Аня хотела потрудиться тоже, но Вика ее остановила: грузы не для дам. Поэтому девочки с любопытством наблюдали, как огромные белые рулоны с трудом пролезают в дверной проем.
Дядя Боря тихо ворчал: «Ничего не выйдет», – однако освобождал стены, разбирал стеллажи. Ребят к этому делу он не допустил – хотел сам запомнить, куда что положил.
– Ничего, – утешила Аня, когда последний рулон очутился в мастерской, – сейчас отдохнете и будете двигать громоздкие деревяшки.
– А когда совсем устанете, – добавила Вика, – устроим интеллектуальный перерыв, и я расскажу, что узнала про Елистратова. Заодно и чаю выпьем.
Со стеллажами возились еще полчаса, двигали их втроем. Сашка и прежде удивлялся обилию и разнообразию инструментов и деталей в мастерской. Он привык, что дома в кладовке только набор отверток, два разводных ключа да еще старый молоток, который выбросить жалко. Сейчас же, когда ящики и ящички, коробки и коробочки были сняты с полок, казалось, вся огромная мастерская заполнена деталями и инструментами.
«Зачем это? – размышлял Саша. – Ведь сейчас почти все, что требуется, можно купить в магазине. Может, права Ленка, написавшая мне, что такая мастерская, как у дяди Бори, – это старье. Или, научно выражаясь, анахронизм. Все равно что топить печку дровами, если в дом проведен газ».
Но тут же подумал: «Ведь есть же люди, которые ходят по горам с рюкзаками, пробегают десятки километров марафонской дистанции, а то и еще больше. Фехтуют на старинных мечах, как мечтает Аня, ныряют с аквалангом, чтобы сделать красивый снимок. Это ведь тоже, если посмотреть, глупость – если посмотреть из кресла перед телевизором. Переключай с программы на программу – тут тебе и спорт, и путешествия, и история. Нет же, нужно делать это самому.
Так и дядя Боря. И кстати, еще можно поспорить, какое умение важнее в жизни: пробежать десять километров и не устать, развести костер под дождем или починить старинную швейную машинку, приговоренную к помойке. Это вот те, кто, не вставая, сидят у телевизора или компьютера, устарели раз и навсегда…»
– Чай откладывается! – объявила Вика. – Вода кончилась.
– После шумоизоляции поставлю фильтр, – проворчал Витька.
Действительно, водопроводная труба в доме давно стала безобразней некуда. Воду из крана неприятно было пить даже после кипячения. Дядя Боря привык посылать внука за водой на колонку – там она была приличная. Но сейчас Витька усердно разбирал один из ящиков, поэтому этот вариант отпадал.
– Решайте, мальчики, – сказала Аня.
– Чего решать? – обратился Сашка к Лешке. – Пошли вдвоем. – Захватили по две пластиковые бутыли и пошли.
* * *
– Поговорить хотел? – спросил Лешка.
– Да, – ответил Сашка. – Про Анькиного отца.
Лешка не удивился. Только спросил:
– Ты в теме?
Сашка кивнул. Леша вздохнул. Причем не наигранно, как это иногда делал, а искренне.
– Он пьет? – решив не тянуть, задал прямой вопрос Сашка.
– Почти нет. Но у него… Ну не знаю, как сказать правильно… Комплекс или синдром, я же не психолог. Он был боевой летчик, а теперь военный пенсионер, сторожем работает. Вот ему и кажется, что дочь во всем виновата. Он должен ее воспитывать, а не получается. Постоянно службу вспоминает, своих друзей-летчиков. Вспомнил, оглянулся – рядом дочь, у которой по алгебре не пятерка, а четверка да и домой поздно пришла.
– Он правда за Анькой по квартире с ремнем гоняется?
– Бывает, – мотнул головой Лешка. – Не знаю, как можно Аньке помочь. Я однажды намекнул, что если ребенка бьют, можно в школе пожаловаться – она потом со мной неделю не разговаривала.
– Его надо к врачу отвести, психологу или психоаналитику, – предложил Сашка.
– Проще нам стать асами…
Так дошли до колонки. Наполнили бутыли, промокли при этом от рубашек до кроссовок. Лешка ругался, а Сашка радовался. Наконец-то жара пришла, куртки не нужны. Да и могучая струя воды, которую ты сам же и выкачал, казалась веселым аттракционом, какого не найдешь в Москве ни за какие деньги.
Закрутили бутыли, потащились обратно.
– Леш, а к Анькиному папе его друзья-однополчане приезжают?
– Нет. Оттого он и тоскует, мол, его весь мир забыл и бросил. Вспоминает чаще всего капитана Андрея Савельева. Анька иногда говорит: «Хоть фамилию меняй на Савельеву. Может, он так меньше придираться будет…»
Сашка сделал минутную передышку – остановился, поставив бутыли. И тут ему в голову пришла интересная мысль.
– Лешка, давай, как Анькин друг вытяни из нее всю информацию про этого капитана Савельева. Даже не прямо про него, а где служил ее отец, в каком полку, в каком году.
– Зачем?
– Мы попробуем этого капитана в Интернете найти. Может, если он приедет, это будет для Анькиного отца лучше, чем любой психолог-аналитик.
Лешка впал в скепсис. Говорил, что, скорее всего, ничего не выйдет. Сашка на это отвечал, что в этом случае никто ничего не потеряет, а вот если получится…
В спорах дошли до мастерской. Аня принялась ругаться: так долго можно ходить только за мертвой водой.
* * *
Сашка вернулся в бабушкину квартиру часа через два. За это время в мастерской успели обить одну стену, попить чаю и обсудить Викины достижения. Она не только освоилась на сайте Свободной библиотеки города Ратленда, но даже вступила в переписку с одним из библиотекарей, доброжелательным старичком. Он сообщил, что хотя архив мистера Елистратоффа оцифрован, еще не выложен в доступ, но он пришлет ей его, как жительнице города Антоновска.
Дома Саша быстро похватал ужин, заглянул к себе на страницу «ВКонтакте», посмотрел новости друзей. Залез было в «Забайкалье», но тут же закрыл игру. После того как он вчитался в книгу про юного воеводу Ваню Николаева, играть в «Забайкалье» не хотелось. А захотелось самому сделать игру про то, как в Забайкалье жили на самом деле. Может, вместе с Лешкой удалось бы…
Иконка скайпа подсказала, что на связь выходят родители. Сашка мгновенно причесался и вступил в разговор.
Вечером того тревожного дня он позвонил маме и, подбирая слова, рассказал: опасность была, но миновала. Мама, конечно, охнула, чуть не велела папе мчаться в Антоновск. Потом все же поняла: все уже кончилось, причем так хорошо, что лучше и не придумать.
Сегодня мама была спокойна. Сообщила, что бандитов доставили в Москву. По словам следователя, банда арестована вся. Так что еще неделька – и можно будет возвращаться.
Сашке вдруг стало неуютно. Примерно так же, как в то раннее, еще темное утро, когда он покидал Москву и ехал в незнакомый городок. Похоже, с новыми друзьями будет расстаться не проще, чем с московскими ребятами. Если не сложнее.
А как же клад заводчика Елистратова? Как можно уехать из Антоновска до того, как кто-то из друзей станет мэром города? А в этом Сашка не сомневался.
