– Фирма, от которой она получала БАДы, исчезла. Бумаги у Машки в порядке, но ситуация хреновая. Попробую позвонить кое-кому.
Проблемы Безруковой отвлекали от собственного страха.
Уля задумалась, нахмурилась, потом разгладила лобик и решила.
– Я тоже не поеду.
Это было не самое лучшее для него решение, но выбора не оставалось.
О компьютере медсестры Вари, который Федор так и не отдал Лизе, он совсем забыл. В тот день, когда они с Лизой забирали Сашины вещи из кабинета, он обнаружил забытый ноутбук на заднем сиденье, принес домой и сунул на книжную полку. Потом на компьютер легли бумаги, которые он захватил с работы, потом книжки, которые он листал.
Федор вспомнил про компьютер, едва открыв глаза. Вскочил с постели, подошел к книжному шкафу, осторожно достал ноутбук, так же осторожно подключил к электросети и только потом отправился на кухню. Когда рядом стояла кружка с чаем работалось гораздо лучше. Даже в офисе не отказывался от этой привычки.
Компьютер оказался почти пустым. Саша купил его, чтобы девчонка осознавала собственную значимость, не иначе. Там были какие-то заметки вроде «17-го день рождения М.», немного фотографий и парочка компьютерных игр. Еще был небольшой телефонный справочник, совсем небольшой, номеров на двадцать.
В справочнике фигурировали преимущественно женские имена. Если имена повторялись, около них стояла первая буква фамилии. То есть Федор предположил, что заглавная буква означает фамилию.
Мужских имен было немного. «АП» – наверняка Саша. Еще были просто Саша, Иван, Олег. И Сеня.
Федор медленно поднялся, взял оставленный у постели телефон и посмотрел на номер племянника Надежды Ивановны. Номера совпадали.
Племянник был настолько хорошо знаком с медсестрой Варей, что она занесла его телефон в свою крошечную записную книжку?
Интересно!
Федор покосился на часы. Звонить для выходного дня рановато, только десятый час, но он набрал Нику.
Телефон не отвечал. Он звонил несколько раз, ласковый женский голос предлагал ему оставить сообщение, сообщение Федор не оставлял и только тупо смотрел в стену.
Она вчера что-то обнаружила и не захотела ему сказать.
Телефон затрясся и зазвонил неожиданно, когда он, в который раз послушав автоответчик, опять разглядывал стену.
– Все будет хорошо, – сказала мать. – Только сейчас папу опять смотрел онколог. Он твердо сказал, что все идет отлично.
– Слава богу. Я знал, что папа поправится.
– Я тоже. Как у тебя дела?
– Нормально. То есть ненормально. Завтра похороны Лизы. Мам, ты не можешь здесь быть, и все это понимают, – быстро добавил он.
Вообще-то, кроме него, понимать некому. Родителям Лизы не до его матери. Татьяне тоже.
Он опять позвонил Нике и опять посмотрел в стену. На стене висел календарь с видом Лиссабона, его сразу после Нового года повесила Настя. В прошлом году она отдыхала в Португалии. Она отдыхала и еще где-то, но оттуда календарь не привезла.
Мысль, что с Никой тоже могло что-то случиться, была настолько чудовищной и страшной, что на Федора навалилось тупое оцепенение. Они не сказали друг другу и десятка слов, а сейчас ему казалось, что без этой девушки он останется совсем один на свете.
Федор опять набрал номер и, когда услышал женский голос, так обрадовался, что у него перехватило дыхание.
– Ты почему не отвечаешь? – резко и зло спросил он.
– В ванной была, – растерялась Ника.
– Ты упоминала, что знаешь соседку Вари. Медсестры.
– Да.
– Спроси у нее, был ли у Вари парень. Или, знаешь что, – передумал Федор. – Давай вместе съездим и спросим.
– Зачем?
– Надо. Потом расскажу. Давай встретимся. Хочешь, я к тебе приеду?
– Ну… Приезжай. – Она опять растерялась.
Странно он с ней сегодня разговаривал. И от этого странного разговора Федору неожиданно и не к месту стало весело.
Он даже насвистывал какой-то мотивчик, спускаясь к машине.
Ника открыла ему с горящими от любопытства глазами, и от этого тоже стало весело.
– Племянника Надежды Ивановны зовут Сеня. А в компьютере Вари есть телефон Сени. Надежда Ивановна это…
– Я помню, – перебила Ника. – Ты рассказывал.
Она о чем-то сосредоточенно подумала и неожиданно предложила:
– Завтракать будешь? Правда, у меня ничего нет, кроме яичницы.
– Буду, – кивнул Федор и первым отправился на кухню. У него действительно прорезался аппетит.
Разбивая яйца, она молчала, и он тоже. Ему вдруг стало спокойно на ее маленькой кухне, и появилась твердая уверенность, что он узнает, кто убил брата и его жену. Узнает и сможет жить дальше.
– Какие несовпадения в базах ты нашла? – наконец он все-таки заговорил.
– Никаких, – спокойно ответила Ника.
Волосы падали ей на лицо, и она периодически отводила их тыльной стороной ладони.
Федор не понимал, врет она или нет, но знал, что другого ответа не услышит. Его самого тоже нельзя было заставить делать то, чего он не хотел.
Яичница вышла на славу, с колбасой и зеленью, он такую любил. Правда, ему никто такой не готовил, а самому было лень.
Потом Ника подала ему чай, и чай тоже оказался таким, какой он любил. Крепким и без добавок.
Мыть посуду Ника не стала, просто сложила грязные тарелки в раковину, сходила куда-то за телефоном, покусала губы и посмотрела на Федора. Глаза у нее были необычные, светло-карие, он только сейчас это заметил.
Красивые глаза.
И волосы, которые никак не хотели ложиться в аккуратную прическу, были красивые. Странно, что раньше он и этого не замечал.
И вообще Ника была умной и порядочной и никогда не стала бы изменять с кем-то своему мужу. Почему он сделал такой вывод, Федор не понимал, но в выводе был уверен.
Ему никогда раньше не встречались такие девушки. А скорее всего, он их просто не замечал, девушки ему нравились легкие и веселые, и он не воспринимал их полностью всерьез.
Ника ничего у него не спросила, отвернулась, потыкала в сенсорный экран и через несколько секунд произнесла:
– Люда, здравствуй. Это Ника. Завтра Лизу хоронят, ты просила сказать…
В трубке что-то заговорил женский голос, слов Федор разобрать не смог.
– Ты не возражаешь, если мы подъедем на минутку? Нам нужно у тебя кое-что спросить.
Ника не объяснила, кто такие «мы», а женщина на том конце невидимой связи не спросила.
– Поехали. – Это Ника сказала уже Федору и потерла телефоном подбородок. Настя объясняла, что к подбородку люди прикасаются, когда о чем-то размышляют. Настя считала себя специалистом в языке жестов.
