Я настолько задумалась, что даже вздрогнула, когда он заговорил снова:
– Обычно мужчины в таких случаях не просят ответа немедленно. Но я не умею и не люблю оттягивать. Предпочту горькую истину прекраснейшим отговоркам. А поскольку знаю, что в подобных делах сердце или говорит сразу, или не говорит никогда, прошу вас дать мне ответ сейчас.
Как же благородно с его стороны было ничего мне не обещать, ничем меня не привлекать и не уговаривать. Он просто пришел и спросил, хочу ли я его. Спросил, несмотря на то что понимал – у него один шанс на тысячу. Что я могла сказать?.. Мне так жаль было отказывать ему. Отплачивать за его чувство холодным «нет»…
После короткой паузы я сказала:
– Мой дорогой. Я и правда в смятении. Если бы ваше признание услышала, когда была еще свободна, как знать, не посчитала ли бы я это счастьем. Особенно учитывая ваши достоинства. Я должна вам сказать, что немного встречала в своей жизни людей, к которым настолько желала бы сохранить чувство приязни и уважения… Впрочем, вы в любом случае заслуживаете лучшей судьбы. Но у меня есть муж. У меня есть муж, с которым меня связывает не только клятва, принесенная перед алтарем, но и любовь и привязанность…
– Понимаю, – его голос сломался. – Вы счастливы… Впрочем, я знал…
Я отрицательно тряхнула головой и болезненно улыбнулась:
– Это не равнозначно тому, о чем я говорю. Любить кого-то и сохранять по отношению к нему верность не всегда означает быть счастливым.
Он поднял на меня обеспокоенный взгляд. Не сказал ни слова, однако я видела, о чем он думает. Знала, что дает мне понять: в любой момент он готов встать на мою защиту, прийти мне на помощь, стать моим мужем, пусть бы я его и не любила.
Однако он взял себя в руки, поднялся и произнес:
– Прошу прощения за мою навязчивость. Я бы никогда не решился, если бы не внутренняя необходимость, принудившая меня. – Поколебавшись, добавил: – И я благодарю вас за искренность. Благодарю за то, что вы такая… какой я вас и представлял и какую сумею…
Он не закончил. Низко и неловко поклонился, чуть коснулся губами моей руки и вышел. Я нажала на звонок и еще слышала, как в прихожей Юзеф открывает ему дверь.
Вечером же мне принесли огромную корзину цветов безо всякой карточки.
А когда я легла уже в постель, то даже читать не могла. Яцек, который пришел пожелать мне спокойной ночи, спросил, не случилось ли со мной чего дурного. Насколько же он ничего обо мне не знает! Насколько не понимает меня! Показался он мне обычным и слабым. Нервы мои совершенно расстроены.
Из сегодняшнего дня я извлекла как минимум одну немалую пользу: я твердо и бесповоротно решила порвать с Тото. Пусть забирает его мисс Норманн, Мушка или первая встречная. Мне нет до того никакого дела. Я специально пишу эти слова, чтобы решение мое осталось на бумаге, а я не сумела изменить своего мнения.
Нынче я торжествую. Оказалось, мой обыск был произведен превосходно. Господину Хоббену пришлось это признать, поскольку и сам он не нашел в комнатах мисс Норманн абсолютно ничего интересного. Весь успех его обыска ограничился списком портних, у которых она одевалась в различных городах.
Я, естественно, согласилась, что это след, но высказала сомнение – и господин Фред не посмел мне возразить, – он мало что добавит к той и так серьезной информации, которую мы сумели собрать о ней.
На обыск хватило ему полчаса. Подгадал время, когда мисс Норманн вышла. Но мог смело сидеть у нее в комнатах хоть и пару часов. Я знала, где она находится. Впрочем, установить это было легко. Просто позвонила в больницу и спросила, прибыла ли уже к Тото рыжеволосая госпожа.
Когда получила утвердительный ответ, то, несмотря на все, рассердилась. И психанула на него. К счастью, ни о каком серьезном флирте между ними речи быть не может, имея в виду состояние руки Тото.
Чтобы его наказать, я отправилась в «Бристоль», хотя совершенно не намеревалась встречаться с господином Фредом. Я была несколько удивлена, когда на мой стук долго никто не отвечал. Я уж думала, Фреда нет, как вдруг дверь неожиданно открылась. Он выглядел слегка возбужденным. На миг даже подумала, что, возможно, у него в номере какая-то женщина. Но когда он радостно улыбнулся и пригласил меня внутрь, подозрение мое оказалось ничем не обоснованным. Он был один.
Старательно запер дверь в коридор и спросил:
– Знаете ли, чем я занимался?
Голос его звучал таинственно. Однако поскольку я знала, что он ничего не нашел у мисс Норманн, то была по-настоящему заинтригована.
– Сейчас я вам покажу, – подмигнул он мне с миной малолетнего шалуна, как раз готовящего некую пакость.
Исчез на миг в ванной комнате и вернулся снова, держа в руках какие-то железные штырьки весьма сложной формы.
– И что же это такое? – спросила я удивленно.
– Это сверла и трубки для проделывания отверстий.
– Господи, какого еще отверстия?!
Он без лишних слов провел меня внутрь комнаты и сдвинул ковер. И тогда в самом центре пола я увидела кучу стружек и отверстие размером в палец. Но я все еще не могла ничего понять.
– И зачем вы сделали эту дыру?
– Как это – зачем? Затем, чтобы слышать и видеть, что происходит в комнате этой уважаемой особы, которая обитает этажом ниже.
– Ага! – воскликнула я радостно. – Знаете, это просто гениально.
Он рассмеялся:
– Не настолько. Так делается всегда.
– Всегда?.. Я и правда часто читала о таком в книгах, но мне бы и в голову никогда не пришло, что подобные вещи могут быть и в жизни. Думала, так делали только раньше.
– Полагаю, так будет всегда, – улыбнулся он, – пока не перестанет существовать человеческое любопытство. Вам не помешает, если я снова займусь своей работой?
– Прошу, продолжайте. Это чрезвычайно интересно.
– Я прервался, когда вы постучали. И должен спешить. Поскольку опасаюсь, что мисс Норманн, или как там ее зовут, скоро вернется. И тогда шум, который неминуем при сверлении, может привлечь ее внимание и свести на нет весь мой план.
– Не беспокойтесь, – уверила я его. – Так уж быстро она не вернется. Я знаю, где она.
– Вы уверены? – удивился он.
– Да. Она у одного пана, на которого охотится. Вот только не пойму, на него ли самого или на его миллионы.
Господин Фред задумался, прервал работу и спросил, глянув на меня:
– Ясно. Значит, о нем вы беспокоитесь.
Я не могла не отметить, что произнес он это довольно печальным голосом. Потому засмеялась.
– Боже сохрани. Этого пана я могу отдать задаром прямо в упаковке.
Он встал и посмотрел на меня с благодарностью:
– Это весьма благородно с вашей стороны.
