От этого предложения Магдалина пришла в восторг. Я вспомнила о шампанском и сказала, что теперь не смогу сесть за руль. Джонни ответил, что мы можем поехать на их машине. И пообещал привезти нас обратно.
Выходя на улицу, Магдалина опиралась на Тигра, но это было почти незаметно. Она была выше его и положила руку ему на плечи, словно они были знакомы тысячу лет. Ему это нравилось. Мы обе устроились на заднем сиденье, Джонни сел впереди.
У меня сердце выпрыгивало из груди – я волновалась за Магдалину. Я считала, что мы поступаем неправильно, слишком рискуем. Но все-таки это было чудесно – из-за Джонни. Во время поездки он оборачивался ко мне. Ничего не говорил, просто глядел на меня так, будто мы были одни в целом мире.
На дорогу и на дом я не смотрела. Знаю только, что когда машина остановилась, мы с Магдалиной вышли. Парни открыли дверцы каждый со своей стороны и протянули нам руки. Джонни сразу же обнял меня, Тигр – Магдалину.
Он обращался с ней очень мило – нежно и заботливо. Когда мы сидели за столом в «Аладдине», она наплела ему, что лежала в постели из-за гастрита. И Тигр сказал, что теперь она в надежных руках. Он изучал медицину, и Франки тоже. Франки вообще спец. Однажды станет профессором, как его старик. Сестра успела рассказать мне об этом, прежде чем… Думаю, она сказала мне об этом в машине, но точно уже не помню.
Парни оказались у двери раньше нас. Может быть, у Тигра был ключ, а может быть, ему пришлось позвонить, не знаю. Они были уже в доме, когда мы с Магдалиной добрались до двери. Джонни встретил меня на пороге и попросил закрыть глаза. Он поддерживал меня, подталкивал в спину и целовал. Один раз пробормотал:
– Осторожно, ступеньки.
Поднял меня и снова поставил на ноги только после того, как мы оказались в прихожей – в огромном белом холле.
Джонни прижал меня к стене и снова поцеловал. Посмотрев поверх его плеча, я увидела картину, а рядом – лестницу. Тигр и Магдалина были уже на ступеньках. Она спускалась самостоятельно, держась рукой за перила. «Проклятье, – подумала я, – она сейчас упадет!» Нельзя позволять ей идти одной. Почему Магдалина не разрешает Тигру ей помочь?
Думаю, я знаю ответ. Наверняка едва войдя в дом, она увидела Франки. Может быть, он открыл им дверь. Он был гораздо привлекательнее, чем розовый поросенок.
Магдалина обернулась на лестнице и крикнула:
– Вы идете? Продолжим внизу. Там наверняка уютнее.
Я услышала ударные. И Джонни сказал:
– Она права. Давайте пойдем вниз.
Когда мы с Джонни спустились в подвал, Магдалина уже устроилась на диване и не отрываясь смотрела в угол, где стояли музыкальные инструменты. Франки сидел за ударными и играл, не сводя с нее глаз.
Тигр стоял у бара и резал лимон.
– Сначала глоток огненной воды, – услышала я его слова. Он посмотрел на Магдалину. – Хочешь стаканчик?
Она покачала головой.
– Лимонад, если есть. Никакой водки. Иначе мой желудок снова взбунтуется.
Затем они нам сыграли – больше для Магдалины, чем для меня. Она была звездой этого вечера. Думаю, каждый из них троих с удовольствием поимел бы ее. Но она смотрела только на Франки. Моя сестра велела мне танцевать. И я подчинилась.
Джонни постоянно мне улыбался. Мне стало тепло. Очень тепло, и внизу тоже. А Магдалина в мерцающем ярком свете выглядела круто. Темно-синяя блузка гармонировала со светлыми волосами. А стройные ноги под прозрачным кружевом… Теперь совершенно не было видно, что у нее бледная кожа. Моя сестра казалась загорелой – словно только что вернулась с пляжа.
Затем Франки подбросил палочки в воздух, встал и направился к дивану. И сел рядом с ней. Тигр снова поплелся к бару, выпил еще пару стаканов. Джонни включил стереоустановку. Зазвучала мелодия, записанная их группой. Джонни подошел ко мне, и мы стали танцевать. И хотя музыка была довольно быстрой, он обнимал меня, медленно раздевая.
Я чувствовала его руки на спине, губы на шее. В какой-то момент мы очутились на полу. Это было просто чудесно, но насладиться по-настоящему я не смогла. Мне не удавалось сосредоточиться на происходящем, потому что я все время посматривала на диван.
Франки положил руку на спинку. Казалось, будто он обнимает Магдалину. Они разговаривали, но из-за громкой музыки я не могла разобрать слов, видела только, как они смотрят друг на друга – она на него, а он – на нее. В какой-то момент Франки поцеловал Магдалину. И я подумала: пусть целует, это ей не повредит. Он был очень нежен и осторожен. А когда снял с нее блузку…
Конечно же, он заметил оставшиеся после операций шрамы. Провел по ним пальцем, очень нежно. Захотел узнать, откуда они. Музыка на некоторое время стихла, и я услышала каждое его слово. Ответ Магдалины я тоже услышала.
– Это моя лестница в небо, – сказала она.
После этого я некоторое время не обращала внимания на них, а также на Тигра, который стоял у бара и затягивался первой щепоткой кокаина. Затем он подошел к нам, встал рядом и стал смотреть. Мне было неприятно, я бы предпочла оказаться наедине с Джонни. Но сказать об этом не решилась: я не могла оставить Магдалину наедине с двумя мужчинами.
В руке у Тигра было маленькое зеркальце и трубочка. Джонни выпрямился и взял немного порошка. Тигр крикнул в сторону дивана:
– А ты будешь, Франки?
Франки отказался: он целовал Магдалину.
После этого Тигр встал на колени рядом с моей головой. Погладил меня по груди. Я подумала, что Джонни его прогонит, но тот ничего не сказал. Я потребовала:
– Прекрати. Убери руки. Я не хочу, – и так далее.
Магдалина посмотрела на меня и крикнула:
– Да не выделывайся ты! Что тут такого? – И, обращаясь к Тигру, добавила: – Дай ей щепотку, это расслабляет. Она какая-то зажатая.
Он протянул мне зеркало, но я не хотела принимать наркотики. И тогда Магдалина сказала:
– Не порть нам развлечение, мое сокровище. Я тебе сто раз говорила, что это круто. Возьми немного, расслабься, пусть тебя побалуют.
Я ничего не хотела брать с этого чертова зеркала. Я хотела только Джонни. Он сунул палец мне в рот, макнул его в порошок, а затем принялся втирать его мне под язык.
– Убери, – потребовала я.
– Хорошо, – произнес он, сползая ниже.
Я почувствовала, как он поцеловал меня там. Это было… Это было безумие.
Магдалина перестала обращать на меня внимание. Да и Франки закрывал ей обзор. Он положил ее себе на колени, обнимая обеими руками, целуя и гладя по спине. Я никогда не забуду выражение его лица. Думаю, в тот миг он был очень счастлив.
И я тоже. Тигр перестал ко мне приставать. Некоторое время он просто стоял на коленях у моей головы и наблюдал. А затем расстегнул штаны. В тот момент мне было уже все равно. Противно мне не было. Это не слишком отличалось от сосания пальца. Я вдруг подумала о маме. Интересно, что она сказала бы, если бы увидела меня сейчас? На полу, с двумя мужчинами одновременно…
