— Да, конечно. Если вы дядю Васю вызывали по поводу сигары, то не он её у ограды Танеевой обронил.
И Арина рассказала всё, что узнала от мальчиков. Достала из сумочки коробочку из-под сигар и положила перед следователем.
Домой девушка вернулась совсем разбитая, нудно болела голова, хотелось поскорее добраться до кровати. Тётя Клава копошилась на кухне.
— Ужинать будешь? — поинтересовалась она, продолжая заниматься своими делами.
— Нет, не хочу, — ответила девушка, снимая туфли и перебираясь в удобные комнатные тапочки.
Хозяйка всплеснула руками:
— Да на тебе лица нет. Ты что, так близко к сердцу смерть Аньки Танеевой приняла? Не стоит она того. Давай-ка я тебе, девка, чаю с мятой заварю.
Сели пить чай. Арине немного стало легче, на щеках заиграл румянец.
— Клавдия Захаровна, а вы, я вижу, недолюбливали Анну Андреевну?
— Я не парень, а она не красна девка, чтобы мне её любить.
Хозяйка размешала ложечкой сахар в чашке с чаем, положила ложечку на блюдце и продолжила:
— Появилась она у нас три года назад. Дом у твоей тётки купила, даже торговаться не стала. Вначале тихо жила, а потом начала мужиков наших перебирать, лапшу им на уши вешать. Ладно, Василий, ваш сторож, тот одинокий. Если с ней и снюхался, то никакого вреда от этого никому нет. Но ей ведь мало, стала подкатывать к женатым мужикам. А какой бабе понравится, если родного мужика из-под носу уводят? Она и к моему Роману Семёновичу подкатывала, своей интеллигентностью козыряла. А он возьми да мне шуткой расскажи всё. Я её на улице встретила, ох, и отчихвостила. В выражениях я не стеснялась. А она мне так спокойно: «Вы, — говорит, — Клавдия Захаровна, невоспитанной родились, невоспитанной и помрёте». А в последнее время с вашим физруком, Игорьком связалась. Бесстыдница, он же ей в сыновья годится. Мне его мать, Вера, она у нас фельдшером работает, сама жаловалась: «Я его просила её бросить: и плакала, и уговаривала, и угрожала, что из дома выгоню. А он в ответ:»Она мне денег пообещала на шикарную тачку дать»». Так вот полгода и ждал от неё денег, — Клавдия Захаровна, подошла к плите, загромыхала там какой-то посудой.
Арина вдруг вспомнила разговор Танеевой с физруком.
«Как тогда Игорь Андреевич сказал? Пока я не получу то, что ты обещала, на меня больше можешь не рассчитывать. Может речь шла о деньгах на автомобиль?».
Хозяйка вернулась на место, подлила в чашки себе и Арине кипятку.
— Клавдия Захаровна, раз у вас знают здесь все и про всё, может, тогда расскажите, почему Елизавету Степановну и Нюру мир не берёт?
— Да ты у подруги то спроси, пусть она тебе и расскажет.
— Знаете, я так поняла, у них у каждого своя правда.
— Это точно, чужая семья потёмки. А мы ведь с Лизаветой одногодки. Ох, и красивая она была в молодости, ладненькая такая вся. Парней за ней увивалась туча. А она, видишь ли ты, Ваську, бабника этого выбрала, сторожа теперешнего вашего. А любовь у них была… Да. Вся деревня завидовала. Да-а-а-а, дело к свадьбе шло. Но осенью к нам практикантка приехала, агрономша. Ароматом городским благоухала, за версту слыхать было. Так вот наш Васька и переключился на неё. Практикантка вскорости уехала, а Лизавета характер проявила, не простила. Назло Ваське за Витьку замуж выскочила. Витька-то парень смирный, тихий, о таком счастье и не мечтал. Он давно по ней сох, да всё безответно. А тут радость такая на голову свалилась. В селе-то поговаривали, что она в положении от Васьки была. Так время всё на свои места расставило. Костик вылитый Витька: и лицом, и характером. Лизавета-то, как замуж вышла, замкнулась, отстранилась от бывших подруг. А с годами в ней злоба какая-то на жизнь накопилась. А чего бесится? Витька её до сих пор жалеет и оберегает. Грубого слова она от него, в жизни не слыхала.
— Может, себя простить не может, что любовь сберечь не смогла? — предположила Арина.
— Да кто же его знает, что у неё на уме.
Клавдия Захаровна бросила взгляд на часы:
— Что-то засиделись мы с тобой, девка, почивать пора. А то уж скоро петухи кукарекать начнут.
Арина поднялась из-за стола, пожелала хозяйке спокойной ночи и направилась в свою комнату. Закутываясь в уютное одеяло, подумала: «Завтра выходной, можно поспать подольше».
Утром Арину разбудили голоса на кухне:
— Здравствуйте, тётя Клава.
— И тебе не хворать.
— А Аришка-то спит ещё, что ли? Ну и соня. А я вот с утра пораньше пирогов напекла, пришла подругу угостить.
— Нешто я голодом твою подругу держу? Зачем со своими харчами приходишь? — недовольно пробурчала хозяйка и обиженно поджала губы.
Ариша в пижаме вышла на кухню.
Нюра ласково приобняла Тётю Клаву:
— Не обижайтесь. Я ведь просто своими кулинарными способностями перед подружкой похвастаться хотела.
— Пироги-то с чем? — поинтересовалась Арина.
— С брусникой, — ответила Нюра, увлекая подругу в её комнату.
— Ты что в такую рань? Случилось что-то у тебя?
— Случилось, — заговорщически ответила Нюра. — Только не у меня, а у тебя. Мне Костик вчера рассказал, что Михаил тобой интересовался: кто ты, да откуда? Надолго ли приехала?
— Ну и что? Я человек новый, вот и любопытство его проняло, — безразлично ответила Арина, а у самой почему-то заволновалось сердечко.
— Не скажи. Костик Михаила хорошо знает. Не стал бы он просто так интересоваться. Зацепила, видно, ты его.
— Да ну его. Зануда и грубиян.
— Нет, Миша парень хороший и надёжный. Ты присмотрись к нему.
— О Танеевой никаких новостей нет? — перевела разговор Арина.
— Участковый молчит. То ли скрывает что-то, то ли сам ничего не знает, — поднимаясь с кресла, ответила Нюра. — Ладно, я к тебе днём ещё забегу.
Арина опять легла, в надежде ещё немного поспать. Но сон не шёл. Мысли почему-то вдруг стали вертеться вокруг Михаила:
— Не такой уж он зануда и грубиян. Да и внешность у него привлекательная.
Арина встала, прошла на кухню, взяла пирожок и с удовольствием откусила большой кусок.
До обеда время пролетело незаметно. Хозяйка ушла к племяннице: «посидеть с дитём», обещала вернуться к вечеру.
Нюра, как и обещала, забежала к подруге. Только они расположились пить чай, в сенях послышались громкие шаги. Дверь открылась, и на пороге появился довольный Павел Юрьевич.
— День добрый. Я её по всему селу ищу, а она тут чаи распивает, — проговорил участковый, снял фуражку и пристроил её на вешалку у двери.
— А что меня искать? Я Елизавете Степановне сказала, что пошла к Арине.
— Да-а-а-а? А она сказала, что ты не доложилась, ушла и всё тут.
