебе рассказывал, – напомнил он. – У Саши рано умерла мама, и мы тусовались у него дома. Саша с Лизой в одном классе учились, а мы с Кириллом в параллельном.
– А Маша?
– Она на год моложе. Кирилл ее привел, когда мы уже школу кончали.
Уля слезла с его колен, прислонилась к столу.
– Потом, когда в институты поступили, мы часто уже не собирались. Так, в выходные… Ну а потом и совсем редко, несколько раз в год.
Он снова притянул жену к себе, уткнулся ей в живот и неожиданно почувствовал себя совершенно одиноким.
С Сашкой они ходили вместе еще в детский сад. Потом, уже в школе, ждали друг друга после уроков. Кирилла они тоже ждали, но Кирилл все-таки был чуть-чуть чужим. Для Данилы, во всяком случае.
– Позвоню Лизе, – решил Данила. – Спрошу телефон Машки.
Жена под его руками напряглась, отодвинулась. Он постарался этого не заметить, сходил за телефоном, снова плюхнулся в кресло.
Уля его ревнует, и он должен этому радоваться, но почему-то не радовался.
– Привет. – Лиза взяла трубку не сразу, и он отчего-то занервничал. – Слушай, у тебя нет телефона Безруковой?
Лиза с Безруковой не то чтобы дружила, но какие-то отношения поддерживала. Несколько раз упоминала о Машке, когда та уже окончательно выпала из их компании. Даниле даже хотелось сказать Лизе, чтобы послала ненужную подружку к черту, потому что Машка, если и говорила о Лизе, то только с большим ехидством. Один случай Данила помнил хорошо, Лиза пришла тогда в цветастом платье, очень красивом на вкус Данилы, а Маша, ласково усмехнувшись, спросила: «С Черкизона?»
