Призна́юсь, и мне хотелось рискнуть, но чересчур уж я трусила, а кроме того, после неудачных попыток Тули общество и так уже слишком развеселилось. Потом я много говорила с теми венгерками. Нужно сказать, их способ жизни достаточно яркий и разнообразный. Они уже почти весь мир изведали. Танцевали в Токио и Бомбее, в Мельбурне и Оттаве, в Лиме и бог весть где еще. Они знакомятся со столькими интересными мужчинами, постоянно новыми. Из-за одной из них застрелился один молодой фермер на Филиппинах. Младшую похитил в Шанхае какой-то корейский миллионер, влюбившийся в нее. Обе примерно моего возраста, а столько уже успели пережить. К тому же обе из достаточно известной венгерской фамилии. Называли мне, но я уже не помню. Их отец даже был министром. Правда, Тото высмеял, что я в это поверила, но отчего бы мне не верить? Они прекрасно сложены.
В кабаре их подтолкнуло банкротство и финансовая катастрофа. Было им тогда одной шестнадцать, второй восемнадцать лет. Я подумала, как бы пошла моя жизнь, если бы, например, мои родители умерли и потеряли все богатство. Конечно, присмотрела бы за мной семья, но могло бы случиться и что-то иное. Возможно, мне самой пришлось бы зарабатывать себе на хлеб. Естественно, я бы тысячекратно предпочла танцевать, чем сидеть в каком-то нудном кабинете и переписывать бумажки или, например, сделаться учительницей. От каких только незначительных обстоятельств зависит будущее человека!
Многовато я пила кофе нынче вечером, и непросто мне будет заснуть. На улице еще совершенно темно, хотя уже шесть утра. Я оставила в столовой листок, чтобы ни при каких обстоятельствах меня не будили до часу, но опасаюсь, что эта яга специально примется стучать дверьми. Решительно нужно потребовать у Яцека, чтобы он придумал какой-то предлог и отправил бабу в имение.
Я уж предпочту сама заниматься хозяйством, хотя это меня и мучает ужасно. Тетка, впрочем, считает, будто перетрудилась из-за того, что отдала пару поручений слугам и позвонила в несколько магазинов. Уж какая работа! Ядвига и сама бы сумела все сделать. В конце концов, можно взять какую-то домоправительницу. За пару десятков злотых у нас будет то же самое без перспективы сплетен и вмешательства в мою личную жизнь.
Нужно будет подумать об этом.
Среда
Роберт еще не вернулся. Уж такие они, мужчины. Считает, что может уехать, не сообщая мне, куда и надолго ли. Правда, меня не было в Варшаве, а он обещал, что не станет выведывать мой адрес. Может, он даже телефонировал, но, услышав чужой голос, положил трубку. Я сама его об этом просила. Но если бы он хотел – наверняка придумал бы какой-нибудь способ. А потом они ждут от нас верности!
Я устроила нынче тетке шуточку. Пригласила тех венгерок, Тото и Лешека Хоминского. Поскольку тетка не знает ни английского, ни немецкого, а разговаривали мы на тех двух языках, чувствовала она себя отвратительно. Уже раньше я договорилась с Лешеком и с Тото, что мы представим девушек как пани-дипломаток, с самого high life
Будапешта.
Она поверила! Корчила мины, словно на королевском приеме в Букингеме. Мы делали серьезные лица, но в душе лопались со смеху. Сперва я хотела попросить венгерок, чтобы они в конце этого скучного приема продемонстрировали нам свой вчерашний танец. Это была бы бомба. Тетку бы апоплексия хватила! Мне нечеловечески хотелось, но Лешек ни за что не соглашался, и, возможно, он был прав.
Назавтра я вызвана к полковнику Корчинскому. Снова станут меня мучить. В связи с этим была у меня и еще одна проблема. Встретила я Владека Морского, который приехал в отпуск из Рима. Не думая, что это важно, я рассказала ему о своих проблемах в связи с тем мерзким желтым конвертом, который отравил мне жизнь. Этот глупый болтун, естественно, разболтал о том в министерстве или где еще, поскольку уже через пару часов ко мне заявился поручик Сохновский (настоящий) и принялся делать выговор за то, что беседую об этом деле с людьми. Сказал, что невероятно важно, чтобы весь скандал оставался в тайне из-за каких-то там их комбинаций. Был почти невежлив. Потому я отвечала ему сухо:
– Мне до этого дела нет. И я не понимаю, отчего господа впутали меня в этот скверный скандал.
– Признаю́, что скандал и вправду мерзкий, и от имени пана полковника прошу, дабы вы никого о нем не информировали.
Забавно. Я кого-то информирую. Все дело достойно было лишь пожатия плечами. Значительно хуже, что отсутствие Роберта заставляет меня чаще видеться с Тото, Господи Боже! Хотя бы уже Яцек вернулся.
А Роберта так накажу, что и вообще к нему не стану обращаться. Когда он приедет и позвонит мне, то будет дня три ждать встречи.
От дяди – никаких новостей. Было бы смешно, если бы та рыжая англичанка закрутила вдруг с ним роман. А это ведь весьма правдоподобно. Я даже хотела бы чего-то такого, имея в виду Яцека. Пусть наглядно убедится, что она за женщина. Приехала вроде бы к нему, но пользуется первой же возможностью соблазнить – да не кого-нибудь, а дядю его жены. Естественно, это не было бы самым важным, но если бы удалось это как-то обставить, то поймать их на горячем – совершенно бы не помешало. Только я сомневаюсь, что дядя Альбин согласится на такое. Мужчины любят много говорить о своей жертвенности, но, когда предоставляется возможность ее доказать, прикрываются какими-то несущественными вещами. Тогда у них с языка не сходят такие слова, как «честь», «данное слово», «личная гордость» и все такое.
Я встретила на Краковском Гальшку. Шла она с Павелом и мужем. Сперва я хотела сделать вид, будто не вижу ее, но потом заметила, что у нее новая сумочка из кожи какой-то змеи. Такой я еще не видела, пришлось спрашивать ее, где она такую достала.
Будь она одна, естественно, не сказала бы мне правду. Она такая завистливая к своим вещам, и все оттого, что я ей не сказала, где сумела раздобыть свои туфельки. Но могу же я носить хоть что-то оригинальное! Непросто ходить в вещах, ношенных уже разными дамами. Однако сейчас, поскольку она не могла соврать мне при мужчинах, призналась, что купила ее в «Мадам Жозетт».
Странно, как я могла дружить с ней.
Четверг
Поскольку, когда я возвращалась от Лолов, дорога вела меня через Познаньскую, то зашла к Роберту. На самом-то деле я не надеялась его застать, но все равно заглянула. И оказалось, что сделала правильно. Хорошенькие же новости он узнает от меня об этой своей фавориточке. Пусть только вернется!
Уже на ступенях был слышен граммофон. Минут пять пришлось ждать, пока откроется дверь. Наконец она соблаговолила услышать звонок. Я сразу поняла, в чем там дело. Был у нее румянец и волосы в беспорядке. Хотя она загородила мне дорогу, чтобы я не могла войти, я приказала ей убраться и зашла.
Голову дала бы на отсечение, что кто-то сбежал из комнаты в глубь квартиры. Увы, я ведь не могла проверять здесь все сортиры. На столе стояли две чашки недопитого кофе и фрукты. Пользуясь тем, что хозяина нет дома, она принимала своих ухажеров, которые после его ограбят, а то и убьют. А о таком ведь постоянно пишут в газетах. Я сказала ей:
