Коля что-то промычал в ответ. Спорить с победителями он не хотел, соглашаться тоже.
– Куда его поведем? – спросил Витька. Сашка ответил:
– Туда, где сухо.
И это было правильно, так как одиночные капли дождя уже стали частыми. А потом начался тотальный душ.
– Там остановка, давайте туда! – крикнул Коля.
– Грозовое перемирие, – ответила Вика.
И все помчались вслед за Колей. Аня успела посоветовать ему не убегать, так как Колин рюкзак остался у нее. Хозяйственный Витька заодно подхватил табуретку и клей.
Бежали недолго, но все равно промокли. Наконец очутились под крышей автобусной остановки. На улице не было ни души.
– О, спасибо за рюкзак, – искренне поблагодарил Коля. – Отдай.
– Сначала расскажешь, зачем тебе понадобилось похабить улицы, – отрезал Сашка.
Между тем Витька достал дощечку из рюкзака. Прочел название: «Улица Выгребная». Повертел в руках, переломил об колено.
– Это он так, чтобы не сломать о твою башку, – пояснил Сашка. – А ведь хотел. Объясни, почему улица Заводская должна стать Выгребной?
– Да хоть все переломайте! – вздохнул Коля. Под его левым глазом уже наливался синяк, поставленный Анькой. – Мне рассказывать нечего. Попросили нарисовать, потом заменить десять табличек. За каждую – пятьдесят рублей.
– Зачем? Кто заказал? Кто платит? – Все ребята, кроме Вики, наперебой начали расспрашивать Кольку.
Тот махнул рукой.
– Заказал наш шеф. А зачем – не знаю.
– Я знаю, – неожиданно сказала Вика. – Сейчас расскажу. Коля, ты тоже послушай. Тебя это касается. Существует договоренность о строительстве на месте АИЗа мусоросжигательного завода.
– Откуда узнала? – охнул Витька.
– Из самого надежного источника, – ответила Вика. И рассказала друзьям все, что услышала вчера вечером от папы. И про завод, и про полигон.
Гром почти смолк, зато ливень лупил по крыше остановки не переставая. Пришлось сесть на лавочку и поднять ноги: асфальт залили мутные волны, несшие пыль и мусор.
Ребята слушали внимательно, лишь иногда прерывали Вику вопросами. Та каждый раз мотала головой: не знаю.
– А зачем нужны эти таблички – скажу. Для того же, что и передача про опрокинутые контейнеры, и слухи о том, что рядом с заводом есть опасный промышленный могильник. Есть такая технология, поясню на примере. Вы же знаете, что в мире живут настоящие людоеды, например на Новой Гвинее. Может, сейчас уже они не людоеды, но еще недавно ими были. Так вот, эти людоеды не могут съесть человека просто так. Они начинают его убеждать, что он не человек, а свинья.
– Разве кто-нибудь согласится? – удивился Коля.
– Если мы тебя будем впятером убеждать, то ты за полчаса сам согласишься! – усмехнулась Вика. – А тут прессингует целое племя, и не полчаса – три дня подряд. Тут всякий захрюкает. После этого добро пожаловать на праздничный обед. Вот и у нас в Антоновске кто-то хочет убедить людей, что мы уже сейчас живем на помойке. Что наш завод – мусорный полигон. И когда станет известно, что скоро будет настоящий мусоросжигательный завод, люди вздохнут и скажут: «Мы уже и так живем на помойке, какая разница?»
Несколько секунд все молчали. За это время стало ясно, что дождь идет на убыль.
– А с этим что делать? – спросил Витька. – В полицию сдать?
– Надо бы, – кивнул Лешка. – Только будут и к нам вопросы. Что мы здесь делаем в недетское время.
Заиграл Викин мобильник. Она ткнула кнопку, отошла на три шага, встала на одну ногу, как цапля, чтобы не попасть в лужу.
– Папа, не бойся, все в порядке. Мы тут гуляем, дышим свежим воздухом, пока есть чем дышать. Чего не отвечала? Ой, извини, не слышала. Ладно, подъезжай. – Взглянула на телефон: – Четыре пропущенных. Может, у папы спросим, что с этим делать?
– Колян, а ты сам где живешь? – спросил Сашка.
– Здесь, почти рядом, на углу Заводской и Проезжей.
– Молодчина! – откликнулась Вика. – Твою улицу даже не переселяют. Будешь жить рядом с мусоросжигательным заводом и дышать полной грудью.
– Отдайте рюкзак, – потребовал Коля. Так решительно, что даже Аня не запротестовала, когда он протянул руку. Надевать рюкзак не стал. Раскрыл, вынул запас табличек. И поочередно переломал об колено. Затем свалил обе стопки в бетонную мусорку. – Можете меня хоть сдавать, хоть бить. Но я из темы вышел, – глухо проговорил он.
Друзья переглянулись.
– Иди, – подтолкнула его в спину Аня.
Колька подхватил опустошенный рюкзак и оставил друзей одних.
– Вичка, – после недолгого молчания начал Сашка, – ты верила, что если клад настоящий, в смысле богатый, можно будет не строить завод?
– Да. Какая же я дура!.. – вдруг всхлипнула Вика. – Ребята, давайте я с вами попрощаюсь.
– Почему? Папа подъехал?
– Да разве непонятно?! – крикнула Вика, как кричат люди, старающиеся сдержать слезы. – Ведь это же все из-за моего папы. Как мы сможем дружить после этого? Как?!
Сашка подошел, встал рядом с Викой. Протянул руку. Аня положила свою ладонь на Сашкину, Лешка – поверх Анькиной, Витька – сверху Лешкиной.
Перед Викой были четыре руки. Она несмело протянула свою, положила сверху.
– Конечно, не сможем, – грубовато сказала Аня. – Вот сейчас Юрий Андреевич подъедет, увидит ревушку-коровушку и запретит ей с нами дружить.
– Кто ляпнет, что Вика виновата, что у нее папа что-то не то сделал, – дрожащим голосом произнес Витька, – тот…
– Получит от Витьки молотком, стамеской, отверткой, тисками и токарным станком, – закончила Аня. – Я и от себя добавлю.
Ребята рассмеялись. Один Витька смотрел сердито.
Остановку осветили фары: подъехал Викин папа.
– Вместе мы победим! – сказала Аня, и руки разжались.
Юрий Андреевич вышел из машины. Глядел он строго, но при этом немного виновато – помнил вчерашний разговор. Да еще, наверное, догадался, о чем говорили друзья.
– Папочка, все в порядке, – успокоила его Вика и подскочила к нему: – Ты развезешь ребят, ладно?
– Ладно, – вздохнул папа, – полезай в салон, мокрая команда!
Часть третья
Глава 1
Штраф за пессимизм – эскимо
Оказывается, в древности у города Антоновска были крепостные стены. Или это был не Антоновск.
