Книга Дневник пани Ганки, страница 47. Автор книги Тадеуш Доленга-Мостович

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дневник пани Ганки»

Cтраница 47

– Значит, ты скрыл от дяди факт своей женитьбы?

– Да. От него и от всех, кто мог ему рассказать об этом.

– Это наверняка было непросто?

– Конечно. Мы поселились в небольшом селе неподалеку от Кадиса, где не могли повстречать никого знакомого…

– С милым рай и в шалаше, – перебила его я.

– Для нас двоих это был эрзац счастья, поскольку Бетти тоже грызла себя. Ведь ради меня и ей пришлось порвать с семьей. Мы об этом никогда не говорили, но, несмотря на притворство, понимали, что совершили безумный поступок. Оправдать нас могло лишь то, что мы были очень молоды, а брак заключили, что тут скрывать, по пьяному делу.

– Но вы ведь любили друг друга, – не могла я не воткнуть в него шпильку.

Он не стал возражать. Некоторое время сидел молча, а потом произнес:

– Однажды я вернулся домой и не застал ее там. Она уехала. Не оставила мне и наименьшего следа. Не стану описывать тебе тех противоречивых чувств, которые я тогда пережил. К делу это не относится и никак на него не влияет. Если я даже искал ее везде, то поступал так из чувства долга. Однако никакие поиски результата не дали, хотя я не жалел денег и сил. Так прошли годы, и будь уверена, я не прекращал поиски до дня нашей свадьбы. Ты наверняка помнишь свое неудовольствие из-за того, что мы несколько раз переносили ее дату. Мне приходилось делать это из опасения, что Бетти неожиданно найдется. Но, когда прошло пять лет, я поверил, что она либо умерла, либо никогда уже не подаст признака жизни. Сознайся, я ведь имел право думать так.

– Допустим, но ты же все равно не имел права скрывать это от меня!

– Это мой наибольший грех, однако, Ганечка, войди в мое положение. Я безумно тебя любил и боялся, что, если признаюсь в подобном, ты не захочешь стать моей женой.

Я пожала плечами:

– Сейчас я тоже не знаю, как поступила бы в подобном случае, но твоей вины это не уменьшает. Ты совершил обман по отношению ко мне и моим родителям. Полагаю, тебе пришлось подделать документы, чтобы сойти за холостяка?

– Нет, в документах у меня не было никакой отметки. И не думай, будто я не предпринимал усилий, чтобы добиться формального развода. Но и тут все завершилось ничем.

– Отчего же?.. Если она тебя бросила, если за столько лет не давала о себе знать, любой суд, а в особенности американский, дал бы тебе развод.

– Это правда, – признал Яцек. – Но, чтобы развестись, сперва нужно предоставить суду свидетельство о браке. А у меня его не было. Бетти забрала его.

– Однако ты ведь мог отыскать выписку в той конторе, где вам заключали брак.

Яцек лишь печально улыбнулся:

– Увы, я не знал, в какой это было конторе. В таком городе, как Нью-Йорк, их множество. Люди, нанятые моим адвокатом, пересмотрели книги записей во всех – как он меня убеждал. Клялся, что сделали они это тщательно. И ничего не нашли. И что же мне было делать?.. Я попал в такую ситуацию, когда весь мой брак расплывался как мираж. У меня не было ни жены, ни какого-то доказательства, что я когда-либо был женат. И разве при таких обстоятельствах, особенно принимая в расчет, что миновало изрядно времени, я не мог поверить, что уже ничего не вернется и не даст о себе знать?..

Я тряхнула головой:

– Готова признать насчет этого твою правоту, но твоей обязанностью было уведомить меня о том.

– Я тысячу раз думал об этом. Выпадали минуты, когда я приходил к мысли, что вопреки всему ты бы за меня вышла. Но потом появлялись сомнения: зачем бы мне нарушать твой покой? Зачем возводить между нами стену этих неприятных подробностей? К чему грозить тебе столь опасными сложностями, в реальность которых я перестал уже верить давным-давно?..

– И все же они проявились теперь, когда ты этого менее всего ожидал?!..

– Верно. Я их и вовсе не ожидал. Прошло восемь лет. Восемь лет! Кто мог предположить, что эта женщина напомнит о себе, что снова появится у меня на пути?..

– И где она?

– Ах, это не имеет никакого значения, – сказал он решительно. – Важно лишь одно – то, что она вообще существует.

– И чего же она от тебя хочет?

– Хочет, чтобы я к ней вернулся.

– Да она с ума сошла! Как это? Восемь лет она шлялась где-то по свету, вела себя, как я вправе предположить, отнюдь не подобно весталке, а теперь, по первому ее мановению, ты должен вернуться к ней?

– Она утверждает, что любит меня.

Я засмеялась:

– А ты, очевидно, в своей наивности ей веришь?

– Как бы то ни было, это никоим образом не меняет моего положения. Она знает, что я женат и что был бы осужден за двоеженство, и потому я у нее в руках.

– Так вернись к ней! – воскликнула я, не в силах совладать с собой.

Он мрачно взглянул на меня:

– Я бы предпочел пустить себе пулю в лоб.

Сказал он это настолько искренне, что я снова почувствовала к нему легкий прилив симпатии.

– Но я не понимаю этой женщины. Она ведь не может не знать, что, даже формально вернувшись к ней, ты не будешь чувствовать в отношении нее ничего, кроме ненависти.

– Она это понимает.

– Тогда чего хочет? Денег?

– Да боже упаси, – возразил Яцек с таким жаром, словно защищая ее.

– Как мило с твоей стороны, – сказала я, – что ты настолько горячо обеспокоен ею. Но это не изменит того факта, что она ведет себя словно шантажистка.

– Ты ошибаешься. Любой шантаж состоит в угрозах раскрытия неких сведений и обещании молчать, если взамен будет получена некоторая выгода. Но мне трудно представить себе, что требуемое ею могло бы оказаться для нее хоть в чем-то полезным. Вернись я к ней, ей не было бы с того пользы ни моральной, поскольку я ее не люблю, ни материальной, так как она, насколько я могу судить, куда богаче меня. Кроме того, в том, как она ставит условия, я не вижу элементов шантажа. Шантажист обычно указывает некий крайний срок и подробно перечисляет проблемы, которые он обеспечит, если срок этот не будет соблюден. Тут же такого нет. Я даже подчеркнул бы немалую склонность этой женщины решать дело без угроз и поспешности. Она верит, что сумеет меня убедить, поэтому оставляет мне немало времени для раздумий и для ликвидации моей нынешней жизни.

– И что же? – пожала я плечами. – Значит, приступай к ликвидации. С моей стороны не будет никаких препятствий. Не заставляй эту благородную, умную и влюбленную даму ждать слишком долго.

Я видела: каждое мое слово болезненно ранит Яцека. Но он это заслужил. Он должен страдать, должен искупить свою беспримерную легкомысленность.

– Нет, Ганечка. Хоть я и достоин твоего сурового осуждения, не верю, чтобы ты так думала на самом деле. Надеюсь, все еще удастся исправить. Убежденность как раз дает мне отсутствие злой воли со стороны Бетти.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация