– Я сам хочу это узнать. Пожалуйста, помогите мне. Расскажите, о чем вы разговаривали. Просто расскажите.
Как же он раньше не вспомнил! Лиза рассказывала, что какая-то Надежда собиралась завещать Саше квартиру. Правда, в полном имени Лиза сомневалась.
– Если вам не трудно, давайте встретимся где-нибудь. Где скажете. Можно в ресторане.
– Я не хочу в ресторан, – недовольно отказалась женщина и продиктовала адрес. – Приезжайте!
Федор некоторое время смотрел на трубку, из которой слышались короткие гудки, затем торопливо оделся и побежал по лестнице к машине.
На что-то конкретно он не рассчитывал, но ему захотелось поплевать через плечо.
После ухода Федора утреннее нетерпение немедленно заняться отслеживанием того, что Лиза делала перед смертью, сменилось противной апатией. С Никой такое бывало, голова делалась мутной, тяжелой, хотелось спать, но она знала, что не заснет.
От кофе во рту был уже неприятный привкус, и она сделала себе крепкого чаю.
Странно, но смерть мужа, хоть и бывшего, оставила ее совсем равнодушной, а то, что не стало Лизы, не давало никакой возможности спокойно жить дальше.
Надо было позвонить на работу, но Ася объявилась сама.
– Тебя почему опять нет? – обиженно спросила секретарша. – Заболела?
– У меня подруга умерла, – поделилась Ника. – А что, наши из командировки приехали уже?
– В субботу приедут. Что с подругой?
– Убили.
– Господи! Как?
– Ася, тут целая история. Непонятная. Сначала убили моего мужа и ее мужа, а теперь вот ее.
– Ника! – ахнула Ася. – А тебе ничего не угрожает?..
– Мне ничего не угрожает! – успокоила Ника. – Я с ними три года не виделась. Я совершенно посторонний человек. Мне просто очень ее жалко. Она хорошая была.
Ника еще поговорила с подругой и снова села к компьютеру.
Зря она позволила Федору взять на себя звонки Сашиным больным. Ника никогда не умела проявлять твердости, и теперь получилось, что делать ей сейчас совершенно нечего. Лучше бы на работу пошла.
На работу она, конечно, не поехала, ближе к вечеру позвонила Люде и напросилась в гости. Требовалось восстановить четкую и подробную картину того, что делала Лиза в последние дни. Убийце нужно было как-то к ней подобраться, и Ника должна понять, как он это сделал.
Она снова посмотрела на список Лизиных звонков и набрала Данилу.
– Привет, Ника, – сразу отозвался он. – Почему сразу не позвонила? Я только сегодня от Федора узнал…
– Извини, Данила, – покаялась Ника. – Мне было как-то не до звонков.
– Менты что предполагают?
– Понятия не имею. Один говорил – возможно и самоубийство.
– Я тоже так думаю, – сказал Данила. – Не могла она без Сашки жить. Может, оно и к лучшему.
– Смерть не бывает к лучшему.
– Все бывает.
Спорить Нике не хотелось, и она спросила:
– Ты разговаривал с Лизой с тот вечер. Не помнишь о чем?
– Помню, – усмехнулся Данила. – До склероза пока не дожил. Она хотела узнать, видел ли я Сашку во вторник четырнадцатого. Вроде бы он тогда тот коньяк домой принес. Я сказал, что не видел. Я Сашке в тот день машину давал. Он утром приехал, взял у секретарши ключи, вечером – отдал ей же. А я весь день по объектам болтался. Слушай, нужно как-то насчет похорон узнать.
– У тебя телефон Лизиных родителей не сохранился? Вы же учились вместе.
– Попробую найти, – пообещал Данила.
День тянулся медленно, а на встречу с Людмилой Ника едва не опоздала и собиралась впопыхах.
В метро в час пик было противно, в вагон Ника еле втиснулась. А московские власти еще пытаются пересадить в общественный транспорт автомобилистов. Тогда будет как в Японии. В Японии вроде бы есть специальная служба, которая втискивает пассажиров в вагоны.
От метро до Людмилиного дома было совсем близко. Ника даже прошла нужный двор, пришлось возвращаться.
Люда ей сразу понравилась. Женщина распахнула дверь, улыбнулась.
– Вероника?
– Ника.
Из комнаты выглянул мальчуган, оглядел Нику, вежливо поздоровался и скрылся.
– Проходите, проходите, – засуетилась Люда, как будто Ника была долгожданным гостем.
Ника покосилась на открытую дверь в комнату ребенка и тихо попросила:
– Пожалуйста, расскажите, как Лиза к вам приходила. Только все расскажите, даже мелочи.
Хозяйка тоже посмотрела в сторону комнаты мальчика, кивнула, повела Нику на кухню. Не спрашивая, налила чаю, поставила коробку конфет, печенье. Печенье было свое, не магазинное, Ника сто лет такого не пробовала.
– Я Лизу всего два раза видела…
Люда рассказала, как впервые увидела Лизу, провожая «Скорую», увозившую Варину маму. Как потом они с Лизой ходили в лесопарк, на место, где обнаружили тело Вари. Как дозванивались племяннику умершей соседки.
Людмила говорила, но никакой ясности Нике это не прибавляло.
– Как вы думаете, это один человек?.. И Варю убил, и Лизу?
– Думаю, что один, – кивнула Ника. – Вряд ли целая банда работает.
Тут Люда строго посмотрела мимо Ники. Ника обернулась, мальчишка тихо стоял, прислонившись к косяку.
– Вася, у нас взрослые разговоры!
Ника улыбнулась, мальчик был забавный.
– Иди к себе!
– Я Варю видел, когда она уходила, – не слушая мать, строго сказал ребенок и уточнил: – Когда она в последний раз уходила. Я тогда с Сережкой Строгановым во дворе гулял, помнишь, мам? Варя сначала на такси приехала, с чемоданом. А потом вышла уже без чемодана. Я ей даже покричал, но она не слышала. Она по телефону с кем-то говорила. Это ей убийца звонил, да?
– Вася, взрослые беседы тебя не касаются!
Людмила расстроилась. Боялась, наверное, что разговоры об убийствах плохо отразятся на ребенке.
– Его найдут?
– Обязательно найдут, – быстро заверила Ника.
Мальчишка внимательно на нее посмотрел, кивнул и наконец неторопливо вышел из кухни.
– Вы мне скажите, когда Лизу хоронить будут. Я хоть свечку поставлю.
– Обязательно, – пообещала Ника.
Людмила помолчала, подняла на Нику глаза и неожиданно спросила, как ее семилетний сын:
– Как вы думаете, найдут убийцу?
– Найдут, – кивнула Ника.
Она сама его найдет. Во всяком случае, постарается.
Потом они просто так поговорили, ни о чем, и вниз Ника спустилась, когда уже совсем стемнело.
